Совсем пессимистично звучит. И грустно. Это что мне теперь, подозревать ребят? Или девчонок?!
— А почему я вне подозрений? — не выдержала я. — Из-за того, что те твари напали? Ну, знаете, это несерьёзно. Это ж можно было специально разыграть. Почему вы уверены, что это не была постановка? Сами же говорите, носители не заражены, ну, в прямом смысле.
— Не поэтому, Рита, — покачал головой ведьмак. — Ты бы никогда не причинила вреда питомцам.
Я прикусила язык. Не причинила бы, это точно.
— Тем более… — Ралфи посмотрел на меня нахмурившись, словно раздумывал, продолжать или нет. Но всё же решил продолжить: — Тем более что они очень мучаются перед смертью. Да, Рита, смерть от заражения очень мучительна. И если не избавить заражённое существо от мучений, очень долгая.
Глава 91
Какое-то время я просто хватала ртом воздух и ошарашенно мотала головой. Ралфи хмурился, но не торопил.
— Все… все звери, что я отправила вам… На Террасуот…
— Нет, что ты, — покачал головой ведьмак. — Только три партии.
Три партии.
Нечего сказать, терранавты оперативно сработали…
— Я хочу знать какие, — дрогнувшим голосом произнесла я.
— Ты уверена, что хочешь этого? — ведьмак нахмурился ещё больше.
И тут меня прорвало.
— А как иначе?! Три партии! Это минимум… Минимум тридцать фамильяров! Каждого из которых я… Своими руками… сердцем. Со всей любовью, на которую только способна… И все они погибли мучительной смертью по моей вине! По моей!! Вине!!! Не спорьте! Я не смогла распознать предателя! Иуду! Волка в овечьей шкуре среди наших ребят! Да я каждого из этих фамильяров в лицо помню, каждого, понимаете?! Они же… Они же совсем маленькие были, глупые, беззащитные, всё равно, что дети… — от боли мой голос дрогнул, и я замолчала, сжав кулаки и стараясь сдержать слёзы.
— Рита, девочка, — взволнованно пробормотал Ралфи. — Мне, правда, жаль. Я вышлю тебе материалы, если хочешь… Ну же, иди сюда.
Я помотала головой, шмыгая носом и уже совершенно ничего не видя перед собой из-за пелены слёз. Я-то думала, они там все, в Террасуоте, счастливы, не говоря о том, что живы и здоровы, а они…
Спустя несколько секунд неравной борьбы я, захлёбываясь слезами и сотрясаясь всем телом, рыдала на груди у ведьмака. Такой уж выдался день. Не мой от слова совсем.
— Только не надо думать, что это что-то меняет, — гундосила я, всхлипывая. — Это… это… Минутная слабость. Попробуйте только кому-то рассказать.
Ведьмаку хватило ума и такта придержать при себе все свои привычные шуточки и подколки. Заверив меня, что не то что не расскажет, но и сам забудет, он растерянно и растроганно пообещал мне прислать материалы по тем самым партиям… заражённым. Затем, сообразив видимо, что это не совсем то, точнее, совсем не то, что может меня утешить, а также, что повторяется, виновато замолчал.
Просто гладил по плечам и волосам, и когда я всхлипывала громче прежнего, его рука взволнованно замирала, чтобы в следующий миг притянуть к себе теснее. Бормотал какую-то чушь, говорил, что возьмёт меня с собой в Китежград — ему туда, оказывается, тоже надо… Обещал, что подарит Касперскому «смерч», если я перестану плакать… Хорошо хоть луну с неба не гарантировал! Вообще создавалось ощущение, что ведьмак не то что не привык кого-то утешать, но и делает это впервые.
Мне даже в какой-то момент неловко за свои сопли стало — такой растерянный и обескураженный был у терранавта вид. Ну и футболку ему, пожалуй, следовало снять и выжать…
Я несколько раз почти было прекратила «мокрое дело», но перед мысленным взором вставали глаза созданных мной или с моей помощью фамильяров… Глаза с вечной преданностью в них. Умилительные, шкодливые мордочки. Вспоминались все их выходки… Такие они шкодливые, такие… доверчивые… ко мне, к миру… Мои зверята уверены были, что окружающий мир добрый, что населён сплошь обожающими их ведьмами и колдунами… нет, это выше моих сил!
Поняв, что успокаиваться я не собираюсь, Ралфи от неловких утешений и обещаний интуитивно нащупал единственное действенное средство для прекращения моей истерики, а именно — продолжил рассказывать.
По его мнению, в отличие от того самого кровавого разлома, случившегося на Земле сорок миллионов лет назад, на этот раз хаос действовал осторожней, что, по мнению ведьмака, нам на руку. Если бы «паразит» захватил сознание одного из магов — вычислить его не составило бы труда. Но целью хаоса на этот раз была не Земля, а Террасуот. Что и логично. Начнись демоническое вторжение на Землю — и те же терранавты не дадут Земле погибнуть, а источник уничтожат.
Но если сосредоточиться на уничтожении Террасуота, по сравнению с которым остальные миры — лёгкая добыча, срединную Вселенную, то есть Вселенную в нашем привычном понимании, уже ничто не спасёт.
На мой резонный вопрос, заданный гнусавым и охрипшим от слёз голосом, а почему, в таком случае, не вмешиваются расы из высших измерений, иначе говоря, боги, которые, вообще-то и являются конечной мишенью, Ралфи только вздохнул.
— Так называемая божественная сила слишком переоценена. К тому же не зря в вашей мифологии все они предстают кучкой эгоистичных мудаков со склонностью к изощрённому садизму, шлюх, кокеток и просто засранцев. Им нет дела ни до кого, кроме себя и своих удовольствий. Так что, может, так называемые боги и справятся с хаосом, когда над их безмятежным существованием нависнет угроза… Но вот только…
— Вот только срединное измерение, то есть наша Вселенная, на тот момент останется только в воспоминаниях, — пробормотала я.
Тяжело вздохнув, Ралфи кивнул.
— Так что же делать? — раздался снаружи знакомый голос.
Глава 92
И тут мне стало ясно, что гроза успела закончиться, а Каспер сидит снаружи, вслушиваясь в рассказ Ралфи уже какое-то время. Ведьмак не выглядел удивлённым, значит, возвращение котецкого не прошло для него незамеченным.
На мой вопрос, почему Касперский сидит снаружи, тот буркнул, что романтѝк наш нарушать не хотел. К тому же изнутри не полюбоваться видом.
Мы тут же покинули палатку, я — излишне торопливо, а Ралфи с видимым сожалением.
Лицо умыла волна свежего, обогащённого озоном воздуха. Я зябко поёжилась. Касперский не обманул: вид снаружи и вправду был восхитительным, несмотря даже на ощущение жути, намертво въевшееся в пространство.
Чистое, умытое небо было бесподобно голубым, и его разделяла на две равных половинки арка радуги. За ней шла ещё одна, бледнее, и ещё — совсем бледная… Всего в радужном коридоре я насчитала семь радуг.
В душе шевельнулось хорошее предчувствие. Надежда, что тучи, сгустившиеся над академией, Землёй, Террасуотом, пройдут, оставив после себя лишь чистое небо и разноцветные радуги…
