– Какой телефон? Это фонарик.
– Что? – Он выхватил из ее руки продолговатый черный предмет и поднес к глазам. Фонарик! Это был его фонарик для подводного плавания! Чертовщина какая-то! Но еще совсем недавно он отчетливо видел, что это телефон! С экраном и кнопками! О, Боже! Экран – на самом деле прямоугольное стекло, защищающее лампы, а кнопки – те, что включают и выключают его, регулируют мощность светового луча… Господи, кошмар какой! Целых полтора года он разговаривал по фонарику и не замечал этого! Да как такое возможно?!
Ирина улыбнулась сочувствующе, вежливо извинилась и пошла дальше. Гарик еще с минуту стоял и смотрел на фонарик, потом убрал его в карман и застегнул замок-«молнию». Что ж, хорошо, что хоть теперь в голове прояснилось.
Больше никто ему по дороге не встретился, не считая черной кошки. Она сидела у последнего дома, тараща на него зеленые глаза, и зашипела, когда он проходил мимо. Дикая, что ли?
На берегу Тары вверх дном валялась старая деревянная лодка. Гарик перевернул ее и столкнул в воду. Сел, аккуратно снял рюкзак и устроил перед собой. Зоя не просыпалась. Он проверил ее дыхание, положив ладонь на крошечную спинку. Ребра, проступающие сквозь кожу, мерно вздымались. Все в порядке, жива. Но какое же страшное личико! Закрытые глазки глубоко запали, на веках виднелись голубые прожилки, бледная кожа отливала синевой. Он сжал покрепче весла и стал изо всех сил грести к противоположному берегу. Лодку быстро уносило вниз по течению. Когда Гарик выбрался на сушу, деревня Окунево осталась далеко позади.
Ему показалось, что лес принял его с радостью. Было светло от солнечных лучей, пронизывающих густые кроны насквозь. Заливистые птичьи трели звучали, как музыка, сопровождающая веселый праздник. Гарик шел, не думая, как и советовал Артамир. Потаенное озеро искать не нужно: оно само найдет его.
Не прошло и получаса легкой непринужденной ходьбы, как впереди, среди мохнатых сосновых лап, блеснула водная гладь. Вот оно! Как быстро! Гарик ускорил темп, и его сердце забилось чаще, будто не желая отставать. Спасительная живая вода так близко! Всего несколько десятков шагов!
Сосны расступились, открыв заросли камыша. Вода зачавкала под ногами, проступив в траве. Почва запружинила. Вдруг показалась кривая дорожка дощатого настила, подозрительно знакомая. Неужели та самая? Те же старые полусгнившие доски, местами торчащие наружу, а кое-где, наоборот, провалившиеся. Неужели гать, ведущая к озеру Шайтан? Гарик ступил на нее, и она заскрипела, зашаталась под его весом. Он торопливо пошел вперед, охваченный мрачным предчувствием. И не ошибся. Это был Шайтан, он узнал его по выпуклой белесой глади, похожей на круглый гигантский глаз, выступающий из земли. Но как такое возможно? Прошлый раз он потратил весь день, ползая по болотам, где едва не утонул, а теперь очутился на его берегу меньше, чем за час! Словно невидимые магические силы сжали пространство, чтобы он смог попасть сюда побыстрее! Даже вместе с Артамиром, ведущим их по правильному пути, они добирались около двух часов. Как же получилось, что расстояние около восьми километров, если верить картам, удалось преодолеть так быстро? Гарик стоял на краю настила, с ужасом глядя на ненавистное озеро, и вдруг дернулся, чуть не сорвавшись в воду. В кармане куртки вновь раздалось пиликанье. Но теперь он знал, что телефона там нет! Достал, посмотрел на черный плоский предмет с мутным стеклом. Вначале снова показалось, что это телефон. Но через мгновение перед глазами прошла волна ряби, и наваждение исчезло. Обычный фонарик. И пиликанье исходит совсем не от него, а откуда-то снизу. Он опустил голову и увидел лягушку, сидящую у самых его ног. Она широко открывала и закрывала рот, но вместо кваканья издавала мелодию телефонного звонка. Гарик пнул ее, и она шлепнулась в воду, образовав многочисленные круги, которые расходились все шире и шире, и вот вся озерная гладь подернулась рябью, а из-под водной толщи послышался монотонный гул, нарастающий и переходящий в знакомые Гарику звуки, напоминающие завывание злого колдуна: «Мам-м! Мон-н! Мам-м! Мон-н! Мам-м! Мон-н!». Звук понесся над водой, над лесом, заполнил пространство вокруг. Голова закружилась. Гарик присел на корточки, боясь потерять равновесие и упасть вместе с Зоей, снял рюкзак и прижал к себе спящую дочь, словно боялся, что ее вот-вот отнимут. Справа зашуршали камыши. Что-то большое и черное двигалось в них, приближаясь. Вдруг из зарослей выплыло бревно, стукнулось о доски настила у его ног, закачалось на поверхности воды. Гарик подался назад и сел, завороженно глядя на него, не в силах отвести взгляд и убежать. У толстого и гладкого, обточенного водой бревна было огромное и страшное, с кривыми краями, дупло. И из него раздался голос «Сани»:
– Положи девочку. Она такая тяжелая, а ты уже устал.
