В июле 1981 года Саша ездил к папе, и они ходили в поход на Алтайские горы. Папа любил природу, и путешествовать по красивым местам. В письме он посетовал, что во время похода с Сашей скверно себя чувствовал, болел желудок, поэтому не везде смогли побывать.
При встречах мы с ним беседовали на разные темы. Папа был эрудированным человеком, работая в школе, мог красноречиво говорить и увлечь собеседника. Он и раньше, видимо, обладал таким даром. Не зря на фронте ему поручали проводить среди бойцов политинформации. Он много в жизни повидал, встречался и дружил с интересными людьми, разбирался в политике. Например, на мой вопрос, как он относится к выносу Сталина из мавзолея, он ответил положительно, хотя в войну преклонялся перед гением вождя. Он верил, что в будущем будет Коммунизм, в его понятии – это в первую очередь подлинная, а не мнимая демократия во всех уголках Земли.
В детстве я меньше скучал об отце, чем, будучи взрослым. Наверное, потому, что почувствовал в нём не просто родного человека, а в первую очередь друга, близкого мне по духу, одинаково воспринимавшего, как и я, окружающий мир. Ведь не у всех отцов и сыновей бывает такое совпадение интересов и взглядов. Такое же совпадение было у нас и с дедушкой Сержпинским Сергеем Николаевичем, моим полным тёзкой. С ним я больше общался, чем с отцом, и они с бабушкой Соней были для меня вторыми родителями, потому что в период распада нашей семьи они взяли на себя трудную ношу по воспитанию внуков.
Когда папа приезжал ко мне, или я к нему, то бросалась в глаза его старая поношенная одежда. Мы с Сашей понимали, что это от бедности и при возможности ему помогали. Он ходил в одном и том же костюме везде: на работу в школу, и в нём же дома рисовал. Раньше, бабушка (его мама) что-нибудь ему покупала из одежды, а когда я стал работать, то периодически дарил ему рубашки, носки. Однажды отдал свой свитер (его связала мне моя жена, и я успел его только примерить). Часто высылал папе бандеролью подарки на день рождения, в том числе масляные краски для занятия живописью. К отцу тоже без подарков не ездил. Посылал что-нибудь с братом Сашей, который чаще меня бывал у папы, потому что имел льготы по бесплатному проезду один раз в год, на дальние расстояния. Саша работал в милиции. Мы вместе с ним заочно окончили юридический институт, я был юристом на предприятии, а брат вышел на пенсию в звании подполковника милиции
В 1986 году папа серьёзно заболел: с ним случился инсульт, парализовало правую руку и правую ногу. По телеграмме Тамары Ивановны, в Барнаул поехал Саша, а я по семейным обстоятельствам не смог его навестить. Съездил к нему только в 1988 году, вместе с Сашей и его дочерью Таней. Тогда была последняя наша встреча, мы оба это чувствовали. Папа даже меня спросил: «Ты приедешь ко мне на похороны?»
– Скорей всего не смогу, – ответил я. – Ведь от Ярославля до Барнаула путь не близкий, билеты на поезд дорожают, а на самолёт тем более.
Он не обиделся, отнёсся с пониманием. Чувствовал он во время нашей встречи себя бодрее, чем до этого. Даже поехал с нами на дачу, которая находилась на берегу реки Обь. По словам Тамары Ивановны, за время болезни, он впервые поехал на дачу. Прежде, он даже из дома редко выходил.
Папа пишет картину левой рукой после инсульта. Фото 2003 год.
С собой мы взяли этюдники, а Саша рыболовные снасти. Пока он ловил рыбу, мы писали этюды с реки Обь, такой же широкой и могучей, как и наша Волга. Между делом мы разговаривали. Я спросил его разрешения написать о нём повесть. Папа был не против, и рассказал мне эпизод из своей фронтовой жизни. Мне он уже этот эпизод раньше рассказывал, но я уточнил некоторые подробности. Имена и фамилии своих товарищей он не смог вспомнить, но детали тех событий, помнил до мелочей, что меня удивило.
