Часть прежнего великолепия уцелела и поныне, хотя сама обстановка коммунальных квартир и гнездящихся здесь контор отнюдь этому не способствует, порождая противоестественный симбиоз роскоши и убожества, причем роскошь в данном случае лишь создает дополнительные неудобства. Жить в таких покоях бедному и непривычному к ним обывателю – все равно что сморкаться в парчовый платок: и глупо, и неудобно. Конторы же – и это самое страшное – норовят их переделать в соответствии со своими канцелярскими потребностями и окончательно губят то, что чудом уцелело до наших дней.
Поддерживать сохранность такого рода зданий под силу лишь людям богатым и культурным, потому что государство с этой функцией явно не справляется. Нравится нам или нет, но дело обстоит именно так. Ведь без богатых людей не было бы сегодня ни дворцов, ни особняков, наполненных произведениями искусства, и нам нечего было бы сохранять.
Домом, о котором пойдет речь, тоже всегда владели люди богатые. Из архивных источников известно, что построил его будущий генерал-аншеф артиллерии и барон Иван Иванович Меллер-Закомельский, получивший в 1773 и 1774 годах два «порозжих» участка на недавно устроенной набережной, которая, как мы знаем, в ту пору звалась Дворцовой. В 1775 году он прикупил у некоего «кихеншрейбера» Федула Михайлова смежный участок с имевшимся на нем деревянным строением, сломав которое возвел большой трехэтажный дом с главным фасадом на Неву, двумя двухэтажными флигелями и отдельно стоящим одноэтажным каменным флигелем, протянувшимся вдоль южной границы участка.
В том же году дом был готов, и его владелец поместил следующее объявление в газете: «Артиллерии Генерал-поручик… Меллер отдает в наем собственной свой каменной о трех етажах дом с принадлежащими к нему службами, состоящий в Литейной части на берегу Невы реки, что у Гагаринской пристани».
Иван Иванович Меллер, о котором отзывались как об одном из храбрейших военачальников своей эпохи, был немцем по происхождению, выходцем из простой семьи. Родился он в 1728 году и уже в двенадцатилетнем возрасте стал канониром. Принимал участие в Семилетней войне, отличившись при взятии Кольберга. В 1775 году ему было поручено заведование Ладожским каналом, потребовавшее отъезда из Петербурга, что, по-видимому, и побудило его дать объявление о сдаче дома внаем.
В это же время, по свидетельству историка Д. Н. Бантыша-Каменского, Меллер управлял всей артиллерией в государстве. В 1783 году он занял должность генерал-фельдцейхмейстера, а при штурме Очакова (1788) предводительствовал двумя колоннами русской армии. Там ему пришлось пережить боль утраты: в бою погиб его сын, подававший большие надежды. Заслуги И. И. Меллера в Очаковском сражении были отмечены высокой наградой – орденом Святого Георгия 2-й степени. Позднее императрица пожаловала ему орден Святого Андрея Первозванного и возвела в баронское достоинство с правом именоваться Меллером-Закомельским (приставка к фамилии объяснялась пожалованием земель в Закомельском войтовстве Полоцкой губернии).
Дом № 24/1 по набережной Кутузова. Жилой дом. Современное фото
В октябре 1790 года при взятии турецкой крепости Килия Иван Иванович был смертельно ранен и вскоре скончался, оставив вдову, троих сыновей и четырех дочерей. Единственный сохранившийся портрет И. И. Меллера-Закомельского долгое время считался изображением А. П. Ганнибала, прадеда Пушкина, пока работы нескольких исследователей не опровергли это мнение и не установили подлинную личность человека на портрете.
А теперь вернемся к дому. В период владения им генералом Меллером он постоянно, целиком или частично, сдавался внаем. Одним из его постояльцев был знаменитый маг и чародей Калиостро, выдававший себя за «гишпанского полковника». Девятимесячное пребывание в Петербурге не принесло ему ожидаемого успеха при дворе, и все ухищрения заморского врачевателя натолкнулись на сильную конкуренцию в лице весьма известного в ту пору Ерофеича, открывшего своего рода жизненный эликсир, получивший его имя, а также столичных врачей, неутомимо преследовавших «графа Феникса».
Придворный лекарь великого князя Павла Петровича даже вызвал его на дуэль, но Калиостро со своей стороны предложил оригинальные условия поединка: каждый из противников должен был дать другому пилюлю с ядом, и тот, у кого окажется лучшее противоядие, будет считаться победителем. Неизвестно, принял ли придворный врач эти условия, но известно, что 1 октября 1779 года «Санкт-Петербургские ведомости» в рубрике «Отъезжающие» поместили такую заметку: «Господин граф Калиострос, Гишпанской полковник, живет по Дворцовой набережной в доме г. генерал-поручика Меллера».
Граф Калиостро
А спустя две недели после того, как самозваный полковник тихо отбыл из Петербурга, те же «Ведомости» сообщили ему вдогонку:
«Господин Нормандес, Испанский поверенный в делах при здешнем Императорском дворе, уведомляет чрез сие почтенную публику, что иностранец, назвавшийся в здешних Российских и Немецких ведомостях графом Калиостросом и полковником в службе Его Величества Короля Испанского, не известен в Испании ни под каким титлом и ни в каком не только полковничьем ниже другом каком чине. Он, имея о сем точные и достоверные известия, предостерегает публику, дабы оная не могла быть обманута чрез помянутое название». Тем и закончились приключения Калиостро в Петербурге.
В 1785 году в доме Меллера поселился выдающийся русский врач Нестор Максимович Амбодик (1744–1812), один из основоположников научного акушерства, автор медицинских словарей, специалист по ботанике. Ему принадлежит заслуга введения в практику столичных докторов акушерских щипцов. Получив диплом Страсбургского университета, он возвратился на родину и начал читать лекции по акушерству, физиологии и медико-хирургической практике.
О начале очередного курса «Санкт-Петербургские ведомости» печатали особое оповещение: «От Государственной Медицинской коллегии объявляется, что повивального искусства Профессор и Доктор Нестор Амбодик, окончив в минувшем месяце обыкновенные лекции ученицам, бабичьему искусству обучающимся, имеет долг снова начать оные сего Августа 19 числа и преподавать дважды в неделю… а посему как бывшие ученицы для повторения, так и другие в повивальном искусстве упражняться могут безденежно. Желающие… могут ходить к нему, жительство имеющему в доме его Высокопревосходительства, г. Генерала-Аншефа и Кавалера Ивана Ивановича Меллера, по берегу большой Невы реки под № 9».
Прошло несколько лет. Погиб хозяин дома, и его вдова решила продать особняк. Скорее всего, к этому ее принудили материальные соображения – как-никак, семеро детей, из которых четыре дочери, нуждавшиеся в приданом. Да и жилище, хотя и более скромное, имелось в запасе: кроме дома на набережной, генеральше принадлежал еще один участок в Литейной части, где были выстроены два небольших деревянных дома.
