Мы знали одно, что мы на войне и обязаны выполнить приказ! А о том, что надо как-то похитрее – я об этом не думал. Об этом думали наши командиры. Но иной раз офицера и упрекнешь: «Не так надо было…» Но у кого не бывает ошибок?!
Почти все настоящие окопники признаются, что на фронте они чувствовали себя настоящими смертниками и совсем не надеялись остаться живыми.
Я об этом как-то не думал. Иногда только приходила мысль – а жив ли останусь? Но в атаку безо всякого поднимался и бежал.
Как вы считаете, что вам помогло выжить в таком пекле?
Судьба, наверное. И родительское благословение меня берегло, и талисманчик, наверное, тоже помог… Я ведь его в армии все время носил в кармане, никто и не видел. Только уже после ранения, когда в госпитале у нас забрали гимнастерки, он в кармашке там и остался.
Некоторые ветераны вспоминают, что на фронте многие верили в какие-то приметы, суеверия. Как-то чувствовали, что их скоро ранит или убьет.
У меня ничего такого не было, но перед тем, как меня ранило, был такой момент. Когда мы выбили немцев из траншей, они побежали, то мы их стали просто расстреливать. И когда я последнего убил, видел, как он упал, как у него с вещмещка дымок пошел, у меня вдруг мелькнула мысль. А может, и не надо было?.. Пусть бы шел себе… Вот спрашивается, с чего бы это?..
Как сложилась ваша послевоенная жизнь?
Когда вернулся домой, стал работать киномехаником, но потом устроился в строительный трест. Вначале определили экономистом в плановый отдел, но там работа такая сухая – с цифрами, мне не понравилось, и я попросился нормировщиком в стройуправление. Вот там работать мне было очень интересно. С год проработал, а потом трест меня направил на учебу в техникум. Окончил его, и вернулся в свой трест уже мастером.
Работать было очень интересно – строили доменную печь на металлургическом заводе. Потом предложили поработать в Казахстане, но сразу предупредили: «Будет очень трудно!» Но жена у меня настоящая декабристка, всегда говорила – «Куда ты, туда и я!» И мы не побоялись и с двумя маленькими детьми поехали. Там большая стройка шла – строили обогатительный комбинат в городе Зыряновск. Вначале мастером работал, потом прорабом. Четыре года там проработали, нас уговаривали остаться, но мы уже очень соскучились по родине и вернулись.
А на пенсию я вышел в 87-м году с должности замдиректора цементного завода по капитальному строительству.
При слове война, что сразу вспоминается?
Всякие ужасы… Но вспоминаю и хорошее и плохое. Она дала такую закалку на всю жизнь, большая школа… Конечно, вспоминать надо, но лучше и не начинать…
Интервью и лит. обработка: Н. Чобану
Никитин Николай Егорович
Родился 14 октября 1926 года Московская область Михневский район деревня Кравцово. У меня было 4 сестры они жили в Москве, с мамой жил один я. В семье я был самым младшим. Мама работала на скотном дворе. Я ей помогал, у нас всегда было свежее молоко и сметана, все молочные продукты. Учился я в школе, 4 класса кончил в Калянине, а в 5 пошел в Хатунино (за 4 км). Мой отец умер когда мне было 7 лет, он работал на заводе в Москве. После школы я попал в ремесленное училище. После училища я попал на 569-й завод в Загорск (Сергиев Посад). Затем меня призвали в армию в октябре 1943 года. Мне прислали повестку, хотя у меня была бронь, и я работал на военном заводе. Завод выпускал дымовые шашки для ВМФ. Жил я в общежитии, рядом с заводом, в комнате нас было 4 человека. На заводе я проработал года два. Бронь с меня сняли и сказали, что надо защищать родину. Мне было 17 лет.
Как вы узнали о начале войны?
По радио объявили. Как и все.
Я так понимаю, что в вашей жизни мало что изменилось?
Да, жили как жили мне было 15 лет.
Проводились с вами на заводе военная подготовка?
Мы так были заняты на заводе, что не проводилась. Все время работали. Может, нас не приглашали, я не знаю.
Что произошло в военкомате?
Я приехал в Михнево к маме, домой. И там нас стали отбирать в разные команды. Меня отобрали в Горьковскую область в город Кулебяки, в снайперскую школу (2 Окружная Школа Отличных Стрелков Снайперской Подготовки. – Б. Г.). Сказали, что буду снайпером.
Сколько человек отобрали вместе с вами?
В группу попали ребята с нескольких заводов. Со мной с нашего завода было 4 человека. Дома я попрощался с семьей. Мама у меня была очень хорошая женщина, верующая, перед отправкой в военкомат она мне дала Живые Помощи. (Пояс с молитвой, широко распространен в среде православных и старообрядцев – Б. Г.). Нашу группу сопровождал капитан, очень хороший и обаятельный человек. Все нам рассказывал, как будет. – Вот приедем, и всех сразу переоденут в военную форму. Как приехали нас разместили в казармах и стали готовить к войне.
Как учили в школе?
В первую очередь «всеобуч». Начальная подготовка. В 6 утра подъем, завтрак и на стрельбище. У нас был тренер, он давал упражнения для стрельбы, а мы и занимались. Затем возвращались в казарму, обедали. Кормили нас по норме 9. Завтрак, обед и ужин всегда вовремя. Очень хорошо кормили.
Если сравнить с тем, как кормили на заводе?
На заводе мы сами питались. После смены, что-то, купишь и разогреешь на плиточке, вот и вся еда. Но ничего нормально наедались.
Из какого оружия стреляли в школе?
Магазинка наша мосинка с оптическим прицелом.
Изучали другие виды оружия? СВТ, ППШ? Нет, у нас такого не было.
Кроме стрельбы, что еще изучали?
Учились ползать, маскироваться. Все то, что нужно хорошему стрелку.
Был ли норматив?
Стреляли хорошо или не очень. У нас старались стрелять хорошо. Нами были довольны командир и тренера. Построит нас после стрельбы и скажет: «Молодцы хорошо стреляли, объявляю вам благодарность».
Сколько в школе было курсантов?
Две с половиной тысячи. Пятиэтажная казарма у нас была. Курсанты были распределены по взводам. И во взвода отбирали по росту. 4 взвода в роте. Во взводе было 32 человека. Я был в 4-м взводе.
После войны общались с однокашниками? Как у них сложилась судьба?
Нет, не довелось пообщаться. Не искал их. Не знаю. На фронте были вместе. Кое-кого, я помню, а после ранения уже потерял их след. Визуально я их помню, а по фамилиям не помню.
Какие у вас были преподаватели?
Хорошие все были обстрелянные, попавшие с фронта, а кто после ранения. Они были опытные и нам преподавали военное искусство. Был у нас сержант из Мордовии, всегда шутил. Заставлял нас все время двигаться. Что устали? А ну давай вперед. Мы были молодые, он выставлял нас детьми. Хорошее было отношение. У преподавателей были офицерские звания, у нас был капитан, он был ранен на фронте, все рассказывал и всем с нами занимался. Нашим взводом руководил сержант. Он все время был с нами. А капитан жил на гражданке, и к нам приезжал.