Гарик начал отползать, но каждое движение давалось ему с трудом, все тело стало будто свинцом налилось. Голос, тихий, но отчетливо слышимый, несмотря на вездесущий продолжающийся гул, произнес:
– Ты взял и должен заплатить! Отдай ее нам! Отдай нам! Ты принес ее нам! Нам! Нам!
– Я иду спасти ее! – зачем-то выкрикнул Гарик, отползая от края все дальше. – Ты не получишь ее никогда!
– Глупец, ты будешь мучиться вечно! Живой и мертвый! А она все равно умрет! Скоро умрет! Сам увидишь! И до вечера не доживет!
– Ты все врешь! Ты, выродок из преисподней, всегда врешь!
– Сам увидишь! Не дотянет до захода солнца. Положи в дупло, пока еще не поздно! Будешь жить в богатстве, безбедно! До конца дней своих будешь несметно богат!
– Ты – черт, и богатство твое чертово мне не нужно! От него беды только. Забери все обратно, а дочь не трожь!
– Она наша! Отдай ее нам! Отдай нам! Нам! Нам!
Чем дальше отползал Гарик, тем легче было двигаться. Словно действие озера ослабевало. Наконец, он смог вскочить на ноги и, прижимая к себе рюкзак с Зоей, бросился наутек. Оглушительное «Мам-м– мон-н» неслось за ним, слышалось над ним и повсюду, но постепенно стихало, вначале превратившись в страдальческие стоны умирающего, а потом исчезло совсем.
Гарик бежал долго, пока не выдохся. Убедившись, что озеро скрылось из виду, а ужасный звук больше не преследует его, он сел у подножия сосны, чтобы перевести дух. Зою устроил на коленях. Странно, что она не проснулась ни разу. Наверное, бедняжке совсем плохо. Найдет ли он Потаенное озеро? Откроется ли ему таинственный водоем, затерянный в бескрайней сибирской тайге? Существует ли на самом деле, или же все это выдумки и мираж? Отчаяние холодной змеей заползло в душу. Может, у него просто помутнение рассудка? Мерещится всякое. Бревна с говорящими дуплами, телефон вместо фонарика, голоса… Мучает бедного ребенка, таскает в рюкзаке по лесам, вместо того чтобы отвезти в Израиль и передать в руки квалифицированных врачей. Сумасшедший! Таким, как он, самое место в психушке!
Вдруг Зоя открыла глаза, и Гарик удивился тому, как же они похожи на глаза его матери. Взгляд тот же, ласковый, безгранично любящий. Будто с того света душа матери глазами ребенка смотрит. Жалеет его. Печалится. «Что ж ты, Гошенька, все плутаешь? – представился ему ее голос. – Разве ж ты не знаешь, куда идти? Все ищешь, ищешь, а верная дорога-то вот, прямо перед тобой». Гарик огляделся даже, но никакой дороги не увидел – кругом лишь сосны и земля, усыпанная хвоей и прошлогодними шишками. Сам придумал или правда мать с того света с ним говорить пытается? Чувство вины за ее смерть обрушилось на него вновь. И страх за жизнь Зои пронзительной болью отозвался в сердце. Гарик не мог смириться с тем, что дочь умирает. Он готов был умереть сам, если б можно было передать ей свой остаток жизни.
