Е. А. Бакунина
Одной из первых поселившихся в доме Таировой была Е. А. Бакунина, вдова покойного директора Академии наук. Очевидно, ей хотелось иметь квартиру неподалеку от жилища ее родителя, действительного тайного советника А. А. Саблукова, владевшего домом № 26 на той же набережной. Здесь Екатерину Александровну навещали ее дети – сын Александр, бывший лицеист, соученик Пушкина, служивший в Семеновском полку до его расформирования в 1821 году, и дочь Екатерина, фрейлина императрицы Елизаветы Алексеевны.
Екатерина Павловна Бакунина, юношеская любовь Пушкина, имела счастье на целых несколько месяцев овладеть его пылким воображением и оказаться на второй строчке знаменитого «донжуанского списка». Этому обстоятельству отечественная литература обязана появлением на свет свыше двух десятков стихотворений, возможно, соответствовавших числу мимолетных встреч с предметом его страсти на крыльце или в парке… Помимо этого, Е. П. Бакунина известна как талантливая художница, автор ряда очень недурных портретов, в том числе матери, брата и себя самой.
В 1857 году дом № 20 перешел к купцу второй гильдии, владельцу лакокрасочной фабрики Афанасию Петровичу Яковлеву, задумавшему изменить прежний облик обветшалого здания, придав ему блеск и пышность. Для этого он пригласил архитектора А. А. Кулакова, построившего немало доходных домов и особняков, преимущественно в окраинных частях столицы, по заказам купцов и мещан. Очевидно, за долгие годы зодчий успел приноровиться к порой чудаческим требованиям своих клиентов и умел «потрафлять» их далеко не изысканным вкусам.
Вот и на сей раз ему пришлось переделывать проект. Поначалу Яковлев задумал надстроить лишь третий этаж, но через год ему взбрело в голову добавить еще и четвертый, что не прибавило зданию художественных достоинств, зато увеличило его доходность. В результате вместо ренессансного палаццо получилось довольно нескладное сочетание нижних и верхних этажей, представляющих как бы два разных фасада – монументально солидный внизу и легкомысленно измельченный вверху.
То, что не удалось снаружи, архитектор постарался восполнить внутри, при отделке парадных интерьеров. Легкомыслием здесь и не пахнет: все тяжеловесно, перегружено украшениями, рассчитано на внешний эффект. В подобном стиле, который можно назвать «купеческим барокко», во второй половине XIX века отделывались ресторанные залы и гостиничные номера для заезжих знаменитостей и финансовых воротил.
Хозяин дома, старовер-начетчик, жить в этих новомодных покоях не собирался, предназначая их для богатых съемщиков, а сам с семьей обитал в низеньком, невзрачном флигеле на углу Шпалерной, среди милых ему древних образов. В отличие от Афанасия Петровича дочь его не чуралась роскоши и, выйдя замуж за купца П. Т. Климова, поселилась с супругом в великолепной квартире с видом на Неву.
К середине 1890-х годов после смерти старика Яковлева, Пелагея Афанасьевна стала единственной наследницей отцовских богатств. Овдовев, она продала участок с домом на набережной и баней на Шпалерной потомственному почетному гражданину А. М. Александрову, оптовому торговцу мануфактурой, директору-распорядителю товарищества «М. А. Александров». Однако, владея еще двумя доходными домами в Петербурге, вдова занимала свое прежнее жилище, где прошла большая часть ее жизни. Там, в конце концов, и настигла ее разразившаяся над Россией гроза.
Схожие судьбы
(Дом № 22/2 по набережной Кутузова)
В августе 1819 года в «Санкт-Петербургских ведомостях» появилось объявление: «Литейной части 1 квартала, во вновь выстроенном доме купеческой дочери Таировой под № 10, отдаются в наем две квартиры… Желающие нанять могут для условия явиться на Сенной, в дом Таирова, под № 129».
Читатель, возможно, уже догадался, что речь идет об угловом доме № 22/2, о котором мы упомянули в предыдущей главе. Пришло время для подробного рассказа о нем, а точнее, о его предшественнике, стоявшем на том же самом месте. Внешним видом он не слишком отличался от своего соседа слева: трехэтажный, с простым фасадом в стиле без-ордерного классицизма – таких в ту пору оживленного строительства возводилось сотни, если не тысячи. Нередко при получении разрешения на постройку, помимо прочего, оговаривался даже цвет будущего здания; в 1810-х годах в моде был светло-серый, с белыми деталями отделки…
Возможно, именно так выглядел и новый дом девицы Таировой, которым, впрочем, она владела недолго: к середине 1820-х годов его приобрела жена генерал-адъютанта М. Е. Храповицкого, Софья Алексеевна, урожденная Деденева, внучка известного в свое время инженера-фортификатора.
Ее супруг, Матвей Евграфович (1784–1847), начал военную службу пятнадцатилетним юношей, приняв участие в Итальянском походе Суворова, а в девятнадцать был уже полковником, командуя батальоном лейб-гвардии Измайловского полка! Неудачное для союзных войск Аустерлицкое сражение дало ему возможность показать себя в деле и удостоиться желанной для каждого русского воина награды – ордена Святого Георгия 4-й степени.
Дом № 22/2 по набережной Кутузова. Совет ветеранов Великой Отечественной войны. Современное фото
В Отечественную войну, стоя во главе измайловцев в битве при Бородине, он прославил свой полк и себя лично, заслужив похвалу другого героя – командующего дивизией генерала П. П. Коновницына, пожелавшего после боя обнять «храброго командира беспримерного полка». Несмотря на сквозное ранение в ногу, Храповицкий остался в строю; этот момент запечатлен на картине П. Гесса, висевшей некогда в Зимнем дворце.
То был пик его военной карьеры. Полученная рана помешала ему участвовать в изгнании французов из России, хотя в дальнейшем он побывал в заграничном походе и получил еще одно ранение в левую ногу. После окончательного разгрома Наполеона жизнь Матвея Евграфовича потекла более спокойно и размеренно: он производится в генерал-адъютанты, командует дивизией, удостаивается наград и других знаков монаршего благоволения.
М. Е. Храповицкий
В конце 1830 года состоялся не очень удачный дебют М. Е. Храповицкого на административном поприще. Император Николай I, искренне полагавший, что любой генерал-адъютант может так же свободно управлять губернией, как полком или дивизией, а высокий рост и представительная наружность заменяют все остальное, назначил его виленским и гродненским военным губернатором.
