Ехал в машине, слушая разговор Давида с Антоном. Понимал, что, похоже, Жук успел вовремя, и мы спасены. Но делал вид, что все еще не пришел в себя — мне нужно было обдумать все произошедшее.
По всему выходило, что Милана слышала мой разговор с Земцовым. Другой причины для такой ее реакции я придумать не мог. Она поверила моим словам, тому, что я намеренно лгал, стараясь вытащить нас всех из плена! Она не смогла понять, где правда, а где ложь! А ведь я просил ее, я предупреждал, что нужно верить мне, говорил, что люблю, что не брошу и не предам! Хотелось малодушно развить мелькнувшую было мысль о том, что быть вместе с женщиной, которая не верит мне, не понимает меня, не нужно, а при моей жизни, даже опасно. Я часто попадал в ситуации, когда только абсолютное доверие своим людям и ответное с их стороны спасали нас от смерти.
Но, отогнав эту мысль, я тут же думал, что множество факторов могло повлиять на такую реакцию девушки. И знает она меня немного, и мои способности к убеждению подействовали не только на Земцова, но и на нее. И, возможно, она просто не контролировала себя в тот момент, когда ударила. И если все так, то, конечно, она сейчас со своим отцом и хочет сбежать от меня, уехать в Новгород.
Ко мне пришло осознание — она выполнила свою роль, ту, которую для нее отвел отец — я сделаю все, чтобы уговорить Антона объединиться с Ростоцким для общей борьбы против Москвы в целом и Земцова в частности. Я сделаю все, чтобы она была в безопасности. Может быть, вот именно ТАК всё и было задумано? И я снова мысленно возмутился — я что ей мальчишка, чтобы помыкать моими чувствами?
А может… а может, еще не поздно? Может, она уже и сама раскаялась в своем поступке? Но тогда, почему она не здесь, не рядом со мной? Нужно увидеть! Нужно поговорить с ней! Я с трудом открыл глаза и попытался сесть. Но чьи-то ласковые, хоть и шероховатые руки, придержали голову, не позволяя. Милана? Нет… ее я бы почувствовал. Скорее всего, Регина…
— Тихо, тихо, не нужно вставать резко, — прошептала она, чуть склонившись к моему лицу.
И сразу же отреагировал Антон:
— Очнулся? Ну и замечательно! Ну ты, брат, даёшь! Разве можно так рисковать? Почему сразу за мной не послал? Отправились вдесятером против армии! Подожди, Рыжая тебе голову оторвет — собиралась ехать в Москву вместе с нами! А если вдруг пожалеет и не оторвет полностью, то Ярослав присоединится — видя, как его недавно родившая жена хочет бросить ребенка, чтобы спасать чужого мужика, он рвёт и мечет! — Антон редко шутил, но сейчас почему-то посмеивался надо мной.
Я молчал, и он добавил:
— Ты не правильно поступил. А если бы тебя грохнули? Для нас всех это была бы огромная потеря. Ты не имел права рисковать. Да еще и из-за кого? Какой-то девчонки-бойца!
Еле-еле ворочая языком, я спросил:
— Ты бы тоже ради Таисии не рискнул?
Он некоторое время ошарашенно молчал, а потом ответил:
— О! Да тебя, брат, зацепило по самое не балуй! Извини! Беру свои слова обратно.
— Где мы?
— Скоро будем дома. Подъезжаем к Питеру.
— А Ростоцкий? — конечно, меня интересовало, где сейчас Милана, но почему-то язык не поворачивался назвать ее имя.
— Вероятно, уже у себя — мы с ним распрощались уже часа полтора назад. Ты долго был без сознания, почти сутки! Как чувствуешь себя? Так-то мы вроде бы проверили — переломов нет… Земцов-то покрепче оказался — даже в погоню кинулся. Я с ним встречался…
И, правда, как ей удалось меня так легко вывести из строя? Может, я стоял на линии удара? Или именно против меня была направлена ее ярость! Антон рассказывал еще что-то, а я думал о том, что Милана уехала. Просто взяла и уехала, не думая о том, ч то я могу умереть, что я без сознания! Я ей вообще безразличен! Ну и пусть! Мне не восемнадцать лет, чтобы переживать из-за какой-то там бабы! Я — взрослый мужик, забуду, выброшу из головы!
… — Мы тут подумали с Ярославом, может тебе съездить в Солнечногорск? Систему очистки грунта у них посмотреть? Говорят, правда, что они не очень-то охотно делятся своими разработками! Ну, вот тут-то твои способности и пригодятся! Возьмешь себе три-четыре машины, бойцов побольше, пару спецов-инженеров, Ярослав может с тобой поехать, в конце концов… Или даже я сам… Ты как?
Совершенно не раздумывая, даже обрадовавшись такой возможности — уехать подальше отсюда, забыть, выбросить из головы всю эту историю, эту ненормальную женщину, не думать, не чувствовать, никогда больше с нею не встречаться!
40. Регина и Давид.
Регина.
— Я? Поехать с вами? — я была в полной растерянности, потому что не думала, что мне вдруг могут предложить отправиться в какой-то мифический город, о котором я даже раньше не слышала, поэтому и не знала, что на это ответить.
Я, конечно, прислушивалась к разговору в машине. Мне было интересно, и я не пропустила ни одного слова Антона Жука, легендарного генерала, которого до сегодняшнего дня видеть не приходилось. Но не думала, что этот разговор как-нибудь затронет меня саму.
А сейчас, на развилке дорог, когда я уже собралась поворачивать к своему клану, пересадив пассажиров в другие машины, Давид предложил ехать с ними.
— А что тебя удивляет? Ты в технике разбираешься, инженеры у нас и свои есть, но механиков, практиков, которые из железяки могут конфетку сделать, не так уж и много. Опять же, машина у тебя хорошая, бронированная, Антону понравилась. И, если что, это он предложил, просто я вызвался озвучить. А-то подумаешь еще, что это — моя идея.
Именно так я и подумала. Но, в принципе, что ждало меня дома? Кто ждал? Никто. Шеф, наверное, будет только рад, если я не вернусь — от меня вечно проблемы, то мужики подерутся, то бабы своих мужей приревнуют. Но ощущение ненужности в собственном клане было не единственной причиной, которая подталкивала меня согласиться.
В этом путешествии к Москве, в поездке этой, я почему-то чувствовала себя живой, нужной хоть кому-то в мире. Нет, дело вовсе не во внимании этого красавчика, который как-то странно поглядывая на меня, ждет ответа. Его внимание, судя по всему, мимолетно и просуществует недолго. А, вообще, людям нужной, такому могущественному клану, который всячески старается наладить жизнь живущих в городе! Ведь какая идея замечательная — очищать грунт! Можно же будет снова выращивать на открытом воздухе разные сельскохозяйственные культуры, питание улучшится, дети голодать перестанут! Это — просто мечта! И я! Я могу помочь в этом! Да я даже с радостью!
— А поехали!
Мне показалось, или он, действительно, обрадовался? Хотя, что ему радоваться-то, он же не от себя предлагал! Просто мне показалось, что глаза Давида на секунду вспыхнули, но когда я, моргнув от неожиданности, взглянула на него снова, он был совершенно невозмутим и спокоен.
— Тогда, может, сразу с нами? Пророк хочет на днях отправиться.
