Таким образом, эти две победы были у меня на нейтральной полосе, больше мы на нее не заходили.
Нас направили на отдых, а Люблин был освобожден 24 июля 1944 года.
И еще у меня был случай интересный. Дали нам приказ двигаться по направлению города Нове Място. В город рано утром ворвались наши танки и автоматчики, бои, как обычно, были жестокие, но короткие – немец с упорством, но отступал. В этом городе я уничтожил одного пулеметчика.
Это было так. Командир стрелковой роты попросил уничтожить пулеметчика, который не дает подняться нашим автоматчикам. Выбрали наблюдательное место с Нариманом, расстояние было около 700 метров. Я быстро подготовился, и когда застрочил пулемет, сразу произвел выстрел. Пулемет замолк, но очень быстро опять заговорил. Даю еще выстрел, пулемет замер навсегда. Наши продвинулись и освободили квартал и этот дом, где были пулеметчики. Мы поднялись на третий этаж и обнаружили одного убитого пулеметчика, а второго раненого в грудь, но еще живого.
К вечеру 17 января 1945 года Нове Място был взят.
Особенно мне запомнились бои в Данциге. 27 марта 1945 года передовые подразделения нашей части вступили на окраину города. Наши танкисты и автоматчики штурмовали первые дома, а нам, снайперам, пока работу не давали. День подходил к концу, наши автоматчики с танкистами двигались по улице, очищая дома от фаустников. Фаустник – это самый опасный враг для танка. Если попадало в мотор, то танк сразу выходил из строя. Как правило, стреляли со 2-го или 3-го этажа. С боями стали переходить канал. Автоматчики оказались в центре моста, и в этот момент пуля попала в грудь нашему лейтенанту Ильину. Он был убит. Когда доложили командиру роты о случившемся, он вызвал меня и Наримана и дал очередное задание выследить и уничтожить снайпера.
Мы изыскали место для наблюдения и ведения стрельбы. На противоположной стороне улицы в четырехэтажном доме заняли комнату и приступили к наблюдению. До вечера успели осмотреть через оптику все окна в многоэтажных домах. Подозрительного ничего не обнаружили. Решили подождать до утра. Утром при восходе солнца мы обнаружили на верхнем этаже здания, которое было напротив нас в соседнем квартале, что в окне появился блеск стекла и шевеление шторы, был виден ствол винтовки. Я дал команду и дуплетом, одновременно с Нариманом, выстрелили.
Потом наши повели мощный артобстрел, танки с десантниками двинулись вперед. Мы спустились, подождали, когда наши танки и автоматчики прошли тот дом, по которому велась стрельба, и поднялись на четвертый этаж с двумя автоматчиками (мы помнили, какой подъезд и этаж были).
Александр Николаевич Романенко, 1945 год
Двери были открыты, у окна стоял столик и около него на стуле сидел убитый снайпер с винтовкой. Рядом лежал еще убитый снайпер с винтовкой в руках. Это было так, видимо: снайпер за столом наводил винтовку на цель, а второй стоял сзади сидящего, и мы одним выстрелом убили обоих. Забрали винтовки и документы. Прибыли и доложили командиру роты.
30 марта 1945 года приказом Сталина объявлена благодарность всем участникам боев за Данциг, и мне, в том числе.
Как вы подтверждали свой снайперский счет? Сохранилась ли снайперская книжка?
У нас командир роты, когда давал нам задание, то приказывал приносить после его выполнения какие-то доказательства: если убил снайпера, значит, принеси снайперскую винтовку; если пулеметчиков, то что-нибудь от пулемета и обязательно всегда – документы противника.
Случаев приписок себе в счет или присвоения себе чужих побед у нас не было, я такого лично не знал.
У нас каждого была своя снайперская книжка. Их нам выдали уже после войны, после ареста командира нашей роты автоматчиков.
К сожалению, у меня она не сохранилась. После войны, перед демобилизацией, я стал уже старшиной автомобильной роты при нашей части. У меня был свой кабинет, где хранились солдатские вещи. И вот мы выехали на крупные учения, а в это время снайперскую книжку и другие вещи украли из моего чемодана.
Согласно полученным благодарностям я потом все заново восстанавливал. Я получил шесть благодарностей от Верховного Главнокомандующего Сталина. Их присылали к нам в часть, а уже наше командование решало, кому их дать. Последняя благодарность – за Кёнигсберг, но она потерялась на почте, т. к. я все их отправлял домой к матери. Так у меня семь благодарностей было бы.
Вы как-то отмечали на прикладе винтовки свои победы, насечки делали?
Нет, у нас были снайперские книжки, а так мы же приносили подтверждающие документы убитых.
С 1943 год по 1945 год я был только снайпером. В операциях по разведке или атаках мы не участвовали.
Наша основная задача была уничтожение пулеметчиков, снайперов и офицеров. Если видели одиночного солдата, то не стреляли, потому что можно выдать себя. Немецкий снайпер мог нас засечь. Выстрел сделал, сразу меняй место – это закон!
У меня подтверждено 29 убитых, из них 6 снайперов. Всех я их своими глазами лично видел и приносил доказательства – оружие, документы. Были случаи – выстрелили, потом приходим на это место, а оно пустое. Или мы промазали, или его свои забрали вместе с оружием. Так что за эти 29 я уверен.
БОЕВОЙ ПУТЬ И СЧЕТ РОМАНЕНКО А.Н. (из личных воспоминаний ветерана):
Самое большое расстояние, на котором вы поразили противника, какое было?
Самое максимальное расстояние, на котором я поразил цель, это было, когда стреляли дуплетом вдвоем с напарником, это где-то было около 800 метров. А так обычно стреляли на 350–500, иногда 700 метров. Мы ведь в основном воевали в городских кварталах.
Все мои победы были дневные, ночью мы не стреляли.
Позывной был у вас какой-то?
Нет, мы не использовали на фронте позывные.
Ученики как у снайпера у вас были? Нет, не успел.
Какие у вас были любимые позиции для наблюдения или маскировки? Расскажите какой-нибудь интересный случай.
Задача нашей части была идти на город Прага-Варшавская. Двигались с короткими боями и через двое суток, 11 сентября 1944 года, подошли к предместью города. Это был сильный оборонительный пункт в Польше. Много бетонных (старых) домов и других сооружений. Нашим частям его брать пришлось более трех суток. Очень много было пулеметных точек, а значит, была работа и для нас, снайперов.
Меня и Наримана направили в стрелковый батальон для помощи по уничтожению огневых точек противника.
Командир стрелковой роты пояснил нам обстановку на передовой. Мы тщательно обсудили её и выбрали чердачное место одного трехэтажного дома. Вскрыли небольшое отверстие в кровле и приступили к наблюдению и уничтожению пулеметчиков. Это было в конце первого дня боев за город.
