— Какой?
— С которого девка эта звонила.
— Нету у меня ее номера, — поразилась настойчивости сына Людмила Николаевна.
— Как это «нету»?
Он вцепился руками в собственные волосы и выкатил глаза.
— По «Скайпу» она мне звонила, — мать заглянула в сумочку в поисках телефона. — Сейчас покажу.
— Дай!
Он выхватил из ее рук сумку и вывалил содержимое на стол. Тюбик с помадой покатился к краю, мать еле успела подставить руки, чтобы его поймать.
— Что ж ты творишь, психованный?! Это же «Шанель»! Знаешь, сколько такая стоит? Тебе месяц надо пластинки крутить, чтоб на нее заработать.
Не слушая ее вопли, Леша отрыл в куче бабской шелухи мобильник и запустил «Скайп». Последним среди входящих значился звонок от какой-то Аделины Пылаевой.
— Это она? — указал он пальцем на фотографию черноволосой, отдаленно напоминающей молодую Софи Лорен девушки.
— Ну, — кивнула мать. — А тебе на кой черт она сдалась?
— Для дела, — сквозь зубы процедил Леша.
Глава 28
В последний раз.
— Не могу без тебя, — сказала я, прижимаясь к груди Руслана.
— И не надо, — ответил он.
Его губы, желанные и всегда такие недосягаемые, теперь оказались возле моего лица. Не в силах больше сдерживаться, я положила ладонь ему на шею и притянула к себе. Разрывать горячий, нежный поцелуй было больно, но ждать больше нельзя. Сама не понимая, почему, я посчитала, что обязана как можно скорее поговорить с Милой. Она должна узнать правду, прямо сейчас, какой бы горькой та ни была. Я отстранилась и раскрыла дверцу машины.
— Подожди, — схватил меня за руку Руслан. — Еще минутку.
— Нет, не могу больше ждать, — покачала головой я и вышла.
Проскользнув в подъезд, посмотрела вверх на кажущуюся бесконечной лестницу. Не верю! Наверняка, если долго идти, можно добраться до цели. Наполненное любовью тело оказалось почти невесомым и на удивление выносливым. Ноги сами преодолевали пролет за пролетом, а я только успевала считать этажи. Наконец, когда счет перешел с десятков на сотни, я остановилась у нужной двери. Мне не терпелось войти, но пришлось перевести дух, прежде чем нажать на кнопку звонка.
Мелодия показалась настолько громкой, будто я слышала ее изнутри. Дверь начала медленно открываться. Я набрала в легкие воздух, чтобы сразу рассказать Миле обо всем: о нашем с Русланом первом поцелуе в Сочи, о несостоявшемся разговоре перед их венчанием, о долгом, навсегда соединившем нас взгляде во время их первого свадебного танца. Слова уже готовы были слететь с моих губ, когда дверь распахнулась, и на пороге я увидела себя. По щекам побежали слезы ревности, во рту появился горький привкус предательства. Вместо прихожей квартиры, в дверном проеме виднелась лестничная площадка. Почувствовав боль в ладони, я опустила глаза и увидела, что с силой сжимаю ручку входной двери, которую только что распахнула перед другой женщиной.
Я раскрыла глаза и с колотящимся сердцем села в кровати. Вокруг было темно, рядом никого.
— Я не могу больше ждать, — повторила слова, которые произнесла во сне. На этот раз они имели противоположный смысл. Мне нужно раз и навсегда поставить точку в отношениях с Русланом.
Я встала и подошла к туалетному столику. В последний раз взяла в руки шестой айфон с анонимной симкой, догадываясь, что больше никогда по нему не позвоню, но даже не подозревая, по какой причине. Выбрала последний и единственный за пять месяцев набранный номер. Руслан поднял трубку после третьего гудка.
— Деля? — на удивление громко ответил он, как будто рядом не спала жена. — С тобой все хорошо?
Я уже собиралась сказать, что лучше не бывает, когда услышала из соседней комнаты грохот и женский крик. Дверь распахнулась. Глаза пронзила вспышка света, а руку — боль от удара. Айфон вылетел из пальцев и стукнулся о стену, усыпав пол стеклянной крошкой.
Глава 29
Самый странный парень.
Прижав к груди пронзенную болью от локтя до кончиков пальцев правую руку порезанной несколько дней назад ладонью левой, я вгляделась в бесформенную тень, через щели которой пробивались лучи электрического света. В проходе стояли двое: крупный мужчина держал за волосы миниатюрную девушку. Почувствовав запах дыма, я догадалась, что произошло.
— Говоришь, одна сигарета никого не убьет?
— Прости, — всхлипнула Валя. — Я думала, только на минуточку в подъезд выбегу…
— Закрой пасть! — прикрикнул мужчина и потянул ее за волосы.
— Скотина, да что ж ты делаешь! — завопила Валя, размахивая руками.
Мне всегда казалось, что стоит услышать голос насильника, или увидеть хотя бы силуэт, и я без труда смогу его опознать. Сейчас же мужчина, ворвавшийся в мою квартиру, казался незнакомым.
— Быстро, вышла! — махнул в сторону гостиной он.
Я повиновалась. Когда глаза привыкли к яркому свету, окончательно убедилась, что с моим насильником у этого человека нет ничего общего. Гораздо моложе, на вид лет двадцать пять — тридцать, с густыми светло-русыми волосами, выше сантиметров на двадцать, шире в плечах. В серой футболке с короткими рукавами и темно-зеленых спортивных брюках парень выглядел настоящим культуристом. Ну Валя! Мало того, что маньяка в дом притащила, так еще и не того…
— Качок дебильный, — подтвердила мои наблюдения она, когда парень швырнул ее на диван.
— А ты чего, особого приглашения ждешь? — прикрикнул он на меня.
Я подошла к растрепанной, брызжущей от злости слюной лисичке и присела рядом. Протянула руку, чтобы погладить ее по спине.
— Не трогай! — прикрикнул качок, заметив движение. — Сидите смирно, обе. Тогда я вас не трону.
— Ага, конечно! — фыркнула Валя. — Тем двум телочкам ты то же самое говорил? Я тебе не безответная овца, понял?!
Она смачно харкнула ему в лицо. Из спальни донеслись отголоски Маримбы, но качок не обратил на мелодию внимания. Утерев подолом футболки кривоватый, скорее всего когда-то сломанный и неправильно сросшийся нос, он размахнулся и заехал Вале кулаком в ухо. Она безвольной куклой повалилась на бок, голова свесилась с подлокотника.
— Не трогай, — снова предупредил качок, когда я потянулась, чтобы ей помочь.
Сев смирно, я подняла на него взгляд и уже не смогла отвести глаз.
— Чего уставилась? — буркнул он, похлопывая себя по бедрам.
В одном из накладных карманов что-то зашуршало. Отгоняя от себя воспоминания о белом пакете, обвязанном вокруг искромсанной шеи мертвой девушки, я постаралась сосредоточиться на лице качка. Маленькие голубые глазки, белесые брови, длинный кривой нос — черты выглядели подозрительно знакомыми, но вместе составляли непривычный образ. Вроде переделанных фотографий знаменитостей в духе «что будет, если они поменяют пол, побреются налысо или просто смоют макияж». Что же должно выглядеть по-другому? Губы? Нет, кажется, отдельно они тоже мне о ком-то напоминают.
