И многотысячное море зрителей, затаив дыханье, следило за разворачивающейся на ристалище безмолвной песнью. Не было ни рокота, довольного идеальностью техники, ни всплесков одобрительного гула, сопровождающего сложнейшие элементы, ни победных криков, оценивающих невероятно трудный прыжок. Сотни тысяч бойцов, не издавая ни звука, с жадностью внимали изливающемуся из самого сердца танцовщицы повествованию, стараясь не пропустить ни малейшего движения из её не имеющей слов легенды. Буря эмоций сотрясла громадную толпу лишь после того, когда утихла последняя нота барабанного боя. Претендентка покинула ристалище, командиры лавин направились считать голоса, и ей на смену вышла следующая танцовщица.
Её Танец оказался наполнен ещё более глубокой по своей красоте легендой о любви прекрасной красавицы и могучего воина, коим приходится редко видеть друг друга из-за обилия сражений и дальних расстояний, разделяющих походные станы их семей. Обворожительная красавица грустила, не видя возлюбленного, и дни её становились блёклыми и однообразными. Но в моменты кратких встреч она преображалась, расцветая красотою чувств и тела, и счастливее её не было девушки во всём Парне. Илнра потрясённо смотрела на разворачивающуюся в Танце историю и не могла отвести взгляда от берущего за душу рассказа.
Потом настала очередь Лтирты, и Илнра поняла, что имела в виду Грарта, когда говорила о чувствах, идущих из самого сердца. Танец Лтирты не был танцем. Очаровательная оркская красавица проживала на ристалище собственную жизнь. Илнра воочию узрела, как впервые Лтирта увидела Дбарга Пронзающая Молния две весны назад и шаман никак её не впечатлил. Как случайные встречи необъяснимым образом повторились несколько раз, и в сердце прекрасной танцовщицы вспыхнуло пылкое чувство. Но кланы их находятся друг от друга весьма далеко, и как с тех пор её сердце тоскует от того, что между ней и её возлюбленным лежит половина Ругодара. Как безумно волнуется оно в тот миг, когда посылает ему свои симпатии с морского побережья на побережье Симиллы, и как боится быть непонятым и того, что столь большое расстояние сделает её изъявление симпатий несерьёзным. Ибо вокруг шамана всегда достаточно девушек из своего и более ближних кланов, желающих стать хранительницами его домашнего очага.
Трепетный Танец рассказывал о тоске, охватившей сердце красавицы, ибо Закон Предков запрещает шаману выражать симпатии, и ей никак не узнать, отверг ли возлюбленный теплоту её сердца или же нет. Внезапно Танец преображался, становясь извергающим эмоции вулканом в тот миг, когда влюблённой красавице удавалось под каким-нибудь предлогом добраться туда, где дела клана позволяли ей увидеть свою любовь. В эти мгновения чарующие па сменялись сложнейшими связками и изливали бурю чувств, пылающих в её сердце. Лтирта не просто объяснялась в любви, её движения красноречиво говорили о том, насколько велика обуревающая её страсть и желание никогда более не покидать возлюбленного.
Но вот мимолетная встреча заканчивается, и сердце очаровательной красавицы медленно угасает с каждым днём, проведённым вдали от него. Она вновь и вновь ищет встречи, но войско Ругодара уходит в поход в знойную Ратхаш, и сердце её вновь замирает, ожидая окончания войны и возвращения возлюбленного. Едва представилась возможность, она бросила всё и отправилась сюда, дабы хотя бы узнать, жив ли он. Он вернулся живым, и сердце её переполняется счастьем! Но найти возлюбленного в переполненном народом огромном Главном Стане не удаётся, и сейчас её сердце мечется по ристалищу, с надеждой вглядываясь в ночную тьму, ибо знает, что он где-то там и видит её сейчас.
