Не теряя времени, я принялась открывать страницы героев в соцсетях и изучать фотографии. На этот раз я искала не только сходство с насильником, но и семейные снимки, а на них — изображения сыновей. В большинстве случаев мне везло — многие из героев отмечали детей в профиле, экономя мое время. Благодаря этому мне удалось значительно сократить список возможных кумиров. Правда, для того чтобы отыскать на фотографиях насильника, везения не хватило. Что, если психиатр в очередной раз оказался прав, и я просто не способна его опознать? Если так, у меня действительно непорядок с головой. Разве можно не узнать лицо, ухмылявшееся при виде твоих мучений?
Звонок Ильи заставил меня вздрогнуть. Прежде чем выйти, я впопыхах переписала на листок имена четырех подходящих по возрасту героев, чьи дети не были отмечены в профилях. Надев бежевые брюки и белый топ, больше напоминавший ночную сорочку, накинула сверху вязаный кардиган. Перебросила через плечо ремешок сумочки. В ней уже лежал волшебный талисман девятимиллиметрового калибра, наделяющий меня силой выйти за порог квартиры в одиночестве.
Глава 30
В синем бомбере поверх белой футболки Илья стоял, опершись о капот старенькой, отполированной до блеска Ауди. Его поза показалась мне отрепетированной, а волосы растрепанными с особой тщательностью. Выглядел он при этом словно капитан футбольной команды в фильме про американский университет. Высокий, широкоплечий, с улыбкой, от которой девочки из группы поддержки падают без чувств. Между тем, я не болельщица, а он уже не студент. Странно, что мне приходится себе об этом напоминать. А еще о том, что не стоит давать парню ложную надежду. К чему мы оба так вырядились?
— Привет, — я протянула бумажку с именами медалистов, когда Илья попытался приблизиться. Наверняка хотел поцеловать в щеку. Лучше избегать прикосновений. — Можешь еще кое-что для меня узнать?
— Это кто такие? — развернул бумагу и просмотрел список он. — Думаешь, среди них есть твой обидчик?
Обидчик. Так я о нем никогда не думала.
— Нет, — сама открыла дверь и запрыгнула в машину я. — Меня интересуют не они.
— Тогда зачем список? — сел за руль Илья.
— Мне нужно узнать, кто их дети. Все, что сможешь найти. Даты рождения, места работы, фотографии.
— Ничего себе! Где же я такое… Не хочешь рассказать, для чего это?
— Сама пока точно не знаю. Как разберусь, все объясню, хорошо?
— Сделай то, не знаю что.
— Разве я когда-нибудь беспокоила тебя по пустякам? В прошлый раз, если ты не забыл, моя наводка помогла тебе получить повышение и отдельный стол.
— В прошлый раз я застрелил человека.
— Человека, — покачала головой я.
— Не важно. Мне все равно негде такое искать. Если кто-то из них привлекался, в базах будет информация, а так…
— Может, есть еще какой-нибудь способ?
— Может, и есть. Но только на самый крайний случай.
— Это он и есть.
— Да у тебя каждый крайний!
Я отвела взгляд к лобовому стеклу.
— Девочек тоже искать? — после минутной паузы спросил Илья. — Дочек, в смысле.
— Не надо. Ну, поехали?
Только когда мы тронулись с места, я вспомнила, что не спросила главного:
— А у тебя удостоверение с собой?
— Зачем оно? Хочешь, чтобы я заодно кого-нибудь арестовал?
— А если я решу нарушить закон? — отступая от собственного решения, подняла на него взгляд из-под ресниц я. Ради дела можно. — Оставишь меня безнаказанной?
— Ну, если так, то с собой, — улыбнулся он.
Я назвала торговый центр, в который хочу поехать. Попросила прибавить скорости. Минут через десять, чтобы избежать расспросов, да и вообще разговоров, притворилась спящей. Хотелось бы мне по-настоящему отключиться, но мысли о том, что произошло с Надей, не давали расслабиться. Спустя пару часов движения с закрытыми глазами меня начало подташнивать, а от мыслей о пытках разболелась голова. Когда мы наконец въехали на парковку торгового центра и остановились, у меня не осталось сил притворяться.
— Нужно просмотреть запись с камеры наблюдения за позавчерашний вечер, — сказала я.
— Что? — нервно усмехнулся Илья.
— Запись с камеры наблюдения на парковке.
— Ты же еще не проснулась до конца, да?
— Илья, — повернулась я к нему и посмотрела в карие глаза, — это очень важно.
— Правда? — изогнул он брови, и в выражении его лица я впервые разглядела злость. Обида, удивление, сомнения — все эти эмоции были частью моих воспоминаний об Илье-ребенке, а сейчас передо мной был взрослый, с которым мне только предстояло познакомиться. — Настолько, что мне не стоит об этом знать?!
Я вздрогнула, услышав, как он повысил голос.
— Что именно ты хочешь, чтобы я рассказала?
— Для начала, как это связано с тем, что с тобой случилось три года назад?
— Прошло меньше трех лет. В тех статьях в интернете вообще было много неправды и преувеличений.
— Тогда рассказывай, как есть.
— Я точно сама не знаю, но думаю, что связано.
— Хорошо, — он откинулся на сиденье. Его тело расслабилось, словно эта новость принесла облегчение. — Как именно?
— Несколько дней назад через службу поддержки ко мне обратилась девушка.
— Эта та служба для жертв домашнего насилия, в которую тебя Валя втянула?
— Да, только она не для домашнего… Короче, эта девушка написала, что ее изнасиловали.
— Написала, значит. А откуда ты знаешь, что это девушка, а не мужик?
— Мы потом созванивались и по видеосвязи разговаривали. В общем, то, что она мне рассказала, было очень похоже на мою историю.
— Может, совпадение?
— Я тоже сначала так подумала, но потом она сказала одну вещь. Насильник на свидании рассказывал ей…
— Насильник на свидании?!
— Не перебивай! — подпрыгнула на сиденье я. — Да, на свидании, я со своим тоже ходила, и в машину к нему села сама. Что, дальше можно не рассказывать?
— Говори.
— В общем, он сказал ей, что во время службы в армии спас человека и получил за это медаль. Причем, одним из первых в России.
— Ну, бывает такое. У нас после перестройки много новых наград вводили. Это он про медаль «За спасение погибавших» говорил?
— Именно. Только в то время, когда эту медаль вводили, он еще под стол пешком ходил.
— Ну приврал парень. Выпендриться перед девушкой хотел, с кем не бывает?
— Приврал ей, а тремя годами раньше точно так же приврал мне.