Затем мы с ним собрались домой, и полезли вверх по крутому склону берега. Тут он меня снова удивил: от Сашиной помощи отказался. Сказал: «Пусть ловит рыбу». Папа, как раненый солдат, ползком упорно лез в гору, волоча правую руку и правую ногу. Я помогал ему и тащил наши этюдники. Его левая рука подтягивала его так, словно он ничего не весил. Я переживал, что он может навредить своему здоровью, и просил не торопиться, но папа упрямо преодолевал метр за метром. Мне показалось, что я больше устал, чем он. Берег Оби был очень высокий и крутой. Надо отметить, что и до болезни папа показывал свою отличную физическую подготовку. Он мог ходить на руках вниз головой, и стоять на одной руке, в виде буквы «Т», когда тело держится горизонтально полу. Такие упражнения он демонстрировал и в свои шестьдесят лет. До инсульта он весил 60 килограммов, при росте 168 см., был худым, но мускулистым человеком. Во время пребывания под капельницей, в течение недели, когда случился инсульт, папа ничего не ел, и от этого у него зарубцевалась язва желудка, и он перестал курить. Теперь он мог кушать всё.
Я его спросил: «Отчего у тебя случился инсульт? Ведь должна же быть какая-то причина». Папа согласился: «Да причина была. Видимо, поднялось артериальное давление. К концу дня разболелась голова. Во сне в ту ночь, я вновь видел, как меня засыпало землёй в Кёнигсберге. В этот момент меня и парализовало».
Когда отец заболел, то не мог писать и разговаривать. Письма вместо него писала нам с Сашей Тамара Ивановна. В письме от 18 июня 1986 года она сообщала:
«С восьмого мая, после больницы, отец находится дома под наблюдением двух врачей: терапевта и невропатолога, вызываемых на дом. По их рекомендации мы занимаемся усиленно лечебной гимнастикой и массажем, терпеливо учимся говорить по букварю».
Во время нашей встречи, я хорошо понимал папу, он говорил хоть и заторможено, но внятно. А при разговоре по телефону, я не всегда его понимал, и Тамара Ивановна переводила мне смысл его слов. Надо отдать должное Тамаре Ивановне. Она не жалела своих сил, хотя сама была не вполне здорова, но очень старательно ухаживала за мужем. Соня тоже часто ходила к родителям, помогала им во всём.
30-го августа 2005 года, ко дню города Барнаула, состоялась папина персональная выставка. Вначале выставка проходила на улице во время массового гулянья Барнаульцев, а затем продолжилась в клубе «Трансмаш». На открытии выставки рассказывали биографию отца, вручили ему подарки: набор красок, мольберт, чайный сервиз и белую розу. В этот день его и Тамару Ивановну, возили на легковой автомашине. Такое внимание стало для отца зарядом бодрости. О нём писали местные газеты, и в интернете появилась статья под названием «Волны земной жизни». Так папа назвал свою выставку.
Пятого марта 2007 года отец умер на 83-м году жизни. Мы с Сашей узнали об этом из телеграммы, которую прислала сестра Соня. Мы решили не ездить на похороны, так как путь длинный и могли не успеть. Послали деньги. Организацию похорон и основные расходы взял на себя военкомат.
Несмотря на болезнь, папа прожил полноценную жизнь, пусть с ошибками, но достойно. Жил хоть и в бедности, но с увлечением. В тяжёлый для страны период перестройки государство не забывало о заслугах фронтовиков, папа имел хорошую пенсию. Под конец жизни он перестал чувствовать нужду, его значимость в семье повысилась. Каждый год его бесплатно лечили в военном госпитале, поэтому он и прожил почти восемьдесят три года. Тамара Ивановна писала в очередном письме:
