Естественно, кружок портартурцев на это не пошел, но и возвращать медали обратно во Францию счел неэтичным.
В конце концов ушки пришлось все же отломать, но надпись осталась в первозданном виде, и кружок раздавал изуродованные награды «без права ношения». Помещался он по месту жительства его казначея капитана К. И. Ксидо, на Фонтанке, 18, куда и являлись участники обороны, желавшие получить медали. Но многие так и остались невостребованными вплоть до 1917 года, – очевидно, ветеранам было не до наград. Четвертый год продолжалась самая кровопролитная из всех войн, и в воздухе уже явственно попахивало революционной грозой.
До нашего времени бывший дом Левашовых дошел в неплохом состоянии: уцелела часть отделки первой четверти XIX века – наборные паркеты, лепные карнизы и прочие атрибуты богатого барского особняка. Вот только от сада, некогда существовавшего на обширном дворовом участке, не осталось и следа, зато вырос громадный шестиэтажный флигель, построенный в 1910–1911 годах, – примета нового времени, не щадившего, как известно, усадеб с соловьиными садами. А потом и для тех, кто старался жить в ногу со временем, пришли тяжелые времена, не пощадившие их самих и развеявшие по ветру плоды трудов их. Настало время собирать камни…
У Симеоновского моста
(Дом № 32/1 по набережной Фонтанки)
Дома, как и люди, могут переживать на протяжении своего существования взлеты и падения. Периоды благополучия и процветания сменяются упадком и разрушением. Проходят годы, одна за другой следуют невосполнимые утраты, и вот уже вместо прежнего красавца на нас глядит потрепанный и обезображенный житейскими бурями старик. А со старостью приходят и болезни. Те самые, которыми страдает большинство петербургских домов; причина же заключается в отсутствии ухода и внимания, что придает им такой унылый, заброшенный вид.
Дом № 32/1 по набережной Фонтанки. Современное фото
Куда девались прежние резные двери парадных с ручками художественной работы, ажурные чугунные ворота и козырьки над подъездами? Сломаны, оторваны, выброшены на свалку или заменены жалкими, убогими поделками. И это не проходит безнаказанно. Не надо забывать, что как люди влияют на судьбу домов, так и дома в той же степени влияют на судьбы людей. Разрушения и опустошения в окружающей жизненной среде, в нашей с вами среде обитания, несут такие же разрушения в наше сознание. Обшарпанные фасады, изуродованные парадные с выбитыми стеклами, опрокинутые мусорные баки в подворотнях калечат души, огрубляют и отупляют их ежедневно и ежечасно. Такова расплата за содеянное.
Дом № 32/1 по набережной Фонтанки и бывшей Симеоновской (ныне Белинского) улице тоже претерпел на своем веку немало превратностей. Четырежды он менял свое обличье, прежде чем стал таким, каким мы его видим на старой открытке, но ни в одном из прежних обличий дом не выглядел так плохо, как сейчас. Исчезла круглая угловая башня-бельведер, придававшая ему своеобразие, безвозвратно утрачена красивая пристройка, возведенная А. И. Штакеншнейдером и примыкавшая к основному зданию со стороны Фонтанки. Это наиболее ощутимые потери, сразу же бросающиеся в глаза; об остальных я не говорю, о них сказано выше.
И башня-бельведер, и пристройка на Фонтанке появились не сразу, в разное время, да и весь дом лишь постепенно разрастался в ширину и в высоту. Первоначально же на большом угловом участке у Симеоновского моста, доставшемся в приданое жене архитектора Ивана Старова, Наталье Григорьевне Демидовой, стоял лишь каменный двухэтажный дом – позднее его надстроили тремя этажами (ныне № 3 по улице Белинского).
Прожив несколько лет после женитьбы в другом своем доме, на Васильевском острове, зодчий с семьей переезжает в Литейную часть, поместив в 1776 году такое объявление в газете «Санкт-Петербургские ведомости»: «Каменной дом архитектора Ивана Старова, стоящий на Васильевском острову в 6-ой линии, третий от церкви святого Апостола Андрея Первозванного желающие купить, могут о цене спросить в доме его, что на Фонтанке, подле Симеоновского мосту, у него самого».
И. Е. Старов
Очевидно, переезд объяснялся началом строительства одного из самых капитальных творений Старова – Троицкого собора Александро-Невской лавры – и желанием быть поближе к месту работ. Прошло около десяти лет; дети подрастали, и Старов задумал выстроить на свободной части участка, ближе к мосту, другое, более просторное жилище. К 1790 году это было осуществлено, и семья архитектора перебралась в новый трехэтажный дом, украшенный в угловой, скругленной части колоннадой ионического ордера. Он сразу занял видное место в панораме только что законченной каменной набережной Фонтанки. О том, как выглядело здание в ту пору, можно судить по картине Б. Патерсена и по старинным гравюрам конца XVIII века.
Удачное местоположение сразу же привлекло к нему внимание торговцев. Один из них поспешил открыть здесь трактир, о чем и сообщил печатно: «Санкт-Петербургский купец Иван Нирвин почтеннейше публику уведомляет, что в Литейной части, у Симеоновского мосту по Фонтанке, в доме г. Надворного Советника и Кавалера Ивана Егоровича Старова открыт 1-го номера Таврический трактир, где как приезжающие в здешнюю столицу, так и проезжающие оную, могут иметь ночлег и стол». Интересно, что хозяин трактира присвоил своему заведению название «Таврический», – вероятно, не без связи с одноименным дворцом, построенным владельцем дома.
В 1804 году Старов продал участок купцу Гусеву и переехал жить в приобретенный у него небольшой домик, расположенный в бывшем Гусевом переулке (название повелось от фамилии того же купца). Сам Гусев в доме на Фонтанке не жил, а сдавал его под различные съестные и питейные заведения. В нижнем этаже помещался ренсковый погреб, в среднем – трактир. Когда истекал срок аренды помещения, в «Санкт-Петербургских ведомостях» появлялось объявление вроде нижеследующего: «Литейной части, во 2-м квартале, возле Симеоновского мосту, в угольном доме купца Гусева под № 145, отдается в наймы весь средний этаж из обширных комнат состоящий и весьма способный для заведения магазина и других торгов».
Б. Патерсен. Набережная Фонтанки у Симеоновского моста. Фрагмент. Около 1797 г. В центре хорошо виден незадолго до того построенный дом И. Е. Старова
