Сошли с плотов, нас продолжают обстреливать. Вижу – наш убитый лежит, чисто выбритый такой, полный, сильный мужчина средних лет. Я под него подлез. Понимаешь, он холодный уже, я боялся браться за него, дрожал – мертвый человек! Перестали немцы стрелять – мы побежали дальше. Когда снова начали стрелять, я упал за дерево, но мина разорвалась где-то рядом. Прилетевший осколок пробил мне ботинок, перебил кость в щиколотке и застрял. Я почувствовал удар, полез туда и обжег руки, потом через полу шинели вырвал его, этот осколок – он был большим, сантиметров 12.
Видимо, повезло – осколок на излете в Вас попал? Иначе такой большой осколок просто разметал бы вас…
Совершенно верно. После этого я был отправлен в полевой госпиталь, опять на ту же переправу, на санитарной повозке, снова нас обстреливали те же минометы. Привезли меня в Ченстохову – там знаменитый костел находится.
Монастырь с известной иконой Божьей Матери Ченстоховской.
Именно. Монастырь на горе стоит, а ниже него, под горой – всякие вспомогательные постройки, и в них расположился полевой госпиталь. Там мне наложили гипс, причем, выше колена, да еще и пояс, чтобы разгрузить ногу, и она не отекала. Лежали на соломенной подстилке, и через пару недель меня начали донимать вши. Это жуть, просто съедают ногу, так все чешется! Потом нас перевели в освободившиеся казармы – фронт ушел вперед, и нас определили туда. Помню, попросишь, ногу поднимут вверх, палкой залезешь под гипс, и вши оттуда сыплются – крупные, нажравшиеся. Пожаловался врачам, а они: «Ничего-ничего, снимать гипс нельзя!» Через 20 дней сняли гипс, нога вся в язвах была. Попромывали, замазали какой-то мазью, и снова отправили на фронт.
Вы опять попали в свою часть?
Нет. Сгруппировали команду, 12 человек, во главе с каким-то старшиной, и приказали догонять такую-то стрелковую дивизию в таком-то направлении. Что значит догонять? Ни транспорта, ничего – на попутках, пешком. И вот что мы придумали – набрали себе велосипедов. В Германии сухо в это время, асфальт чистый и все такое. Добрались до Дрездена – тут нас комендатура и схватила. За что схватила? Я-то пацан, мне по хрену, а были у нас старички, которым выпить хочется. Вскрыли погреб в одном генеральском доме, а там вина коллекционные, 1812 года – ну, и напились, соответственно. Патруль нас сцапал, и в комендатуру, а утром посадили на машины и отправили в часть.
Мои боевые действия завершились в Чехословакии, освобождением города Лиса-над-Лабем под Прагой.
Хотя война кончилась, как известно, 9 мая, мы еще 12 и 13 мая вели бои с власовцами. Жертв было много, у них задача была прорваться к американцам, и дрались они хорошо.
В Чехословакии мы оставались почти до конца 1945 года. Я не скажу точно месяц, но осенью нас перебросили в Австрию, в знаменитую 13-ю Гвардейскую стрелковую дивизию под командованием генерал-майора Комарова. Расположились мы в казармах в военном городке на северо-западной окраине Вены. Здесь мы обосновались, как говорится, привели себя в порядок, стали заниматься боевой подготовкой. Однажды на построении дивизии зачитали приказ и начали отбирать людей для парада.
Это парад был в честь первой годовщины окончания войны?
Парадов было не один, а два, и о втором я вообще нигде не слышал. Первый был 13 апреля 1946 года, в день взятия Вены, а второй 9 мая, в первую годовщину Победы.
Расскажите тогда по порядку и подробнее – про подготовку, про экипировку, про проведение парадов…
Дело в том, что воевать, может быть, мы и умели как-то, а вот строевой подготовкой не занимались, вообще не знали, что это такое. Поэтому нас начали тренировать. Я уже был в звании старшины в то время и был старшиной роты. Обучение начали с индивидуальной подготовки каждого человека. Отрабатывали строевой шаг, для чего плац расчертили весь и занимались шесть часов в день – четыре часа до обеда и два часа после. Правда, в эти шесть часов входили еще и ружейные приемы. Люди даже не хотели на обед идти, лишь бы только прилечь где-нибудь и отбитые ноги задрать кверху. Четкость ружейных приемов, все эти «на руку», «на плечо», «на караул» – мы отшлифовали до инстинкта. А ведь ни в одной армии нет таких четких оружейных приемов, как у нас, у них все более свободно! Такой подготовкой около месяца занимался весь личный состав, потом начали подбирать три коробки, 10 на 10 человек. Я со своим ростом 1 метр 69 сантиметров был правофланговым в последней шеренге.
К параду только ваша дивизия готовилась или весь венский гарнизон? Какие силы были на парад наряжены, не знаете?
Была только наша дивизия, и, в основном, те два полка, которые стояли в наших казармах. Почему? У нас большая площадь была. Изначально плац небольшой был, а потом его расширили специально, снесли подсобные постройки, специально для того, чтобы разметить такую же площадь, которая должна была быть на параде. Обмундирование перед парадом было выдано новое. Уже тепло было, летняя форма – каски, гимнастерка с наградами, брюки и сапоги-кирзачи. В первой шеренге шли сержанты, командиры отделений, с автоматами на грудь. Вторая шеренга – пулеметчики с ручными пулеметами Дегтярева, тоже на грудь, а остальные уже шли с винтовками с примкнутым штыком.
Со штыками строй достаточно свободный должен быть?
Да ну, как он свободный? На вытянутую руку, штык над ухом соседнего товарища. Маршал Конев принимал парад, а командовал командир дивизии Герой Советского Союза Комаров.
Парад был только советских войск?
Нет! И американцы, и англичане, и французы – все были. Комаров командовал парадом, а генералы союзников дублировали его команды. Они все вчетвером обходили строй. Перед трибуной еще отдавали почести погибшим солдатам. Наши шли первые, за нами шли американцы, англичане, французы. Каждый со своим духовым оркестром, у каждого своя музыка. Наш оркестр сильный был, тоже хорошо подобранный. Когда мы прошли трибуну и вышли на улицу, которую мы дальше должны были проходить, оказалось, что она полностью забита австрийцами. И такие аплодисменты нам были, за наши оружейные приемы, за выправку – это вообще что-то! Мы шли еще квартала за три, не поднимая винтовки, так что руки онемели и ничего уже не чувствовали, понимаешь? Штыки положили на плечи друг другу. Вот так было.
Чем второй парад отличался от первого?
А вот чем. Немного призадумались наши союзники, что австрийцы так нас встретили, и начали готовиться ко второму параду. Наши тоже. Строевая подготовка не изменилась, а что еще сделать? Нам привезли хромовые сапоги вместо кирзачей, кители и галифе офицерские. На касках спереди нарисовали большие красные пятиконечные звезды с желтой окантовкой, сбоку, над ушами – гвардейские значки, и покрыли все лаком, чтобы блестело. Всем выдали самозарядные винтовки СВТ, причем, все металлические части были никелированные. Теперь, на сапоги набили морозки – знаете, что это такое?
Подковки, нет?
Нет, подковки – это на носок и пятку, а это в подошву вбивались, шипы восьмигранные, штук 20 на каждый сапог. Подковки, как вы назвали их, немножко откручивали, чтобы они звенели, у винтовок накладки на затыльнике приклада тоже ослабляли немножко, чтобы они звон давали, когда ими об асфальт били: «Не жалеть винтовки!» Музыканты были одеты тоже очень красиво, с эполетами, с красными нашивками на мундиры, как в старой армии.
