Глава 5
— Ритка!
— Ну ты как?
— Почему так долго?
— Мы в тебе не сомневались!
— Но волновались!
— Да, да, очень волновались!
— А он ничё такой, правда, девочки? — смущённо переводя взгляд с одной на другую, спросила Элька, самая романтичная из нас.
Только Кристер ничего не сказал. Мандрагора (или, скорее, мандрагор, потому как цветы на макушке Кристера, когда он цветёт, они «с тычинами, а не с пестиками», чем, надо сказать, Кристер очень гордится) с блаженным видом лил себе на корни остатки шампанского.
— Я смотрю, вы прям всё прихватили, — голосом брюзгливой дуэньи прокомментировала я пьянство ведьминого корня, покосившись при этом на пакет с пустыми бутылками.
— Не думала же ты, что мы оставим мусор в лесу? — возмутилась Ксю, как самая аккуратистка.
Я, понятно, так не думала. Сработали мы слаженно, командой. Как всегда.
Пока я мужественно отвлекала ведьмака, по большей части от умницы Каспера, умудрившегося стянуть у лазутчика револьвер, Ксю с Элькой с помощью своих фамильяров спешно собирали мусор. И даже не мусор, а улики. А Маришка с Джитанкой в это время ликвидировали следы волшбы, возвращая берегу у лесного озера первозданный вид. Чтоб ни-ни, ни одна травинка не примята.
— Я про то, что после того, как нас инспектор на горячем застукал, не думала, что кому-то шампанского будет мало, — пояснила свою позицию.
— А нам всем достаточно, — заверила меня Джитанка. — Ну а Кристера сама знаешь…
— Ик, — меланхолично подтвердил мандрагор и, прежде чем Маришка успела изъять у него бутылку, умудрился выплеснуть остатки шампанского себе на корни. В воздухе тут же запахло грозой.
Аромат пьяной мандрагоры — коварная штука. А о-очень пьяной — вдвойне коварная. Стоишь, дышишь себе озоном, культурно расслабляешься, а в следующий момент ты уже на другом конце города — и хорошо если своего! — выплясываешь на какой-нибудь барной стойке, горланишь похабную песню про ёжиков…
Поэтому я, затаив дыхание, решительно подхватила Кристера и, перенеся мандрагора на подветренную сторону, принялась читать отрезвляющее заклинание.
— Эй! Э-эй! Ты чего! — Кристер, конечно, предпринял отчаянную попытку побега, но Гаделя, кобра Джитанки, метнулась масляной струйкой наперерез и обвила мандрагора кольцами.
— П-произвол! Не сметь! Я буду жаловаться! — вопил Кристер, отмахиваясь корешками и листьями. А когда ко мне остальные девчонки присоединились, заверещал, словно мы его режем. Ведьмочки на угрозы Кристера внимания не обращали, сообразили по моему виду: дело серьёзное. Сердобольная Маришка щелчком пальцев избавила Кристера от похмельного синдрома, однако мандрагор всё равно надулся. Но сейчас было не до обид ведьминого корня.
— Так он всё-таки инспектор? — разочарованно протянула Элька. — Ну во-от… Такой симпатичный…
— Весь кайф обломал, — сердито протянула Ксю, и Кристер, который за отсутствием внимания передумал обижаться, её поддержал.
— Продолжим? — спросил он с надеждой.
— Вы только посмотрите на камеру, что у него на очках была, — показала я девчонкам трофей. — Стопудово инспектор. Причём, похоже, не наш.
— А чей же?
— Террасуот, — нехотя призналась я.
— С Земли Изначальной?! — вот теперь на одну расстроенную моську в нашей компании стало больше. Ни для кого не новость, что Террасуот — несгибаемая цель и голубая мечта нашей Маришки. Умницы и отличницы. Да и не только её. Террасуот — это Террасуот, блин!
Мы все о нём мечтаем. А у кого-то, вроде меня, есть свои причины туда стремиться…
— Маришка, не дури, — я проследила, как ведьмочка оглянулась назад. — Терранавт нас за волшбой застукал. За такое по голове не гладят.
— И меня он видел, — мрачно напомнил о себе Кристер.
— Вот именно! — согласилась я. — За то, что мандрагору из академии уволокли, нам тем более капец. Если я не ошибаюсь, инспектор явился, когда вы, девчонки, — быстрый взгляд на Эльку с Джитанкой, — в две руки поливали Кристера шампанским, а он выводил своего любимого Барского.
— Лей, лей, не жалей — плавают лица… — тут же затянул мандрагор, но не так мелодично, как до этого пел, а тоскливо до зубовного скрежета, и я шлёпнула его по листьям, чтобы помолчал. С Кристером это, понятно, не сработало. Петь мандрагор не прекратил, но стал шелестеть листьями потише. И то сахар.
Глава 6
— Он мог нас запомнить. Меня в частности, — нехотя добавила я.
«Кхм!» Каспера было таким выразительным, что все обернулись на британца.
Я сверкнула на фамильяра глазами, чтоб помалкивал, и от девчонок это, конечно, не укрылось.
— А почему это он именно тебя запомнить должен? — ревниво поинтересовалась Элька, а Ксю демонстративно поправила чёрный кружевной бюстик на груди шестого размера.
— Ну, они вон, с Ритулей до-олго общались, — подлила масла в огонь Маришка, косясь на блондиночку.
— Ну и что, что долго, — не сдавалась Элька. — Кстати, да, Рит, чем вы там занимались столько времени?
— Кхм! — снова не выдержал Каспер, и я сердито засопела, когда котецкий в последний момент увернулся от моего выпада и, зловеще хихикая, скрылся среди мшистых стволов, посеребренных луной.
— Значит, есть что скрывать, — протянула Ксю.
— Ри-ит, — низким и грудным, как и подобает восточной красавице, голосом протянула Джитанка. — А что это у тебя?
— Где? — невинно поинтересовалась я, машинально прикусив губу и молясь про себя Триединой, чтобы на губах не осталось «улик» после, кхм, более тесной встречи с ведьмаком: всяких там синяков и припухлостей…
Но всё оказалось гораздо хуже.
— А вот, — с этими словами Джитанка подцепила холёными пальчиками с остро отточенными красными ноготками мой локон у самого лица, а потом… отпустила его. После чего он пружинкой вернулся на место!
Щёки тут же предательски запылали, а девчонки заулюлюкали и азартно зацокали языками.
— Завлека-а-алочка! — протянула Маришка.
— Завлекалочка, — авторитетно подтвердила Ксю.
— Завлекалочка! — торжественно повторила Джитанка. В лиловых глазах нашей смугляночки засверкали звёзды, а ноздри расширились. — Локон страсти!
— А-а-а-а-а!!! — тут же распищались девчонки и принялись скандировать.
— Локон страсти! Локон страсти! Локон страсти!
— Вот ты какая! — возмутилась Элька, когда ведьмочки поумолкли. — Он тебе самой понравился! Так бы и сказала…
— Ничего и не понравился, — возразила я, пытаясь выпрямить распроклятый локон, заправить его за ухо, но собственные волосы оказались совершенно предательскими и слушаться никак не желали.
