– Вот размахнулся! Теперь он с нас не слезет! Я его натуру хорошо знаю! Стратег! – возмущенно сказал инженер полка, а затем предложил пройти к нему и погонять кофейку, ожидая приезда спецов, машину за которыми уже выслали. Под кофеек, с парой ложечек коньячка, хмурые мысли немного отошли в сторону. Мыслит «опер» в правильном направлении, и, насколько я понимаю, именно он – «основной виновник» того, что румынам так не повезло вчера. Судя по потерям, ожидать большего от них не приходится. Требуется переходить в наступление, пока только воздушное, а там, как масть ляжет. И он прав, что без нормальной связи этого не сделать. Ну, а я просто «попал». Малость «безрукий», а идеи еще и воплощать требуется! А пока получается, что слышал звон, да не знаю, где он!
Подъехали «спецы», и мы двинулись в направлении моей машины, стоявшей здесь в ПАРМе с открытым люком на правом борту. Еще вчера мы убедились, что на аккумуляторе все «хоккей», но стоит запустить двигатель, как начинаются проблемы, причем это еще зависит и от оборотов двигателя. Как «умный Вася», я даже снял показания и построил график помех в зависимости от оборотов. Там, кстати, существовал серьезный провал, используя который можно было создать условия для приема или передачи. Но, что было откровенно плохо, на одних оборотах можно было чисто принимать сигнал, но при попытке передачи там стоял сплошной шум, а провал для передатчика существовал совсем в другом месте. Тут до меня доходит, что станция – дуплексная, поэтому мы не сможем снять помехи одним фильтром. У румын он стоял один. А на «харе́» мы умформер не нашли, когда рассматривали его в «поле».
– Константин Викторович, а «харрикейн» привезли?
– Его в Болграде тормознули, говорят, что его трофейщикам требуется сдать и получить разрешение на его передачу в полк.
– А кто там командует? Телефончик у него есть?
– Да там такой жидяра сидит, Фроим Моисеевич, что у него четыре телефона! Вот, звони!
И тут во мне проснулся «манагер». Набираю, ну и что, что жид! Я с «нашими в Израиле» и не такие сделки проворачивал! Там, где появился манагер Внешторга – там еврею делать нечего, если он сам не той же масти!
– Фроим Моисеич?.. Бокэр тов! Эзра! Лё йадати ше а-йом шаббат!
[1]
– Какой шабат, вы о чем? С кем я разговариваю?
– Старший летчик Виктор Иванович Суворов, 67-й ИАП. Сбитый мной «харрикейн», за которым мы специально высылали автомашину и людей, ваши люди не пропустили в полк! Вы срываете задачу по усилению противовоздушной обороны участка фронта! Если через пятнадцать минут не последует ваш звонок, что самолет в полной сохранности отправлен на аэродром, то гарантирую вам плотное общение с третьим отделом нашего корпуса! Вы меня поняли?
– Есть, товарищ старший летчик! Придет ваша машина?
– Нет, используйте собственные транспортные средства! И не отвлекайте своим самоуправством автотранспорт полка, находящегося на готовности номер один. – Я развернул на себя табличку с позывными, стоявшую на столе у инженера.
– Записывайте мой позывной: Воронеж. Телефон нашего коммутатора у вас есть.
Через пять минут он перезвонил и доложил, что машина с самолетом направлена в наш адрес. Константин Викторович просто валялся на столе от смеха. Остальные выскочили из кабинета и хохотали в стороне от телефона. А я, с самой серьезной мордой, поманил пальцем одного из «гоготунов» и передал ему в руки два шлемофона. Он вчера распаивал проводку на моей машине.
– Игорь, требуется вот сюда поставить нашего «папу». А то видишь, у них разъемы разные, но количество выходов одинаковое.
– Сделаю, а зачем?
– Да тут мысль мелькнула, что может быть дело в шлемофоне. Вдруг фонит из-за качества исполнения микрофонов и динамиков. Этот шлемофон гораздо легче, у него классные ларинги и очень легкие наушники. Проветривается хорошо. Летать будет удобнее. Трофей.
– Понял, покумекаю! – «Манагерство» – оно такое, сразу его не остановить, как все тела, оно имеет инерцию. И ему требуется дать выход. Игорь вернулся минут через пятнадцать с готовым шлемофоном. Да, шум немного уменьшился, как мне показалось, но не настолько, чтобы сказать, что дело только в шлемофоне. Ведь «дело было не в бобине! Дуб сидел в автомобиле!» Выхода пока никто не нашел. Спецы и монтажники городили второй фильтр на несущую частоту передатчика, а я крутил в руках высоковольтные провода с IAR. Подкатил стремянку, попытался промерить расстояние от магнето до свечи. С двух рук! Провода от «Гнома» на М-63 не лезут, они короче. Тут подъехал автомобиль с «харрикейном», водитель которого мечтал мне доложиться об исполнении приказания. Но я сказал, что товарищ Суворов вышел, и сделал вид, что позвонил большому начальнику «Суворову», и доложил о прибытии машины с трофеем, в присутствии «трофейщика». Отметку в путевке ему поставил Масленников. Все путем!
Мои закончили установку второго фильтра, станция вроде как заработала, вполне неплохо, гораздо лучше, чем было, но при перегазовках временами приемник, а иногда и передатчик продолжали издавать пронзительные звуки, от которых по спине бегали мурашки. Сходили пообедать, продолжая обсуждать проблему. Столовая у техсостава другая, и паек гораздо более скромный. Сам я «харрикейн» посмотрел только внутри кабины, заинтересовался его прицелом, он напоминал мне нашу серию прицелов АСП-1 и до трех. Но имел некоторые особенности, которые мне понравились: линза была больше, существовала «ночная» подсветка, причем подсвечивался не только маркер, но и кольца дальности. Хорошая штуковина. Но снять его мне не разрешили. Сам я сделать этого не мог, тем более после запрета. Капоты на «харе» открыли уже после обеда, я попросил посмотреть, возможен ли перенос высоковольтных проводов на мою машину. Два из трех проводов в жгуте были даже длинноваты, третий был короче. Но мой глаз зацепился не столько за провода в жгуте, сколько за центральный провод, идущий к трамблеру. Вот она! Та самая собака, которая тут зарыта! Этот провод имел внутреннюю оплетку с выводом на корпус. Их было четыре. Шли они от четырех коробочек, закрытых сеткой. Попросил снять экран, под ним находилось магнето, а провод был заземлен как возле него, так и на трамблере. Показал это дело Масленникову и предложил собрать такую схему на М-63. Наше магнето немного было больше по размерам, пришлось изготавливать новые экраны. Закончили все это только на следующий день. После чего я вылетел на своей машине, проверить все это в воздухе. Остальные самолеты моего звена переоборудовали по такой же схеме, но вместо харрикейновских проводов на их штатные центральные одели экран, один из концов которого был слегка удлинен, чтобы дотянуться до места его крепления к корпусу двигателя. После этого я направился к Рудакову.
Тот был не в духе, моя возня со станцией несколько затянулась. Он-то думал, что я этот вопрос одной левой завалю. По нему было видно, что он очень недоволен.
– Тащ майор! Мы закончили переоборудование, требуется проверить работу станции на большом удалении от полковой радиостанции.
