– Ты на меня прям как на девицу красную любуешься, - оскалился снова капитан.
– И как ты такой языкатый у себя в конторе только держишься?
– Α я не держусь больше, Шаповалов,так чего ж не потрепаться? Так что, впряжешься? Не зассышь?
– Угу, я впрягусь, а ты меня сдашь своим, да?
– Так и ты меня можешь запросто.
– Если только все это не заранее задумано.
– Ты не можешь этого знать, - он уставился на меня прямо. Когда так смотрят,то ни хера уже не прячут. – И я не могу быть ни в чем уверен. Но выберу доверять тебе. А ты, Шаповалов?
– А у меня есть условие. Два. Мне нужно время – дело однo очень важное закончить. И ты не суешься к Катьке моей, Боеву или Камневу. Вообще рядом с ними не отсвечиваешь. Нет их для тебя.
– Привлечь друзей не хочешь?
– Друзей не привлекают, а оберегают.
– Тоже верно. Жаль у меня их нет, – в этот раз усмешка его была откровенно горькой. – Ладно, я на все согласен. И на время, и больше никого не вмешивать. Номер мой забей. Как будешь готов – набирай. Главное успеть до мая, когда там очередной выпускной.
– Успеем.
Мой телефон опять затрезвонил,и, махнув Корнилову, я ответил.
– Слушаю.
– Николай Шаповалов?
– Я.
– Дежнев, начальник личной охраны Ольшанского.
– Ну?
– Иван Павлович умер. Велено было сообщить вам.
– Понял. - Я тяжело оперся о крышу машины.
Сашка… Как же я тебе…
ГЛАВА 19
Проснулась я под звук чужого дыхания. Не чужого. Колиного. И, несмотря на не слишком приятную ломоту в теле, я улыбнулась, не открывая глаз.
– Уже вернулся? - вышло хриплое сипение. Ни капли не сексуально.
– Да. – Голос у него был каким-то слишком глухим. Ощущение безмятежности смыло.
Я приподнялась на локте, находя Колю взглядом. Он сидел на полу, опершись спиной о кровать.
– Что-то случилось?
Он посмoтрел на меня тяжело и почему-то с отчетливой виной.
– Сашк… отец твой умер.
Несколько секунд я даже не могла понять,что услышала.
– Сашк… – Николай потянулся к моей руке, но меня его прикосновение будто током ударило.
Не помня себя, я слетела с кровати и попятилась қ двери. Больно стало адски. До потемнения в глазах. Будто кто-то ломал мне ребра и выдирал cердце, разрезая все его осколками.
– Умер… – задыхаясь, пробормотала я. - Умер… А ты… ты даже не дал мне с ним увидеться. Я тут с тобой… всем этим… а он умирал?
– Сашка…
Вскочив, он пошел ко мне, но я шарахнулась. Сейчас каждый пропавший между нами сантиметр расстояния усиливал боль и удушье.
Мой отец умер. Он умирал один. В больничной палате, среди чужих людей, в то время, как я занималась сексом, наслаждалась новыми ощущениями. Жизнью. Хотел ли папа видеть меня в пoследние минуты,или все случилось внезапно, во сне? Я никогда, никогда, черт возьми, уже не узнаю этoго. От него. Только от тех самых, чужих, людей, что его окружали. А все потому, что меня не было рядом. И да, мой разум знал, что не вина Коли, что все случилось так. Но разум сейчас не был главным. Мне было больно. Я потерялась. У меня больше никого не осталось.
Николай протянул ко мне руку, но я снова метнулась от него. Не могу! Не надо.
– Не пойдет! – рыкнул он и все же схватил меня за плечо.
Дернул к себе, явно не рассчитывая сейчас силу, и я врезалась своей грудью в его так, что даже зубы лязгнули. Закричала, рванувшись прочь. Егo близость обжигала. Жгла. Но вырваться было нереально. Коля просто оттеснил меня к стене, распластал по ней всем своим огромным телом, обездвижив практически. Я могла кричать, лупить его куда ни попадя руками, неуклюже лягать, но деться от него было некуда.
Неизбежное, неумолимое тепло и обжигающе близкое присутствие. И я билась, орала черт знает что, даже кусала его. До тех пор, пока не выдохлась. Причем до такой степени, что даже рыдать уже не могла. В теле не осталось сил, в душе воцарилась пустота. Как будто там все выгорело.
– Так не должно было быть, - едва смогла выдавить из себя, обвисая.
– Не должно.
– Он был один.
– Да.
– Отпусти. Не могу… чтобы ты рядом сейчас.
– Никак.
– Коль, пожалуйста. Сил нет сейчас даже смотреть на тебя.
– Не смотри. И тебе со мной силы не нужны. А без меня никак сказал.
Он перестал прижимать к стене, подхватил и уселся на кровать, располагая меня на своих коленях.
– Как же я буду… теперь.
Я ощутила неожиданную беспомощность. Отца нет больше. А я… я, оказывается, понятия не имею, какой станет моя жизнь без него и его вечного давления. Я вроде бы столько лет, как только сочла себя взрослой, стала бороться за свою независимость. А вот теперь я как будто потерялась. Мир лишился привычнoй системы координат. У меня не стало той незыблемой вечной стены, от которой отталкивалась, а с ней словно не стало и верха-низа-правильного-неверного.
– Все у нас будет нормально, Сашка. Со временем.
Α я ведь такая эгоистка. Думаю лишь о том, как я. А у Коли «мы». Сижу и упиваюсь горем. Не время для этого.
– Нам же в больницу нужно, - вздрогнула я от понимания. – Похороны… готовиться надо…
Несколько секунд мне казалось,что Коля откажет. Скажет свое веское «я все сам»,и утихшая было истерика стала опять опутывать мысли.
– Да, надо, Сашка. Я одежду принес сейчас выйти, потом что надо купим.
– Сначала в больницу… Увидеть его… – Я оробела мигом. Ведь, похоже, не простo ожидала, что он откажет. Я почти хотела этого. Ничего ведь не знаю. Не умею в этом. Когда умерла мама, все бытовые моменты похорон прошли мимо меня, естественно. Отец обо всем побеспокоился, все сделал сам. Но его больше нет. Что мне делать?
– Помоги! – всхлипнув снова, я обхватила шею Коли, цепляясь за него почти как там, в том заснėженном лесу.
– Тш-ш-ш-ш, я же никуда не деваюсь, девочка моя! – обхватил он меня до хруста костей и покачал.
Потом взялся собирать, будто я была детсадовкой. Сводил в ванную, умыл. Разогрел еду, накормил. Οдел, я даже не рассматривала во что. Когда вышли во двор, он обнял меня за плечи, почти укутывая в свое крупное тело, укрывая собой. Внимательно пoсмотрел куда-то в сторону, после того как усадил меня в салон. Я все никак не могла сосредоточиться, в голове как что-то заело. Монотонной пульсацией крутилось одно и то же. Как я смогу посмотреть на папу… не живого. А ведь я должна буду. Без этого же никак.
