Интересно, эта запись разлетится по интернету так же, как статья про мое изнасилование? А вдруг ее увидит Руслан… Не стоило смывать косметику. И как рассказывать о том, что со мной происходило в самый страшный момент в моей жизни, если это видео могут увидеть мои близкие? С другой стороны, Валя права, его посмотрят девушки, с которыми произошла такая же беда. Рассказ о том, как я это пережила, может кому-нибудь помочь. Вот только пережила ли… Скорее, переживаю. Еще долго буду переживать. Об этом и стоит говорить. Собравшись с мыслями, я решила поздороваться еще раз.
— Приветствую вас, дорогие девушки! — На этот раз получилось гораздо естественнее. — Уверена, многие видели статьи в интернете о том, что произошло со мной около трех лет назад. С одной стороны, это правда, меня действительно изнасиловали.
Я с трудом сглотнула. В горле пересохло. Стакан с водой остался на столешнице, в двух шагах от меня, но я решила не прерываться.
— С другой стороны, слова о том, что все это время я целенаправленно скрывала правду от своих учениц — преувеличение. Просто до этого дня я считала случившееся слишком личным, чтобы этим вообще с кем-то делиться. Что изменилось сегодня? Дело не в статье, она не заставила бы меня начать этот разговор. К нему меня побудили слова моей лучшей подруги, Вали Лыткиной. Если вы учитесь в нашей школе, то уже с ней знако…
Меня на полуслове прервал сигнал вайбера. Не хватало только очередной избитой жены. Вряд ли я сейчас в состоянии кого-то успокоить. А может, в службе поддержки жертвам насилия тоже посчитали, что я не справлюсь с возложенной на меня ответственностью, и хотят мне об этом сообщить? Еще вчера эта мысль меня бы обрадовала… А сейчас? Ответ на этот вопрос пришлось отложить, как и запись. Видеозвонок от Нади.
— Привет! — улыбнулась я в камеру айфона, но ответной улыбки не дождалась.
— Почему?! — полными слез глазами смотрела на меня Надя.
— Дело не в тебе, а в его психике, — вспомнила, на чем закончился наш предыдущий разговор, я. — Насильнику не важно…
— Почему ты мне соврала? Я же говорила тебе все как есть! А он, между прочим, обещал меня за это убить.
Началось. Похоже, даже Надя в курсе последних новостей.
— Я не врала.
— А что тогда? Почему не сказала, что он и тебя изнасиловал!
Ее слова хлестнули меня по лицу, словно одна из веток той ночью в лесу.
— С чего ты…
— Мы обе поехали на свидание с мужчиной, с которым до этого уже встречались. Нас обеих завезли в лес, а там изнасиловали. И обеих отпустили. Не слишком ли много совпадений?
Ты еще не знаешь о пытках и вранье про медаль. Но только это не впервые. Четыре месяца назад я хорошо уяснила, что иногда совпадения — это всего лишь совпадения, а различия бывают важнее сходств.
— Меня никто не отпускал. Я убежала, когда поняла, что с минуты на минуту умру. А еще видишь вот это? — наклонилась к глазку камеры и убрала волосы с уха я. — Он сорвал с меня сережку. Забрал на память. Кажется, твои мочки целы, а сережки на месте.
— Это ни о чем не говорит. Я помню, как ты спросила, что он делал с пищевой пленкой. Не такой уж распространенный трюк, правда?
На этот раз я не нашлась, что ответить.
— А еще эта его любовь к зелени. Он же говорил, что у него нет никаких болезней, с желудком полный порядок, с весом тоже. И все равно он ест одну траву и яйца. Откуда ты это знала?!
— Я не знала, — соврала я, не желая рассказывать о том, как однажды уже ввязалась в расследование убийств из-за того, что следы на телах жертв показались похожими на мои травмы. — Просто поинтересовалась, что он ел.
— Просто так! — всплеснула она руками. — Из любопытства.
— Представь себе.
— Не верю. Не верю больше ни единому твоему слову!
— Это твое право. Если хочешь, я могу дать номер другого консультанта…
— Не нужны мне никакие консультанты. Мы же с тобой сестры после того, что пережили, понимаешь?
Я кивнула. Вряд ли кто-то сможет понять Надю лучше, чем я.
— Так признай уже, что нас изнасиловал один и тот подонок. И он придет за нами обеими. Ты же это лучше меня знаешь, раз столько лет никому не рассказывала.
— Надя, нет никакой связи…
— Ты не мне врешь, а себе, слышишь?! — ударила кулаком по столу она, от чего картинка на экране пошатнулась. — Давай встретимся, только ты и я. Расскажешь, как все было.
— Извини, но я работаю в службе онлайн-поддержки, а не офлайн, — заранее зная, что не смогу в одиночку выйти из дома, ответила я.
— Да ты трусиха! — словно разгадав мои мысли, со слезами на глазах выкрикнула Надя. — Три года как мышь в норке просидела, и дальше до конца жизни будешь прятаться.
Не в силах это слушать, я сбросила видеовызов. Глубоко вздохнув, вернулась к макбуку. На экране появилось раскрасневшееся, перекошенное обидой лицо. Помахала перед лицом ладонями, из последних сил улыбнулась в камеру. Получилось устрашающе. Спасибо цивилизации за программы для монтажа!
— Так вот, сегодня Валя сказала, что если я…
Меня перебил звук оповещения вайбера. Краем глаза я заметила новое сообщение в чате с Надей, но вместо того, чтобы его прочитать, выгрузила приложение из памяти телефона. Снова собралась с духом.
— Валя сказала, что, если я поделюсь своей историей, станет лучше. Может быть не мне, но кому-то еще.
Перед глазами появился образ заплаканной Нади, размахивающей в ярости руками. Я постаралась отмахнуться от него и вспомнить, о чем собиралась говорить дальше, когда послышался протяжный вой дверного звонка.
— Ну сколько можно?!
С силой захлопнула крышку макбука, смирившись с тем, что вряд ли смогу закончить видеопослание.
Глава 23
На пороге, с массивной сумкой через плечо, стоял Илья. Судя по каплям, стекающим по его кожаной куртке, на улице шел дождь. Его волосы, хоть и мокрые, торчали в разные стороны.
— Ты что, ко мне с вещами? — не слишком обрадовалась его появлению я.
— Нет, — смутился он и отступил на шаг. — Я принес, что ты просила.
