Современник, сын писателя Загоскина, так описывал эту на редкость дружную супружескую чету: «Княгиня… была женщина уже весьма почтенных лет, с добрейшим, веселым и симпатичным лицом, на котором, несмотря на ее года, постоянно играл совершенно юношеский румянец, несомненно ее собственный. Она одевалась не по-модному, была до крайности проста в обращении и, сохранив манеры и привычки аристократических дам старого покроя, принимала у себя своих знакомых с величайшим радушием, не делая никакого различия между каким-нибудь сановником и не важным посетителем… Муж ее, в то время старик лет семидесяти, страдавший постоянно подагрою, почти не выходил из дому, мало разговаривал и был простой, добрейший человек, без малейшей гордости и чванства…» Говоря о доме, Загоскин отмечает, что он был «довольно большой, но плохо меблированный, без малейшей роскоши».
Фрагмент фасада дома № 28
Все изменилось, когда в 1882 году участок перешел в собственность вдовы тайного советника Елены Александровны Александровской. Перестроенный снаружи и внутри архитектором Н. В. Набоковым, старый дом приобрел богатую отделку во вкусе того времени, когда стремление к декоративным излишествам порой входило в противоречие со здравым смыслом и реальными потребностями. Тогда же на фасаде появилась нынешняя достопримечательность – чудом сохранившийся навес-«зонтик» с ажурными металлическими решетками; когда-то их было видимо-невидимо, но теперь уцелели единицы.
Средства вдовы позволяли ей удовлетворять тягу к роскоши: ее покойный муж, бывший пензенский губернатор, оставил ей большое состояние. Сына Сергея она отдала учиться в Пажеский корпус, откуда тот поступил в кавалергарды. Впоследствии С. В. Александровский сделал немало полезного по линии Красного Креста в организации помощи голодающим, а также пострадавшим от землетрясения 1902 года в Андижане, наводнения 1903 года в Петербурге и, наконец, раненым воинам в Русско-японскую войну. Назначенный в 1906 году губернатором в Пензу, как некогда его отец, С. В. Александровский в следующем году погиб от руки террориста.
Фрагмент фасада дома № 28
Матери его в ту пору уже не было в живых: она скончалась еще в конце 1899 года, а в 1901 году в особняке водворилась новая хозяйка – вдова гвардейского полковника М. А. Стенбок-Фермор. Ее проживание не оставило особых следов, чего не скажешь о следующих владельцах – членах правления нефтепромышленного и торгового общества «Мазут», которые в 1908 году приобрели здание под контору.
Основанное за десять лет до того на базе торгового дома «Г. А. Поляк и сыновья», общество специализировалось на торговле нефтью и нефтепродуктами. К началу XX века его основной капитал составлял 6 миллионов рублей, а чистая прибыль – полмиллиона. Правление состояло из пяти человек, директором-распорядителем являлся М. Г. Поляк. По его поручению архитектор Б. И. Гиршович капитально перестроил два нижних этажа, заново их отделав, однако наружный вид здания при этом почти не изменился. Часть отделки уцелела доныне, во что, глядя на состояние парадной лестницы, верится с трудом: многолетнее пребывание в доме коммунальных квартир не прошло для него бесследно.
Д. Н. Чихачев
Последней владелицей особняка, купившей его незадолго до Октябрьской революции, стала супруга шталмейстера, члена Государственной думы Д. Н. Чихачева. В скором времени к власти пришли большевики и разогнали Думу, а бывший лидер фракции русских националистов вынужден был искать пристанища среди чужого народа, оставив собственное жилище на произвол судьбы.
Родовое гнездо Кутузовых
(Дом № 30 по набережной Кутузова)
На фасаде старинного особняка висит памятная доска, установленная в 1912 году, надпись на которой гласит: «В этом доме жил фельдмаршал русской армии Михаил Илларионович Кутузов перед отправкой его в армию, действовавшую во время Отечественной войны против Наполеона». Именно отсюда в воскресенье 11 (23) августа 1812 года полководец отправился в свой победоносный, но, увы, последний поход против супостата.
Безусловно, это самая яркая страница в истории здания, но ею не исчерпывается его примечательность. Кроме исторической, оно представляет также большую архитектурную ценность как образец жилого дома 1760-х годов, сохранивший в основных чертах первоначальный облик.
Из архивных документов следует, что он построен около 1768 года придворным камердинером Иваном Васильевичем Медведевым на отведенном ему незастроенном участке. В ту пору уже закончилась отделка гранитом отрезка набережной «от Фонтанной речки до Литейного двора», и здесь стали одно за другим возводить новые красивые здания. Дом Медведева – трехэтажный, на высоких подвалах, в девять окон по фасаду, с портиком из четырех сдвоенных колонн – был первым в этом ряду по времени застройки, в чем состоит его особая ценность.
Чтобы выплатить лежавший на нем банковский долг и предотвратить продажу дома с торгов, Медведеву пришлось заложить его в 1790 году своему сослуживцу, такому же, как он, придворному камердинеру Захару Константиновичу Зотову. А четырьмя годами позже участок перешел в собственность последнего.
Дом № 30 по набережной Кутузова. Жилой дом. Современное фото
«Захарушка», как ласково называла его императрица Екатерина, грек по национальности, отличался чрезвычайной ловкостью и сметливостью, умея извлекать из своей службы все сопряженные с нею выгоды, в том числе конечно же и материальные. Вместе с некоторыми другими лицами из придворной челяди он, по свидетельству статс-секретаря Адриана Грибовского, «имел… в комнатах государыни сильную партию», пользовавшуюся определенным влиянием; даже могущественные сановники считали нелишним заручаться их поддержкой, твердо помня дни рождений и именин этих челядинцев и никогда не забывая о хороших подарках для них.
С воцарением Павла для Зотова настали черные дни: император, неизвестно по какой причине, засадил любимца своей матери в Петропавловскую крепость, где тот сошел с ума. 14 июня 1798 года жена опального камердинера, Варвара Ивановна Зотова, продала дом за 31 тысячу рублей генералу от инфантерии Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову. Его семейство, а затем потомки князя по женской линии – Опочинины и Тучковы – владели домом в течение ста двадцати лет, из которых пятнадцать хозяином его был сам фельдмаршал.
