— Перепутала день. Прости.
— Ерунда, — он протянул мне завернутый в крафтовую бумагу букет из миниатюрных розочек и хризантем. — Что к нам, «Звери» не приезжали?
Вообще-то, раньше не приезжали и вряд ли приедут еще раз в ближайшее время.
— Извини, я уже не успею собраться. Может, сходишь один?
— Терпеть не могу ходить на концерты в одиночку. Лучше посмотрю что-нибудь по телеку.
Он уже направился к лестнице, когда я, сама от себя не ожидая, предложила:
— Хочешь, посмотрим вместе?
Илья оглянулся. Мы уставились друг на друга с удивлением. Может быть дело в пугающей переписке, а может, в оскорбительном отзыве, но сегодня мне совсем не хотелось проводить вечер в одиночестве.
— У меня есть номер хорошего суши-бара. Хочешь, закажем сет? — сделал шаг к двери и замер Илья. — Или я тороплю события?
— Какие события? — Я почувствовала, как краснею, и тут же развернулась лицом к прихожей. — Заходи.
— А телевизора у тебя нет? — дожидаясь доставку, прохаживался по квартире Илья.
— Можем посмотреть что-нибудь на макбуке, у меня подписка на онлайн-кинотеатр.
— Пойдет, — улыбнулся он.
То ли от открытого взгляда его золотисто-карих глаз, то ли от присутствия рядом друга, с которым не раз удавалось выбираться из самых страшных передряг, мне вдруг стало спокойно. Я почувствовала, что впервые за последние четыре месяца, прошедшие с появления сережки на моем пороге, могу по-настоящему расслабиться. Чего не скажешь об Илье. Он продолжал озираться по сторонам, оглядывая квартиру, в которую когда-то приходил в гости к моей бабушке. Маргарита Александровна была требовательной женщиной. Казалось, даже сейчас он старался соответствовать ее стандартам и держал спину прямо.
В дверь позвонили. Пока Илья забирал заказ, я проверила вайбер и налила нам по двойной порции виски. На секунду в голове проскочила мысль, что я спаиваю мальчика. Пришлось напомнить себе, что мальчишке в мае исполнилось двадцать четыре. А мне через три месяца будет тридцать…
— Аперитив, — сказала я, войдя в гостиную со стаканами.
Илья доверчиво отхлебнул половину и закашлялся.
— Как-то крепковато для аперитива…
— У меня только виски, — пожала плечами я.
— Не ожидал. Думал, ты белое вино любишь, или мартини какой-нибудь.
— Теперь уже нет, — склонилась над макбуком я. — Что посмотрим? Комедию, ужасы, боевик?
— На твой вкус. Если, конечно, в фильмах у тебя не такие же суровые предпочтения, — покачал стакан он. — Не против, если я разбавлю пепси?
— На кухне, в верхней полке у окна большие бокалы для красного вина.
— Тебе принести?
— Я буду чистый. Так что ты любишь смотреть?
— Не знаю даже… — донеслось из кухни. — Тебе это, наверно, будет неинтересно.
— Например?
— Что-то приключенческое, старые боевики, совсем древние, про любовь.
— Древние — это немое кино?
— Нет, — появился на пороге Илья и прислонился к дверному косяку. — Сороковых, пятидесятых. В которых герои всегда сильные, а девушки позволяют им себя спасать…
— Вроде «Касабланки»?
— В точку! Обожаю этот фильм, могу цитировать наизусть.
— Никогда бы не подумала, — пришла моя очередь удивляться. — Но раз можешь цитировать, лучше поискать что-нибудь другое. Как на счет более современного? Вот, например, «Дикие танцы»? Правда, там вроде бы никто никого не спасает…
— Классный фильм, я его в детстве любил, но можно выбрать что-нибудь другое?
— Слишком сопливо для тебя?
— Нет, просто я… Как бы это сказать. Мне тяжело смотреть фильмы с актерами, которые…
— Умерли от болезни?
— Глупость, конечно. Вот Брендон Ли, например, погиб в двадцать восемь. Но он умер быстро, неожиданно, и я спокойно пересматриваю «Ворона», хотя его убили прямо на съемках этого фильма. А с Патриком Суэйзи так не получается… Он долго болел. Мне сразу все эти больничные запахи представляются, стены крашеные. У них в Голливуде наверно такого нет, и все-таки…
Илья подошел ко мне и, поставив пустой винный бокал на крышку рояля, залпом допил остатки неразбавленного виски.
— Думаешь, я чудик, да?
Вместо ответа я только покачала головой. Та, кто почти год боялась лечь в ванную и скоро три года, как не выходит из дома одна, вряд ли имеет право его осуждать.
— Только не жалей меня.
— Мне и без тебя есть кого пожалеть, — подняла свой бокал я.
— Представляю. Но в прошлый раз я тебя предупреждал!
— Ой, вот только не надо…
— Прости, я сам терпеть такого не могу. А еще, когда спрашивают, как, например, моя сестра: «Чему тебя научил этот опыт?» Или говорят что-то вроде: «Если из мрака выйти на свет, то он покажется еще прекраснее…»
— Свет может быть не таким уж прекрасным, если постоянно боишься снова оказаться в темноте.
— Именно, — кивнул он и достал из кармана джинсов пачку сигарет. — Можно?
— Только если поделишься.
— Аделина Пылаева, ты куришь?! Что бы сказала Маргарита Александровна? — рассмеялся он и протянул мне сигарету.
— Если тебя это успокоит, до сегодняшнего вечера не курила, — с наслаждением, впервые за четыре месяца, затянулась я. — Ты на меня плохо влияешь.
— С фильмами все сложно, в общем. Может, у тебя есть какие-нибудь настольные игры? Монополия, например. Мистеру Монополия, кажется, лет двести уже, а он живее всех живых.
Я улыбнулась и покачала головой.
— А дартс?
— Хм… Почти.
Махнув Илье, я прошла в спальню и сдвинула правую штору к центру окна.
— Ни фига себе! — присвистнул он.
Выражение радостного удивления сменилось на его лице ужасом, когда я открыла спрятанный внизу сейф.
— Это что, настоящий? — кивнул он на лежащий внутри глок девятнадцатого калибра, а потом перевел взгляд на стоящую сверху мишень. — Ты что, стреляешь из него дома? А соседи?
— У меня есть глушитель, да и в подъезде половина квартир пустует. В остальных живут старики. Слух у них уже не очень, судя по тому, что пока никто не жаловался.
— С ума сошла…
— Ну как, пойдем есть суши и смотреть древний фильм, или постреляем?
Растрепав ладонью и без того непослушные волосы, Илья достал пистолет из сейфа. Я вытащила коробку с патронами и глушитель.
— Места не маловато?
— Пойдем в прихожую, оттуда как раз. Только не разбей мне окно!
