Воспоминания продолжались долго. Я с интересом слушал и невольно думал: «Сколько тяжёлых испытаний выпало на долю нашей семьи. За что всё это?» И тут же сам себе нашёл ответ: «Революция сделала всех людей равными. Теперь нет богатых, но и нет голодных».
Я был комсомольцем и верил в коммунистические идеалы. Верил, что люди скоро будут жить всё лучше и лучше.
Затем тётя Павля и Бабушка начали говорить меж собой по-французски, чтоб вспомнить язык. В молодости бабушка знала в совершенстве четыре иностранных языка: немецкий, французский, польский и итальянский. Во всех этих странах ей приходилось бывать. Ещё она плохо знала английский и шведский языки. До Первой Мировой войны она ездила в Англию, к сестре, которая в 1907 году вышла замуж за английского дипломата, служившего в Петербурге. Оттуда они переехали в Англию, а затем в США. В школе я изучал немецкий язык, бабушка охотно занималась со мной. Французского языка я не понимал, другие тоже. Слушать бабушку и тётю Павлю нам стало не интересно и все вышли на улицу.
Во дворе, среди зарослей сирени, стоял дощатый стол и две скамейки возле него. Соседи со второго этажа, муж с женой, разбирали на этом столе корзину грибов. От них мы узнали, что пошли грибы.
– Рано появились грибы, это к войне, – сказала тётя Маня – есть такая примета.
Когда стол освободился, папа с дядей Ваней перебрались туда играть в шахматы. Через некоторое время к нам пришёл другой сосед, Костыгов Александр Михайлович, живший возле пруда в угловом доме. Они с папой дружили и часто играли в шахматы. Костыгов работал слесарем в Даниловском железнодорожном депо. Он был очень порядочным человеком. Имея четыре класса образования, много читал, разбирался в различных вопросах, любил говорить о политике. В шахматы Александр Михайлович играл тоже не плохо, папа часто ему проигрывал. Пришёл он, как всегда, со своими шахматами и, мы вчетвером устроили турнир. Во время игры договорились идти завтра за грибами.
––
Рано утром Александр Михайлович постучал нам в окно, как договаривались, и мы проснулись. Гости спали на кроватях, а хозяева на полу, на матрасах, набитых сеном. Просыпаться не хотелось, Саша с Вовой так и остались дома досыпать. Бабушку тоже уговорили остаться готовить обед. Сёстрам мама выдала свою старую одежду, чтобы в лесу они не боялись испачкаться. Для Ивана Александровича нашли папины резиновые сапоги, которые протекали, да залатанный плащ. Выглядел он в этой одежде смешно. Тётя Павля всех тихонько предупредила, чтобы не смеялись, а то он обидится и с нами не пойдёт.
Костыгов ждал нас возле калитки, с большой плетёной корзиной. У нас такая корзина имелась только у папы, у остальных были маленькие корзинки. Радостно поприветствовав друг друга, мы пошли толпой по освещённой утренним солнцем улице. Идти решили в «Коровники». Так назывался лес, вплотную подступавший к городу.
Наш маршрут пролегал по улице «Володарского». Я любил раннее утро, когда поют петухи, лают собаки и мычат коровы, как в деревне. В Данилове многие горожане держали скотину, хотя сено приходилось заготавливать на дальних лугах. В центре городских кварталов располагались огороды. У моих родителей тоже был огород, и они держали гусей, уток и куриц. Молоко мы брали у наших соседей, имевших корову.
В конце улицы «Володарского» мы обогнали большое стадо чёрно-белых коров. Среди них брели козы и овцы. С улицей «Володарского» пересекалась улица «Земляной вал». Иван Александрович прочитал табличку, прикреплённую на углу одноэтажного дома, и спросил папу:
– Почему так улица называется, ведь нет ни какого вала.
– В семнадцатом веке земляной вал был, – ответил папа, – но его разрушили Поляки и весь Данилов они сожгли. Я в огороде копал яму и видел чёрный слой в земле. – Значит, пожар действительно был.
– А кто Данилов основал и когда? – вновь поинтересовался Иван Александрович.
– У меня есть приятель, Белосельский, – стал рассказывать папа, – он работает в школе учителем истории. Его дед по отцовской линии, был священником. И его предки с давних пор тоже были священниками. Из поколения в поколение в их семье передавались предания об истории Данилова. Так вот, основан наш город был сыном князя Александра Невского, Даниилом. Он ехал со своей свитой в Архангельск по торговым делам и остановился на ночлег в селе «Пелендово». Эти места ему очень понравились, на обратном пути он построил здесь княжеские палаты. С тех пор село «Пелендово» стало называться селом «Даниловым», в честь князя Даниила.
За разговорами мы быстро дошли до окраины города. Сразу за «Конной» площадью стали попадаться среди домов, сосны. Создавалось впечатление, что город сливается с лесом, потому что на окраине, за домами, начинался сосновый бор, а за ним смешанный лес.
– Ты, Серёжа, много знаешь об истории своего города, – сказал Иван Александрович, – Наверное, знаешь почему лес, куда мы идём, называется «Коровники».
– Знаю, – уверенно произнёс папа. – В этом месте князь Даниил устроил скотный двор, отсюда такое название.
Мы вышли на тропинку, ведущую по краю леса. Слева лес, а справа большая поляна. Папа пояснил:
– Это место тоже имеет историческое название. Это «Красный луг». Здесь Даниловцы приняли бой с Монголами. До сих пор люди находят на красном лугу наконечники стрел и обломки сабель.
Папа закончил свой рассказ, когда мы углубились в лес. Женщины отделились, Костыгов тоже отошёл от нас, чтобы не мешать, друг другу искать грибы. Вдруг Иван Александрович закричал: «Павля! Иди скорей сюда, я гриб нашёл!» Тётя Павля подошла к нему:
– Ну, показывай.
Дядя Ваня с гордостью вынул из своей корзины маленький подберёзовик.
– Во, какой, смотри…
– А у меня уже три таких, – сообщила тётя Павля мужу, и показала ему свою корзинку. Иван Александрович как-то сник и, оправдываясь, сказал:
– Конечно ты, Павля, лучше грибы ищешь, ведь у тебя большая практика. А я вырос в Москве.
Чем дальше мы шли по лесу, тем больше попадалось грибов, особенно когда начался смешанный лес, где берёзы росли вместе с ёлками. Часа за два мы наполнили все свои корзины.
Главное, что мне запомнилось из того дня, это разговор мужчин о политике. Выйдя на берег нашей местной речки «Пеленды», мы устроили привал. Все сели на траву, достали взятую с собой еду: хлеб, зелёный лук, молоко, варёные яйца и картошку. Кто-то сказал: «Как хорошо мы стали жить, только бы не было войны». Люди предчувствовали угрозу войны. Об этом можно было услышать везде: в поезде, в бане, на рынке. Международная обстановка складывалась так, что в неизбежности войны редко кто сомневался. Ведь в то время, пока я учился восемь лет в школе, постоянно шли войны. Это Халхин-Гол на Дальнем востоке, война в Испании, Финская война, Польская компания, одна сменяла другую. Многие соседи и знакомые Даниловцы погибли в этих войнах, иные возвращались с орденами и медалями, на зависть нам, мальчишкам. Народ понимал, что Гитлер не надёжный партнёр, и Сталин зря заключил с ним договор о не нападении.