Стоящие неподалёку распорядительницы, наблюдающие за её Танцем, украдкой смахивали слезинки, и Илнра отошла вглубь шатра, медленно выходя из охватившего её оцепенения. Грарта проводила ученицу молчаливым взглядом, но не сказала ничего и не стала мешать. Сорок ударов сердца Илнра безмолвно сидела в позе концентрации, пытаясь успокоить бушующую внутри боль. Ей не победить, это ясно. Ей не победить даже первых двух Претенденток, не то что Лтирту. Так станцевать она не сможет, это целая легенда, живущая в сердце, ей такое не рассказать, ибо рассказывать нечего. В её сердце живёт лишь всепоглощающая жажда мести, жажда попасть в боевую лавину и сражаться с подлыми Людьми, умертвившими весь её род. Никакой любви там нет, ибо для таковой в её сердце нет места, потому что в нём не вмещается вся её ярость и ненависть, размеры которых громадны.
Какие-то па, издалека вроде бы похожие на чувственность, она, конечно, покажет. Но никто не поверит в них на фоне вулканов, извергающихся из сердец прекрасных танцовщиц. В её же сердце кипит, выбрасывая потоки раскалённой жажды мести, совсем иной вулкан. Его эмоций хватит на них всех с лихвой, но это далеко не любовь. Илнре никогда не излить из себя столь чувственную легенду, каковую излило сердце Лтирты.
Выступление Лтирты было встречено бурей восторга, потом начался Танец следующей Претендентки, и Илнра, сдерживая печаль, смотрела на счастливое лицо Лтирты, украдкой всматривающейся в темноту зрительных рядов из-за входного полога. Прекрасная танцовщица обретёт сегодня свою любовь. Что ж, хоть что-то хорошее. Вскоре лавины уйдут в патрулирование побережья Симиллы и, быть может, даже в новый поход в Ратхаш. Илнра вновь останется в опустевшем Главном Стане и дальше будет ходить на пустые тренировочные площадки мимо дома своего рода, пустующего вот уже восемнадцать лет. Она вытащила из кармашка заколку Белого Мага и несколько мгновений смотрела на последний подарок матери, лица которой ей никогда не вспомнить.
Как жаль, что она не может сейчас посетовать матери или спросить совета у отца. Они бы ни за что не сдались. Отец пал в бою, зарубив человеческого мага. Свой последний удар он наносил с пробитым Магической Стрелой сердцем и грудью, зияющей десятком сквозных ран. Он был уже мёртв, но не позволил себе уйти в Звёздный Стан Рыгдарда Кровавого, пока ненавистный чародей не лишился жизни. Её мать пожертвовала собой ради дочери, даже не зная, найдут ли младенца до того, как плач и содрогания малыша вытряхнут из-под окутывающих крохотную голову лент волшебную заколку, едва касающуюся всего двух едва заметных волосинок. Весь её род погиб, но никто из них никогда не сдавался и не сдался. И сейчас всепоглощающая мечта о мести вновь становится бесконечно далёкой лишь потому, что в её сердце не хватает места для любви.
Неужели после всего, что пережил её клан, кто-то способен не понять или осудить то, что в её сердце не хватает места даже для того, дабы удержать в нём всю свою яростную жажду битв и мести?! Илнра рывком поднялась и направилась к Грарте, бросая пылающий взор на ристалище. Бой ещё не окончен! Ему только предстоит свершиться! Очаровательная наставница увидела её взгляд и насторожилась:
– Что за мысли обуревают тебя? Ты выглядишь так, словно желаешь убить кого-то!
– Я не откажусь от состязания! – с непреодолимой решительностью изрекла Илнра. – Во мне нет любви, и мне не поведать зрителям нежную и прекрасную легенду! Но мне есть что рассказать воинам! И эти чувства будут исходить от самого сердца, ибо они сжигают его с того мгновения, когда я впервые услышала о том, кто я!
– Что?.. – глаза Грарты расширились от изумления. – Ты хочешь передать ненависть Танцем, предназначенным для изъяснения в любви? Разве такое возможно?
