— Ты же понимаешь, что мне негде взять такую информацию, правда?
Вместо ответа я тяжело вздохнула.
— Ну племянников еще куда ни шло, можно попробовать поискать, а детей друзей…
— Не просто друзей, а лучших друзей семьи. Близких людей. Вряд ли его бы так вдохновило достижение постороннего человека. Родители должны были много говорить об этом случае, ставить в пример, чтобы он настолько запал в душу.
— Не представляю… — как будто себе самому прошептал Илья, а потом сказал в трубку: — Ладно. Посмотрим, что получится.
— Даже если ничего, я буду тебе очень благодарна за попытку.
Илья отключился, но его машина по-прежнему продолжала стоять у меня под окнами. Захотелось набрать его номер и сказать, что я не нуждаюсь в присмотре, а помощь с поиском насильника пригодилась бы куда больше. Так нельзя. Илья не обязан выполнять каждую мою просьбу. Вместо того, чтобы подгонять его, стоит подумать, что я могу сделать сама. На первый взгляд ничего. Как я могу просить Илью сделать невозможное, и при этом сама ограничиваться рамками разумного?
Нужно подумать. О чем я узнала за последние сутки? Надя у насильника и, судя по окровавленной сережке, ей уже, скорее всего, не помочь. Не самая вдохновляющая информация. С другой стороны, как бы жестоко это ни звучало, я все еще здесь, и это достижение. Вопрос в том, где сейчас насильник? Пока мне известен только район. Только… Вообще-то, не так уж и мало. Что это может дать?
Как любой человек, он, скорее всего, покупает продукты в одних и тех же магазинах, перекусывает в любимом кафе неподалеку от дома. Я же знаю, что он ест! Конечно, нужно найти вегетарианское кафе поблизости. Я уже принялась стучать по клавиатуре в поисках мест общепита, когда в голову пришел резонный вопрос. Ну и что мне это даст?
Может, я поеду в кафе и буду сидеть там, пока насильник не откроет дверь? А потом, как в боевиках, погонюсь за ним через весь район, настигну в тупиковом переулке и пристрелю? Отличный план, осталось только выйти из дома, доехать до Москвы и через многолюдные улицы добраться до нужного здания. Есть вариант куда проще — отправить в кафе и магазины фоторобот. Точнее, мог бы быть, если бы я помнила, как выглядит Насильник. Или если бы Надя все еще была… на связи.
Выходит, даже зная район, насильника мне не отыскать. А что, если искать не надо? Пусть лучше он найдет там меня… Стараясь дышать спокойно, я стерла из строки поиска предыдущий запрос и напечатала «рекламные щиты в Косино-Ухтомском районе». Изготовление от двух суток. Не пойдет. Как на счет бегущей строки? Купить светодиодное табло. Тоже не то. Ага! Аренда светодиодных экранов. Отыскав страницу с контактами, я набрала номер агентства. После долгих гудков наконец-то раздался заспанный мужской голос:
— Тандем Медиа, говорите.
Прислушавшись, я поняла, что мужской — не самое подходящее слово. Скорее подростковый, ломающийся.
— Я хочу заказать аренду всех свободных бегущих строк в Косино-Ухтомском районе.
— Если подождете неделю, мы сможем вам предложить выгодные…
— Мне нужно запустить рекламу прямо сейчас.
— Сейчас, в смысле сегодня?
— Сейчас, в смысле сию минуту.
— Ну это надо вызывать…
— Неважно. Я заплачу за вызов кого надо и двойную стоимость аренды за срочность. Сделаете?
— Простите, а какой планируется текст? Просто, уже были случаи, когда девушки оставляли послания парням, и если в них находили нецензурные выражения или угрозы…
— Никаких угроз, — в очередной раз прервала его я. — Записывайте: «Помощь жертвам притеснений в армии».
— Жертвам чего?
— Притеснений в армии, — по слогам повторила я. — Дальше мой номер телефона. Перепишите из входящих, так будет быстрее.
— Что же вы сразу не сказали! — обрадовался парень. — У нас есть скидка на социальную рекламу. Подождите минутку, я найду в прайсе.
— Не надо. — Каждая минута промедления может полностью обесценить попытку. Лучше потрачу все деньги, отложенные на продвижение нового курса, но с пользой, чем половину — на ветер. — Я заплачу по обычному тарифу. Вдвое, если организуете рекламу в течение часа.
Глава 36
Антон сжал руль, ощущая, как шов впивается в кожу у оснований больших пальцев. Ему хотелось раздавить баранку, разорвать пополам. Ему хотелось вернуться и проделать то же самое с ее головой. Вдавить большие пальцы в ее глазницы и потянуть в разные стороны. Проделать все, что он не успел три года назад. Наконец-то закончить начатое. Но вместо этого он положил сережку на коврик у ее порога и уехал.
Опускали в армии… Что она знает об армии?! Челюсти сжались до хруста. Он понимал, стерва специально написала гадости, чтобы вывести его из себя. Хочет, чтобы он на эмоциях наделал ошибок. Как бы не так. Если бы она верила, что ей пишет Надя, ответила бы на его сообщение сразу, а не через несколько часов после прочтения. Узнала она про него что-то, как же… Зря старается. У него есть свои методы успокаивать нервы. Жалко, все планы на соседку Настю сорвались, ну да ладно, успеется.
Он свернул на дорогу между гаражей. В конце тоннеля из металлических коробок показалось трехэтажное кирпичное здание. «Пансионат для психически больных людей» — гласила надпись на табличке. Врала. Хлев для никому не нужных отбросов общества, и за него приходилось платить тысячу рублей в сутки. Остановившись у входа, Антон как мог широко открыл рот, чтобы расслабить челюстные мышцы. Ему предстояло выглядеть дружелюбным, а со сжатыми зубами это непросто.
— Антон Евгеньевич! — заулыбалась облезлая сонная крыса, открывшая ему дверь. — Что-то вы рано.
— Знаю, — выставил на показ ямочки на щеках он, — но мне через час в командировку улетать, на две недели. Можно я с мамой полчасика посижу?
— Вообще-то, у нас даже подъема еще не было… Но, если на две недели уезжаете, что ж поделать.
Облезлая крыса посторонилась. Протискиваясь мимо нее в холл, он заметил полы ночнушки, торчащие из-под ее халата. При виде застиранных кружев его передернуло.
— Холодно сегодня, да? — заметила она.
Нужно быть осторожнее. Не хватало еще, чтобы психушные крысы что-нибудь заподозрили и ограничили ему доступ к матери.
— На улице свежо, а у вас замечательно. Как раз идеальная температура.
— Да, мы поддерживаем…
По дороге в комнату матери она нудела про отопительную систему, а он кивал и поддакивал, делая вид, будто слушает. Внутри закипало. Еще минута этой нудятины, и он вмажет крысе так, что ее вытянутая сморщенная мордочка превратится в блин. Подойдя к нужной двери, она наконец-то замолкла.
— Подождите здесь минутку, я ее разбужу.
— Да я могу сам…
— Это моя работа.
Пока Антон стоял, прислонившись к стене, из комнаты доносилось монотонное бормотание. Ему пришлось еще раз широко разинуть рот, чтобы зубы перестали скрипеть от напряжения.
