— Простите, заикнулось. Так вы говорите, после школьницы, которую избили одноклассницы, больше никого ко мне не направляли? Странно, потому что… Поняла, в чем дело! Я просто не успела зарегистрировать эту девушку. Сегодня же напишу отчет. А можете посмотреть в журнале, кто из диспетчеров… Конечно, подожду.
Я затаила дыхание. Из телефона донеслись шаги, нечеткий, словно просочившийся сквозь зажатый ладонью микрофон разговор, шорох бумаги и, наконец, голос куратора.
— Значит, никого не было. Ах, ну конечно, — сглотнула вставший в горле ком я, — это же был звонок не из службы. Одна наша общая знакомая дала ей мой номер. Простите, я совсем забыла. Конечно. Всего хорошего.
Я нажала кнопку отбоя и опустила руку с телефоном.
— Это был звонок не из службы, — повторила свою же ложь я и только сейчас поняла, что сказала правду.
Никто в службе поддержки жертвам насилия не давал Наде мои контакты. Это сделал ОН. А вдруг, никакой Нади не существовало? Что, если он нанял актрису, которая изображала изнасилованную и специально выманивала меня из дома? Прочитай я сообщение Нади вовремя, неужели удержалась бы и не поехала на встречу? Тогда я была бы не я. И он это знает.
Но как быть с номером телефона? Сим-карта действительно зарегистрирована на некую Надежду, а Илье удалось узнать не только где она живет, но и адрес ее матери. Правда, есть и другая странность. Прошло несколько суток с исчезновения Нади, а мать так и не заявила о ее пропаже в полицию.
Руку встряхнуло, словно от удара током. Я вздрогнула, но прежде, чем успела по-настоящему испугаться, до мозга добрались аккорды Маримбы. На ожившем экране айфона появился незнакомый номер. Несмотря на то, что тревога оказалась ложной, рука с телефоном дрожала. Чего я боюсь? По телефону, кажется, еще никого не убивали.
— Ало, — прохрипела я. Откашлявшись, добавила: — Слушаю вас.
Пару секунд из динамика доносились только звуки дыхания.
— Это вы помогаете жертвам притеснения в армии? — наконец проговорил звонивший.
— Да, — также помедлила я. — У вас были проблемы во время службы?
— Ага, меня притесняли. А что за это полагается?
— Кому? Вашим обидчикам?
— Пофиг мне на обидчиков! Мне что полагается? Какая-то помощь? Компенсация там, или как?
— Это служба психологической поддержки, — выдохнула я. — Вы хотите поговорить о случившемся?
— Так денег не будет?
— Нет, мы не занимаемся финансовыми вопросами. Если хотите рассказать…
— Иди ты, удотка! — бросил трубку звонивший.
По крайней мере теперь я убедилась, что объявление работает. Надеюсь, маньяк его тоже увидит. Хотел заманить меня в ловушку? Посмотрим, кто кого. Все-таки, в чем-то Валя права. Я и правда дура, раз поверила Наде на слово. Чуть снова не бросилась в расследование с головой, а ведь обещала себе больше не влезать в неприятности.
Косино-Ухтомский район. Как еще я могу это использовать? В соцсетях есть поиск по району. Все еще есть надежда узнать его по фотографии. Но не собираюсь же я просматривать страницы всех жителей? Или собираюсь… Я устроилась за обеденным столом и раскрыла ноутбук. На странице поиска ввела все известные мне параметры: пол мужской, возраст от тридцати пяти до сорока. Что, если ему больше? Или, наоборот, он выглядит моложе своих лет. А может, у него в профиле нет фото. Или аккаунта в этой соцсети.
— Ничего, — сквозь зевок, проговорила я. — Посмотрю и на других сайтах. Мне спешить некуда. Он же не торопится меня навестить…
Глава 39
Кажется, я проснулась за мгновение до того, как тишину пустой квартиры нарушил дверной звонок. Протяжный звук будто прошел через все затекшее от сна в скрюченной позе тело. С трудом оторвав щеку от клавиатуры макбука, я попыталась выпрямить затекшую руку. Гость зажал кнопку во второй раз. Какой настырный. Придется открыть. Уже на полпути к двери я вспомнила про пистолет и вернулась за ним на кухню.
Монотонная работа за компьютером не дала результатов, но зато усыпила, а сон помог забыться. Проспать бы так много лет, в сладком неведении. Только, боюсь, однажды меня разбудит не поцелуй прекрасного принца, а нож маньяка. Хотя, почему бы и не поцелуй? Вдруг прямо сейчас за дверью ждет прекрасный принц, готовый защитить меня от всех чудовищ этого несказочного мира?
И без того колотившееся в груди сердце забилось еще быстрее, словно стало невесомым и вот-вот взлетит. Тело выпрямилось. Что это, самообман или предчувствие? Сжав покрепче чудо-арбалет, спящая красавица отворила первую дверь. Прижавшись щекой ко второй, увидела его. Он и правда пришел защитить.
— А целовать не будешь? — прошептала я, когда принц прошел прямиком на кухню.
— Куда можно вставить? — спросил он.
— Так сразу?
— Где у тебя разъем для юэсби?
Только сейчас я заметила в руке у Ильи флешку.
— Я был у матери этой Нади. Она думала, дочка в Тунисе, с подругами отдыхает по горящим путевкам. Отвез ее на квартиру дочери, там никого. В холодильнике протухшие суши, молоко просроченное. Свежих продуктов нет.
— Так она настоящая?!
— Кто, мать? Еще какая. Даже паспорт есть. Я видел, когда заявление писала. А почему ты спрашиваешь?
— Да так…
— Дальше с ней московские опера работать будут. Но Надя эта из страны не выезжала, пробили уже. Нет юэсби, что ли? — приподнял макбук он.
— Сейчас дам переходник, — я повернулась к ящику с зарядными устройствами и прочей компьютерной ерундой, которую, по мнению моего брата, нельзя хранить на кухне. — А что у тебя на флешке?
— Фотки племенников, крестников, детей друзей, соседей. Короче всех мужчин от тридцати до пятидесяти, кто имеет какое-то отношение к первым награжденным. Если ты права, убийца просто обязан быть среди них.
Не оборачиваясь, я почувствовала, как по спинет побежали мурашки. Словно сзади была не флешка с фотографиями, а сам человек, чуть не замучивший меня до смерти три года назад. Простояв так с минуту, я принялась перебирать содержимое вялыми, будто потерявшимися пальцами.
— Где эта штуковина? Всегда же здесь лежала…
— Давай, я посмотрю, — подошел сзади Илья.
Мурашки замерли, а спину окутало убаюкивающее тепло. Захотелось снова очутиться во сне, где никакого маньяка нет, а есть только принц. И пусть я представляла его иначе, вряд ли спящая красавица выбирала, какой из претендентов доберется до вершины башни.
— Как он выглядит? — спросил Илья, и его дыхание коснулось моего уха.
— Хорошо, — оглянулась и прошептала я, увидев, как прекрасен мой принц.
Сначала в его золотисто-карих глазах показались искры смеха, но тут же скрылись за расширившимися зрачками. Руки, до этого тянувшиеся к ящику, окончательно развернули меня лицом к Илье и сомкнулись на пояснице. Я затаила дыхание. Прежде, чем снова вдохнула и смогла что-то произнести, его губы прижались к моим. Я ощутила их горьковатый вкус, запах табака. Руки сами собой легли ему на плечи и обвились вокруг шеи. Почувствовав это, он подхватил меня и куда-то понес. Я потеряла равновесие.
