Книга История петербургских особняков. Дома и люди, страница 101. Автор книги Анатолий Иванов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «История петербургских особняков. Дома и люди»

Cтраница 101

История петербургских особняков. Дома и люди
Конец легенды
(Дом № 6 по набережной Фонтанки)
История петербургских особняков. Дома и люди

История Петербурга не богата легендами, поэтому опровергать то немногое, что есть или было, – занятие неблагодарное. Немногие легенды связаны с именем Бирона – конюшни Бирона (Мойка, 12, во дворе), дворец Бирона (Тучков буян) и т. д. Очевидно, зловещая фигура временщика прочно засела в памяти народной.

Участок, о котором пойдет речь, тоже связывается с его именем. Будто бы неподалеку отсюда стояли некогда службы Бирона, и «люди суеверные видели здесь по ночам тени замученных злым герцогом людей; особенно дурной славой пользовалось место, которое занимает сад Училища правоведения». Так утверждает наш петербургский бытописатель М. И. Пыляев, в немалой степени сам творец легенд. И хотя никаких служб Бирона здесь никогда не бывало, это не делает историю участка менее интересной.

Когда-то на месте бывшего здания Училища правоведения стояла придворная коллегия, входившая в комплекс построек дворцового Запасного двора. В 1780 году начали строить новую, каменную набережную Фонтанки, для чего понадобилось снести старые строения. Через «Санкт-Петербургские ведомости» вызывались желающие «на берегу реки Фонтанки… на старом Запасном дворе, как каменное, так и деревянное строение… купить и сломать для себя и место очистить».

В 1788 году сенатор и камергер Алексей Андреевич Ржевский приступил к постройке каменного дома на отведенном ему управой благочиния месте, очищенном после сноса упомянутых построек.

Здание состояло из двух флигелей – трех- и двухэтажного (позднее он также надстроен до трех этажей), соединенных воротами. Закончили его не ранее 1790-го, но годом раньше уже появились первые жильцы, как видно из объявления в «Ведомостях»: «Продается крестьянская девка 17 лет; желающие оную купить о цене сведение получить могут у живущего подле Прачешного двора на Фонтанке в новостроящемся Его Превосходительства Алексея Андреевича Ржевского каменном доме Прапорщика Жукова».

Кто же такие хозяева дома – сенатор Ржевский и его супруга Глафира Ивановна, урожденная Алымова?


История петербургских особняков. Дома и люди

А. А. Ржевский


Те, кому приходилось бывать в Русском музее, конечно же помнят знаменитую серию портретов «смолянок» Д. Г. Левицкого. Среди них есть и портрет улыбающейся девушки в белом шелковом платье, играющей на арфе. Это юная Алымова. На портрете ей всего восемнадцать лет; она заканчивает институт. Что-то сулит ей жизнь? Известно, что в числе пяти лучших учениц Глафира Алымова получила золотую медаль первой величины, а кроме того, золотой шифр и что пользовалась особой любовью и покровительством Екатерины II, отличавшей ее незаурядные музыкальные дарования. Но достаточно ли этого для счастья?

Девушка была сиротой, и заботу о ней после выпуска из института взял на себя престарелый вельможа И. И. Бецкой, в чьем доме она и поселилась. Неожиданно старик влюбляется в свою приемную дочь. Самое странное в том, что юная Глафира в общем-то не видела здесь ничего противоестественного. В своих «Записках» она рассказывает: «Страсть его дошла до крайних пределов и не была ни для кого тайною, хотя он скрывал ее под видом отцовской нежности. Я и не подозревала этого. В 75 лет он краснел, признаваясь, что жить без меня не может… Будь он откровеннее, я бы охотно сделалась его женою».

В это время Алымовой делает предложение Алексей Андреевич Ржевский, похоронивший несколько лет тому назад свою жену. Он – известный в свое время поэт, сотрудничал в журналах М. М. Хераскова «Полезное увеселение» и «Свободные часы» и занимал в то же время видное место среди масонов. О его литературных опытах с похвалой отозвалась сама императрица, ей он поднес оду своего сочинения.

Но главное заключалось в другом: Ржевский был значительно моложе своего соперника, обладая притом прочным положением в обществе и недурным состоянием, что и склонило чашу весов в его пользу. Тут-то и начались неприятности.


История петербургских особняков. Дома и люди

Г. И. Алымова


Поначалу старый ревнивец попытался расстроить брак всяческими интригами. Когда же это не удалось, то непременным условием своего согласия на брак он поставил обязательство молодых супругов поселиться в его доме. Глафира Ивановна убедила Ржевского согласиться, и в результате возник довольно курьезный «любовный треугольник»: старец, ни в чем не повинный муж, оказавшийся как бы «на чужой территории», и, наконец, сама виновница всей этой нелепой ситуации, очутившаяся между двух огней.

Но предоставим слово ей самой: «С дочерней нежностью старалась я утешить Ивана Ивановича, но усилия мои были бесполезны: дружба не могла удовлетворить его страсти… Мое положение становилось невыносимым посреди любви мужа и дружбы Ивана Ивановича. Оба они считали себя обиженными и мучили меня. Удовлетворить их притязаниям не было возможности; надо было дать предпочтение одному из них. Бецкой старался поссорить меня с мужем, по-прежнему возбуждая его ревность и уверяя его, что он не может рассчитывать на исключительную привязанность ребенка, который ему, старику, изменил бессовестно. Мне же он представлял ожидающее меня несчастье – жить с мужем при его подозрительном и вспыльчивом характере».

Обстановка в доме становилась невыносимой. Масла в огонь добавляла и незаконная дочь Бецкого, Настасья Ивановна, бывшая замужем за де Рибасом, – она опасалась, что отец перепишет завещание в пользу Ржевской. В конце концов супругам пришлось покинуть чересчур уж гостеприимный кров почтенного вельможи и подумать о своем. Тогда-то А. А. Ржевский и взял участок на Фонтанке, где спустя несколько лет выстроил собственный дом. Впоследствии семейная жизнь Ржевских сложилась вполне благополучно, что дало повод Г. Р. Державину, находившемуся с ними в большой дружбе, написать оду «Счастливое семейство».

В новом доме они прожили недолго: Алексей Андреевич получил назначение на пост президента Медицинской коллегии (она помещалась в доме № 101 по Екатерининскому каналу) и пожелал приобрести жилище поближе к месту службы. В августе 1793 года супруги продали свой дом на Фонтанке статс-даме графине Марии Иосифовне Потоцкой, урожденной Мнишек, а в январе следующего года купили другой, на набережной Мойки, 92 (позднее он долгое время принадлежал Н. И. Гречу), где Ржевскому суждено было прожить до самой смерти в 1804 году.

Новая владелица была замужем за графом Станиславом Феликсом Потоцким (Щенсны) (1751–1805), сыгравшим роковую роль в судьбе Польши. Чтобы понять причину появления семейства Потоцких в Петербурге, необходимо заглянуть в историю.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация