А утром он проснулся от звонкого женского голоса, доносившегося с кухни:
– Говорю тебе, что не хочу лежать, отстань ты от меня! Сколько повторять можно?! Не плохо мне, и голова не кружится! И в обморок падать не собираюсь! Хочу яичницу и кофе.
Голос Андрея бубнил что-то невнятное, не разобрать, а затем снова женский голос восклицал настойчиво:
– Да сама я приготовлю, сама! Ну чего ты привязался? Что я, по- твоему, яичницу пожарить не могу?
Загремела сковородка, брошенная на газовую плиту. Кто это там командует, интересно? Не Олин голос, и не сиделки. Неужели Юля? Гарик вскочил, запрыгнул в брюки и помчался смотреть на продолжение чуда.
Юля в пижаме стояла посреди кухни с коробкой яиц в руках и совсем не выглядела больной. Болезнь выдавали лысая голова и худоба, но такой румянец на щеках и глаза, лучащиеся энергией, могли быть только у абсолютно здорового человека.
– А это еще кто? – удивленно спросила она, уставившись на Гарика.
Андрей сидел на табурете у стола с выражением крайнего недоумения и безграничной радости, смешавшихся на его лице воедино.
– Вот, вчера даже ложку сама не могла держать, а сегодня – полюбуйся только… Раньше так часто бывало. Лежит несколько дней подряд, потом вдруг встанет, начинает делать что-то или попросит, чтобы я на прогулку ее сводил. Но в последний месяц ни разу не вставала.
Гарик удивился, почему Андрей не задает вопросов о ночном происшествии. Наверное, решил, что все ему приснилось. Оказалось, так и есть. Позже, когда Гарик засобирался ехать домой, Андрей вдруг зашептал ему торопливо:
– Мне сегодня сон странный приснился. Будто наяву все случилось. Ночью будто проснулся я у себя в спальне, значит, и вижу, стоит у кровати Юли человек. Спиной ко мне стоит, и не видно мне, кто это. Откуда, думаю, он здесь? И зачем? Вдруг тот оборачивается и вспыхивает весь, как светодиодная лампочка, белым таким светом, ярким, аж смотреть больно. И не смог я лица его разглядеть. Глаза отвел, гляжу на жену и вижу, лежит у нее на груди что-то, предмет круглый, и тоже сияет, как лампочка, а от него по ней будто маленькие молнии разбегаются. В глазах резь появилась от белого света, я и зажмурился. Лежу и жду чего-то. Тихо в комнате. Открыл глаза – нет никого, темно. Жена спит, и никаких посторонних. Я и уснул снова.
– Да, сон удивительный, – согласился Гарик.
– Ты знаешь, мне кажется, все-таки не сон это был. Только не смотри на меня, как на сумасшедшего. Но думаю, это инопланетянин приходил. Я где-то слышал, что они и через стены проходить могут. Для них нет преград. И в пространстве перемещаться могут, и во времени. Это он жену мою вылечил. Я думаю, она поправится скоро.
– Конечно, поправится, – согласился Гарик.
– Да ты не смейся надо мной. Я даже чувствую, что запах болезни исчез, не слышу его больше. А раньше задыхался от него. Ты только не рассказывай никому. Я с тобой, как с другом, поделился.
Гарику стало жаль Андрея. Он ответил:
– Ты тоже не рассказывай никому то, что сейчас услышишь.
И выложил ему все как на духу. И про озеро Шайтан. И про черного идола, мучившего его по ночам. И про болезнь Зои. И про Потаенное озеро. И о людях светящихся рассказал, как они ребенка его мертвого воскресили. И про амулет, что на шее дочки остался, как его жена выбросила, а Гарик подобрал, и восемь лет камень в тюремной камере хранения пролежал. Теперь вот пригодился.
Андрей был потрясен. Поверил без вопросов.
– Так это ты был у Юлиной кровати? С ума сойти! А отчего ты светился так?
– Вот то, что я светился, я не знал, – ответил Гарик.
– Странно как все это. А можешь показать его?
Гарик извлек амулет из кармана. Андрей повертел его в руках, взвесил на ладони.
– С виду обычный булыжник. Ты понимаешь, какое это бесценное сокровище? Скольким людям помочь можно!
– Ты обещал не рассказывать, – напомнил Гарик, пряча камень.
– Ну и зря. Я б на твоем месте пошел в хоспис к безнадежным больным и спасал бы всех.
– Я подумаю. Но не сегодня. У меня и так от всех этих чудес голова скоро лопнет.
Позже, уже сидя в своей пустой квартире, устланной толстым пыльным налетом, Гарик пожалел, что рассказал все Андрею. Пусть бы лучше думал, что это инопланетянин или что это просто сон. Пусть бы это осталось его секретом навсегда. Он не мог объяснить желание скрыть правду о чудотворном талисмане – наверное, боялся, что, разгласив ее повсюду, однажды лишится своего чуда. Найдется тот, кто тоже захочет обладать им, и, возможно, он будет не один.
Потянулись безрадостные безденежные будни. Нищее прошлое вновь вернулось в его жизнь. Денег не было совсем, и совершенно непонятно было, где их брать. Андрей, как мог, выручал, подбрасывал немного на продукты. Но не мог же Гарик сидеть на шее друга вечно. А на работу его, конечно же, нигде не принимали.
Юля, жена Андрея, полностью выздоровела. Друг, смеясь, рассказывал, как врачи вытаращивали глаза, изучая результаты ее анализов. Потом заявили, что, скорее всего, это был не рак. Просто диагноз поставили неправильный. Так бывает. А может быть, анализы перепутали. Пусть сдаст еще раз. Юля сдала, и отсутствие онкологии подтвердилось. «Значит, был неверный диагноз, – вынесла заключение врачебная комиссия. – Рак на третьей стадии сам не излечивается. Врачебной практике такие случаи неизвестны». Еще бы! Они и не будут ей известны, ведь, если безнадежный онкологический больной вдруг самостоятельно выздоравливал, это у них могло означать только одно – неверный диагноз! Не принято верить в чудеса, проще сделать вид, что это была ошибка.
18. «И вновь мои ноги на черной дороге…»
«В потемках плутаю,
Как вышло, не знаю,
Но вновь мои ноги
На черной дороге.
Хозяин голодный
Из топи болотной
За мной наблюдет
Да глаз не спускает…»
Наступил май – тридцать пятый по счету в жизни Гарика. И хотя денег по-прежнему не было, с весенним солнышком жить стало веселее. Работу приходилось выполнять самую низкооплачиваемую и непрезентабельную. Он собирал тележки на площадках перед супермаркетами, мел дворы, сбором алюминиевых банок не брезговал. Ведь надо было что-то есть, а трудоустроиться в приличное место оказалось просто невозможно. Не брали даже грузчиком. Вот так, волею судьбы, скатился на самое дно. Ниже только бомж. Копеек, заработанных позорным, по мнению Гарика, трудом, хватало лишь на скромную еду и оплату коммунальных услуг. Хорошо хоть, что от прошлой богатой жизни осталась приличная одежда (Оле спасибо, успела прихватить, когда пришли судебные приставы с требованием освободить жилплощадь). А больше ничего не осталось.
С потерей нажитого имущества он еще мог как-то смириться, но Зоя… Ведь ее он тоже потерял. Оля так и не позволила ему ни разу увидеться с ней. Сказала, что нечего травмировать ребенка. Тем более, девочка считает отцом нового Олиного мужа. Зачем ей эта грязная правда? Пусть Гарик скажет спасибо, что она до сих пор не подала на алименты. А если подаст, насчитают сразу за девять лет, с момента развода. То, что он был в тюрьме, от уплаты его не избавит. И если будет настаивать на встречах с Зоей, пусть готовит кругленькую сумму. Квартиру тогда ему продать придется. Примерно так Оля обозначила свою позицию. Выстроила между Гариком и Зоей непреодолимый барьер. Как же он скучал по своей маленькой фее! Как же он хотел ее обнять! И заглянуть в глаза, так похожие на мамины… Но, видно, не суждено. Иначе Оля его действительно полностью разорит, отправит жить в какую-нибудь тараканью общагу. Он был нищим и чувствовал себя полным ничтожеством. Почему же деньги значат в жизни так много? С ними или без них ты один и тот же человек, с той же внешностью и интеллектом, но мир относится к тебе по-разному. Есть деньги – и тебя сразу все замечают, хотят водить с тобой дружбу, проявляют уважение. А нет их – и ты никто. Как насекомое: вроде, видят тебя, но не обращают внимания или брезгливо шарахаются в сторону. Но разве без денег ты стал хуже, чем раньше? Наоборот. Это раньше Гарик был настоящим монстром, разоряя и без того не богатых доверчивых пенсионеров. Теперь, по крайней мере, он никому не причиняет вреда. А мир, прежде такой приветливый, почему-то отвернулся от него. Деньги, проклятые деньги! Почему всю свою жизнь он так страдает от их отсутствия? Даже родную дочь видеть не может! Даже не может назвать себя ее отцом. Нищета – это не только одиночество, это еще и унижение тебя как личности. А еще говорят, что деньги – это грязь! Совсем наоборот. Это без денег ты – грязь. Гарик глубоко прочувствовал горькую истину на собственном опыте, ковыряясь в мусорных контейнерах в поисках алюминиевых банок и стеклянных бутылок, которые собирал в мешки и нес сдавать в пункты приема использованной тары, где всегда толпились грязные вонючие бомжи с красными обветренными лицами и глазами зомби. От них несло мочой и перегаром, и ему приходилось стоять рядом с ними и даже иногда перекидываться словечком – типа, он тут свой.
