— Послушайте, чего мы ждем? — не выдержала полноватая. — Может хоть скорость увеличим? Придет шеф, нас премии лишат.
— Да, — откашлялся Илья, — давайте увеличим.
— А отмотать уже нельзя будет? — спросила я, боясь пропустить момент, когда Надя уйдет с парковки.
— Говорю же, не мотается, — буркнула стройная. — Что непонятно…
— Стойте! — закричала я еще громче, чем в прошлый раз, заметив приближающийся к Наде силуэт. Стройная вздрогнула, но запись продолжала перематываться.
— Останови! — приказал Илья. Девушка тут же нажала пробел на клавиатуре. Указав на мужскую фигуру, он спросил: — Вот это можешь увеличить?
— Не знаю, кто у вас в полиции такое умеет, но я не волшебница. Смотрите как есть.
— Включай на замедленную.
Девушка в очередной раз послушалась. Пока силуэт на экране приближался, Надя пятилась к дороге. Он шел метровыми шагами, а она, казалось, отступала на сантиметры. Наблюдая за его походкой в замедленной съемке, я ощущала, как разгоняется мое сердце. Я чувствовала, что узнаю его, если увижу лицо, но не думала, что смогу опознать по движениям. Хотелось закричать в экран «Беги!», но бесполезный окрик застрял в горле. Поздно.
Когда насильнику оставалось только протянуть руку, Надя наконец развернулась и рванула к дороге. Чуть не влетела в проезжавший мимо белый седан. На секунду притормозила. Насильник вцепился в ее свитер. Надя упала, он навалился сверху. В поле зрения камеры остались только ноги, остальных частей тела не было видно из-за стоящей впереди машины. Спустя пару секунд из кадра исчезли и они.
Я стояла посреди комнаты охраны, опустив в бессилии руки. Илья запустил в волосы пальцы, словно собираясь вырвать их с корнем. На секунду он оглянулся на меня, но тут же перевел полный ужаса взгляд на монитор, надеясь, что фигуры вернутся в кадр. Я знала, Надя уже никуда не вернется, а вот насильника я еще увижу, наверняка. Что-то ударило меня в бедро возле паха. Я подпрыгнула, а потом, сообразив, что произошло, достала из кармана айфон. На экране появилось оповещение вайбера. Новое сообщение от Нади: «Я уже не обижаюсь. А что ты о нем узнала?»
Глава 32
— Это еще что за херня была? — донесся женский голос.
— Деля, ты как? — спросил Илья.
Опомнившись, я подняла айфон и показала ему экран. Не сумев прочитать трясущиеся вместе с моей рукой буквы, он взял телефон.
— Хана нам теперь, — запричитала полноватая. — Не то, что премии, хоть бы с работы не погнали… А я говорила!
— Держи, — протянул мне телефон Илья. — В отделение к нам поедем.
В два шага он оказался возле двери, я поспешила следом.
— А нам что теперь делать? — всхлипывая, окрикнула его стройная.
— Полицию вызывай. Скажешь, что сама заметила. Быстро!
— Подождите! — услышала я, переступая порог. — А вы тогда откуда?!
— Мы что, даже копию видео не сделаем? — сев в машину, спросила я.
— Нас здесь не было. Сама понимаешь, я никакого права не имею запрашивать эту запись.
— А если эти девчонки даже полицию не вызовут?
— Не велика потеря. Машины похитителя не видно на записи. Примет там тоже никаких. Обычный мужик, джинсы, кожанка.
— Но там же само похищение записано! Без этого видео никто не пошевелится, я-то знаю!
— Ее и с видео никто искать не будет. Дело — глухарь, с первого взгляда видно. Непонятно кто непонятно на кого набросился. Отпишутся, что имела место бытовая ссора, и в архив. Пристегнись.
С минуту я не могла пошевелиться. Илья не всесилен, ему не изменить систему, но слышать от него такое все равно шок. Хотелось выкрикнуть: «И где же твой идеализм?!» Вместо этого я все-таки собралась с мыслями и потянула на себя ремень безопасности.
— Он и в тот вечер, ну… когда меня… В общем, он и тогда был в этой же куртке. Или, по крайней мере, похожей. И в черных джинсах. На них крови не видно почти…
Илья оторвал одну руку от руля и провел ею по лицу.
— Это нам не поможет, так каждый второй одевается. Что ты про Надю знаешь?
— Ничего.
— Ну как же. У тебя ее номер телефона есть, это уже кое-что.
— Откуда?
— В вайбере посмотри.
Я привстала на сиденье, чтобы достать из кармана айфон. Открыла приложение, а в нем нужный чат.
— Вот переписка, — повернула экраном к Илье. — Никаких номеров, даже вместо имени «Аноним». Но ее точно зовут Надей. Я знаю, она мне всегда говорила правду.
— Угу, — не отводя взгляд от дороги, ответил Илья. — А теперь нажми на серый значок с человечком. Что открылось?
Я ахнула. На экране появилась информация о контакте, включая номер мобильного.
— А ты можешь его запеленговать, или как это называется?
— Не получится, — покачал головой он, не отрывая взгляда от дороги. — Чтобы запросить такие данные у сотового оператора нужна санкция суда, а у нас даже дела нет.
— А если завести?
— Я же в городском УВД работаю, Невинногорск здесь ни при чем.
— А если я напишу заявление, что с этого номера, — ткнула я пальцем в экран айфона, — у меня вымогали деньги?
— Заявку не примут, у тебя доказательств нет. А даже если бы и были…
— Понятно.
— Не расстраивайся раньше времени. Скажи лучше, с каких цифр номер начинается?
Я продиктовала три первые цифры, догадавшись, что Илья хочет понять, услугами какого оператора пользуется Надя.
— Это хорошо. У одного из наших ребят девушка там работает. Если что надо пробить, к нему часто обращаются. Обычно, когда мобильники воруют. Поэтому, версия для наших — у твоей подруги украли телефон. Главное, чтобы эта «Надя» все еще была на связи.
— Сейчас она не в сети.
— Не важно. Нужно, чтобы телефон был включен. Дель, — наконец посмотрел на меня Илья, — ты же понимаешь, что тебе не Надя сейчас написала, да?
Я попыталась ответить, но вместо слов из меня вырвался громкий всхлип. Прикрыв рот ладонью, я принялась давиться рыданиями, словно попавшим не в то горло глотком воды. Илья попытался свернуть на обочину, но я замахала на него свободной рукой. И так потеряла непростительно много времени. Правильно оценив жест, он прибавил скорости. Машина рванула вперед. Меня вдавило в кресло. Перехватило дух, а уже спустя секунду я снова смогла нормально дышать. Чем больше я думала по дороге о случившемся с Надей, тем ближе оказывалась к истерике.
Много лет я учила женщин восстанавливать душевное равновесие с помощью самых разных методик, от медитации до ароматерапии, а теперь не могла успокоить собственный разум. Оставалась последняя, самая неприятная техника. Главный ее плюс — она никогда меня не подводила. Я выдохнула и постаралась выйти из ситуации, взглянуть на нее со стороны. Представить, будто смотрю жуткий фильм, а пульт от телевизора потерялся.
