— Но ты же ему такое написала! Опасно…
— Времени слишком мало прошло. Он с телефоном только что в Москве был. И как ты там говорил: жить вообще опасно, можно умереть? — улыбнулась я.
— И все-таки.
— Не бойся, у меня с собой новый друг.
Я показала Илье приоткрытую сумочку. Заметив глок, он подпрыгнул на сиденье.
— Ты что, его из дома выносишь?! Это незаконно, тебя посадить могут.
— Думаешь, он соблюдает закон?
Я выпорхнула в темноту двора. Рука привычно обхватила пистолет. Сзади раздавались шаги, но сейчас они меня не пугали, а раздражали.
— Я же сказала!
— Да понял, снизу подожду.
На лестнице я почувствовала, как начали подкашиваться колени. Шорохи, которые издавал Илья, казались мне шагами насильника. Пришлось достать пистолет и выставить перед собой. Оставалось надеяться, что никто из соседей не решит прогуляться перед сном. Жители по большей части были такими же старыми, как и сам дом, поэтому для того, чтобы убить человека, не пришлось бы даже стрелять.
Мне повезло, подъезд уже спал. А может, не повезло. На коврике что-то блеснуло. Наверняка мираж. Когда чего-то боишься, оно постоянно мерещится… Подошла ближе. Над «с» в слове «welcome» сиял крупный голубой топаз. Такой же, как в сережках у Нади. Я вскрикнула и принялась вертеть пистолетом во все стороны. Лестничная площадка закружилась. Очертания дверей, лестницы, стен, электрического щита смазались в единое бесформенное пятно. Я почувствовала, что вот-вот упаду. На шаг отступила и, прижавшись к двери, съехала на пол. В статичном пятне появился новый, движущийся элемент.
Глава 34
— Не стреляй! — донесся издалека голос Ильи.
Движущийся элемент оказался мужчиной, подошедшим ко мне вплотную. Я так долго ждала, столько сомневалась, смогу ли выстрелить в человека, пусть он и не человек вовсе, что теперь удивилась собственной решимости. Палец с силой надавил на спусковой крючок. В это мгновение я почувствовала, как мои руки свернули в сторону. Что это? На отдачу не похоже. Он схватил меня за руки! Держит. Пытается отобрать пистолет. Я сжала зубы, стараясь удержать равновесие, но тут же ударилась боком об пол.
— Мама дорогая! — послышались приглушенные старческие причитания. — Ночь на дворе…
— Отпусти пистолет, — раздался шепот Ильи издалека. Но если он так далеко, почему я слышу, что он шепчет? — Сейчас соседи выйдут, под суд попадешь.
Я почувствовала знакомый запах и дыхание на шее. С трудом, будто тело заржавело и его давно пора смазать, повернула голову. Илья. Лежал рядом и обнимал меня так же, как когда-то его я. В ту ночь, когда он застрелил человека. А я? Я тоже убила? Повернув голову в сторону выстрела, я увидела дыру в стене. Между моих ладоней по-прежнему был зажат пистолет, а сверху их крепко держали руки Ильи. Послышался поворот ключа в замке. На этот раз звук показался не таким далеким.
— Отпускай, скорее! — совсем близко раздался голос Ильи.
Я послушалась. Он помог мне сесть. Пока дверь напротив медленно открывалась, спрятал пистолет под мышкой, прикрыв его бомбером.
— Простите, пожалуйста, — улыбнулся выглянувшей из-за двери седой макушке. — Мы тут комод несли, с лестницы уронили.
— Мама дорогая! — повторила старушка. — Разбился, небось?
— Да ничего, цел будет.
— Значит, старинный. У Маргариты Александровны хорошая мебель была, крепкая. Вы, если еще что-нибудь выбрасывать соберетесь, ко мне постучите. Вам нести ближе, а мне добро пригодится.
— В следующий раз обязательно, — пообещал Илья.
— Аделечка, у тебя все нормально?
— Да-а, — отодвигаясь от Ильи, севшим голосом ответила я. — Спасибо.
— Твоя репутация уже пострадала, на голый пол можешь не пересаживаться, — сказал Илья, когда старушка прикрыла дверь. — Теперь весь подъезд будет знать, что ты пьяная валялась в коридоре с парнем в обнимку.
— Посмотри, — кивнула я на освободившийся участок коврика.
— Так ты поэтому меня чуть не застрелила? — достал из кармана бомбера бумажный платок и поднял сережку Илья. Красное золото, крупный голубой топаз.
— Я думала, это он.
— Ну я же кричал.
— Я не поняла, — замотала головой, чувствуя, как из глаз брызжут слезы.
— Да ладно, обошлось же все.
— Сережка, — всхлипнула я и спрятала лицо в ладонях.
— Ну смотри, есть и хорошая новость. Теперь у тебя полный комплект.
— Она не моя.
— Думаешь…
— Нет, — принялась вытирать слезы я. — Не думаю, знаю. Это Надина. Она в них была, когда мы по видеосвязи разговаривали.
— Похоже на кровь. Он и у тебя только одну сорвал, да?
Я кивнула и отвернулась. Губы дрожали, но слез уже не было.
— Как считаешь, зачем он ее тебе подбросил?
— Чтобы знала, что от него живой никто не уходит.
— Постой. Если он принес ее тебе, значит, знает, что вы с Надей общались. Откуда?
— Понятия не имею. Точно не от службы поддержки, там все секретно.
— Ну да, поэтому к тебе тот шизик в квартиру завалился.
— Муж Вероники? Я же ему сама позвонила со своего номера. Если бы в службе давали такую информацию, здесь очередь из бывших мужей с улицы бы стояла.
— Да, наверно. Ну тогда получается, Надя сама кому-то рассказала.
— Я три года назад никому не рассказывала, что написала заявление в полицию, но он все равно как-то об этом узнал. Послушай, а ты можешь позвонить в подобную службу поддержки и навести справки о какой-нибудь женщине?
— Можно попробовать, конечно, но там бумажная волокита начнется на месяцы…
— Я не об этом.
— Намекаешь, что он из полиции?
Я только пожала плечами.
— Сколько вы общались с Надей? Неделю-две?
— Около того.
— Если служба и правда такая надежная, как ты говоришь…
— Надежная.
— Он бы не успел бумажки собрать.
— Понятно, — с трудом поднялась на затекшие ноги я.
— Мистика, блин, — последовал моему примеру Илья. — Я возьму сережку. Попробую дозвониться до криминалиста, может глянет, вдруг есть отпечатки.
— Конечно, — ответила я, заранее зная, что их там не окажется. Следов крови тоже не осталось бы, будь хоть один шанс отыскать тело Нади. Подступила тошнота.
Илья подошел к дыре в стене. Достав связку ключей, он попытался выковырять пулю, но вместо этого отколол кусок штукатурки размером с кулак.
