— Денег хватит. Дело в том, что мы с мамой копим на квартиру уже много лет, с тех пор, как папа умер. Но мамино здоровье, конечно, важнее. Сниму эти деньги — они оформлены, как вклад в банке.
— Вы снимаете жилье?
— Нет, у нас есть квартира.
— Зачем тогда покупать собираешься?
Снова молчит. Глаза опустила. Да что там такое с этой квартирой? Обманул кто-то? Подъехал к ней поближе, взял руку, безвольно лежащую на колене, стал гладить пальцами тонкое запястье, голубую жилку на нем… Сказал так мягко, как толко мог.
— Расскажи мне. Тебе станет легче.
Она подняла глаза и заговорила быстро- быстро, боясь передумать.
— Моя сестра и ее муж — наркоманы. Они живут с нами. Квартиру папа оформил на нас с Мариной двоих, поэтому выгнать их не получается. Да и жалко Марину… Только с каждым днем все страшнее становится — они совсем человеческий облик потеряли. А еще к ним «друзья» вереницами ходят. Наркотики дорогие, а мы с мамой для них — источник денег. Требуют их у нас каждый день, воруют, угрожают. Мы в комнате запираемся, но все равно страшно. Да и Лиза еще с нами…
— Лиза — это кто, твоя дочь?
— Нет-нет, Маринина, но мы с мамой с трех лет практически сами ее растим.
Задумался. Да, ситуация сложная. Но решить ее можно, особенно с помощью Серёги. Мой бывший одноклассник и единственный, кроме брата, конечно, друг, — офицер полиции. Кому как не ему знать, что делать в такой ситуации? Как же жаль, что я сам ничего сделать не могу! Вот прямо сейчас позвоню ему и подумаем, как быть. Бедная девочка, сколько лет ты жила в таком аду!
— Аля, ты суп доваривай, а мне позвонить нужно.
13
Обрисовал ситуацию Сергею. Он сказал, что завтра вечером заедет, обсудим и помочь он, скорее всего, сможет. Решил, пока ничего Але не говорить, пусть сначала что-то конкретное Серёга скажет.
Вернулся на кухню. На плите кипел суп, на столе стояли тарелки — с едой и пустые. На самом краю кухонного стола, положив под голову руки, с ногами свернувшись на стуле, спала Аля. Подъехал поближе. Какая же она милая! Как же хотелось бы сейчас взять ее на руки и отнести в кровать, просто лежать рядом, обнимать ее. Как же хотелось бы именно сейчас быть полноценным мужчиной, который способен не только любоваться своей женщиной, но и носить ее на руках.
Оставить ее спать в такой позе, конечно, было нельзя. А будить не хочется. Подъехал, как можно, ближе. Погладил по русым волосам, отвел прядь, упавшую на лицо, позвал ее тихонечко.
— Аля, просыпайся, малышка! Иди в кровать!
Она резко подняла голову, увидела меня и улыбнулась.
— Рома! Я что, заснула? Думала, просто посижу с закрытыми глазами. Так устала.
— Тебе бы поесть. Суп готов.
— Суп! Его же выключить давно пора! — вскочила, рванула в обход меня к плите.
— Выключил, выключил, спокойно!
Между нами ощущалась какая-то неловкость, как разговор прерванный на полуслове… «Отпусти ее»- говорил самому себе. И держал за руку. Не мог, не хотел расставаться. Боялся остаться один.
Еле убедил самого себя не быть таким эгоистом. Она устала и голодна, а значит, накормить и дать отдохнуть!
Быстро поужинали, она хотела было мыть посуду, но я остановил — посуда никуда не денется.
— Иди, отдыхай, я сам.
— Первый раз вижу мужчину, который не только есть готовит, но и еще посуду моет. Тебя в Красную книгу нужно занести, как вымирающий вид.
— Видишь, как тебе повезло?
* * *
Не знаю, может быть, я плохо выполняю свои обязанности, но спорить с ним сил не было. Помылась, позвонила маме, потом Лизе, удостоверилась, что у них все в порядке и легла спать, зная, что завтра ждет еще один трудный день. Спала, как убитая, пока в пять утра меня не разбудил будильник.
Заглянула к Роме, он спокойно спал — для кошмара, видимо, слишком рано. Тихонечко, стараясь производить как можно меньше шума, возилась на кухне. Сварила кое-что маме. Собрала сумку для нее. Хорошо, что живу недалеко — сбегала домой, не встретив никого (рано, все еще спят), принесла вещи. Стала готовить обед для Ромы. Все время прислушивалась, когда же он начнет кричать. Собралась уходить, когда еще не было восьми. Оставила ему записку, что вернусь после обеда.
Но приехала назад намного позже. В комнате у Ромы был Матвей. Мешать им не стала. Тихонько прокралась на кухню. Вот сейчас мой работодатель узнает, что я второй день ничего не делаю, и прощай работа!
Но Матвей вышел оттуда вполне довольный и улыбающийся. Зашел на кухню.
— Аля, привет! Прости, не мог эти дни вырваться! Как ты тут с братцем моим? Справляешься? Не обижает он тебя?
— Все в порядке, — похоже, Рома ему ничего не сказал. Мысленно вздохнула с облегчением. — Справляюсь, вроде бы.
— Я, вообще-то, за тобой. Собирайся, мы едем в кафе… На обратном пути как раз за продуктами заскочим — купим, что вам нужно!
То есть у меня уже не нужно спросить, хочу ли я с ним в кафе? Вот же ж современные мужчины! Поцеловал один раз и считает, что мной можно командовать! Матвей уже не казался мне таким интересным молодым человеком, как пару дней назад. Более того, когда он протянул руку и поймал мои пальцы, я попыталась их отдернуть побыстрее, как будто коснулась чего-то неприятного. Но он держал крепко и как-то подозрительно смотрел на меня.
Именно в таком виде нас и застал Роман. Представляю, как это выглядело с его стороны: девушка работает на два фронта. Обхаживает двух братьев одновременно. Руку-то я, конечно, вырвала, но осадок-то остался! Взглянула на него. По тому, как потемнели глаза, по сошедшимся к переносице нахмуренным бровям и желвакам, играющим на скулах, я поняла, что для него все выглядело именно так, если не хуже.
Матвей же, как будто не заметив, моего напряжения и Роминого хмурого вида, продолжал уговаривать меня. Растерялась. Вот, больше всего хотелось сейчас сказать дурацкую фразу: «Рома, это не то, что ты подумал!» Но ведь глупо как!
Сгорая от стыда под его взглядом вышла вслед за Матвеем в прихожую, молча, глядя прямо перед собой, на автомате обулась. Остановилась на лестничной площадке. Тут я смогу говорить. Матвей, правда, не дожидаясь, уверенный, что я бегу за ним, уже открывал дверь подъезда. Вернулся, видя, что так и стою возле их квартиры.
— Аля, утюг забыла выключить? Забудь, Ромка выключит! Пошли! Давай руку!
— Матвей, я не поеду с тобой никуда.
— Ты переживаешь, что Ромка один не справится? Он — большой мальчик!
— Он справится. Я не хочу.
— Почему?
— Не буду врать. Скажу, как есть, — ох, стыдновато признаваться, но к чему обнадеживать его? — Мне нравится твой брат.
