«Во сколько ты прилетишь в понедельник?» я отправляю Саше письмо. Через минуту приходит ответ:
«В семь ноль две вечера. Скажи, что ты решила?»
«Не хочешь ждать?» я насмешливо выгибаю бровь.
«Нет. И так уже весь извёлся».
«Тогда скажу: в понедельник не опаздывай к себе домой». Стукнув по кнопке «Отправить», прикрываю глаза, пытаюсь почувствовать, что происходит на другом конце линии. Такое ощущение, что там кто-то совсем по-мальчишески дёрнул сверху вниз локтем и тихо кричит: «Йес»!
Интересно быть нами, да?
В понедельник, ровно в пять я, уже в пальто и с сумкой, стучу в дверь кабинета Вадима.
Да? Шевелёв поднимает красные глаза из-за ноутбука. Удивлённо уставился на меня, оценивая мой внешний вид: Ты что, куда-то уходишь?
Ухожу. Отпустишь? Я старательно прячу улыбку. Почему? А знаете, на что похож кабинет Вадима? Это почти полная копия кабинета Саши, если б только на одной из стен не красовалась огромная пробковая доска, сплошь утыканная какими-то графиками, разноцветными стикерами, желтыми «ноутсами» со стрелками, что всегда наводило меня на мысль о планах грандиозных сражений.
Шевелёв откинулся в кресле. Прищурился, как и его любимый босс:
У тебя дела в городе?
«Ух ты, какой начальственный тон! Прямо мороз по коже».
Нет, у меня сегодня личные дела. Ну, отпусти меня, ты же хороший, смеюсь я, раскатывая букву «р», как учёный попугайчик. Вадик фыркает. Но, судя по его взгляду, отпускать ему меня абсолютно не хочется, хотя он и кивает:
Ну, хорошо, иди. Только сначала оставь мне название той папки, куда ты выложила последние документы по тендеру. Я проверю и будем завтра сдавать все работы Васильеву.
Очень хочется отдать Вадику честь. Вместо этого я плюхаю на его стол сумку. Изогнувшись и черканув грудью по столу, тяну к себе пачку «ноутсов» и пишу печатными буквами: «G: Pavluva 20161122 Тендер 01_всё».
На, клей на доску!
Оригинально, насмешливо одобряет моё творчество Шевелёв. А пароль к папке?
А ты отгадай.
Вадик хмыкнул:
Да я-то могу хоть до ночи гадать, у меня время есть. А вот ты вроде как хотела пораньше уйти?
Уел… Ладно, пароль это дата окончания моего испытательного срока.
Ещё лучше, вздыхает Вадим. Ладно, иди. Ты всё равно мне сегодня не нужна мне сегодня с Ленкой из кадров придётся сидеть до упаду. У неё, видите ли, премиальные по Алтухову не сходятся.
Удачи с Леной, показала ему язык.
И тебе… не скажу, с кем.
Я прищурилась. Шевелёв уткнулся в свой ноутбук. Но лицо у него было грустным.
Пока! Помахала ему на прощание ручкой, вежливо прикрыла за собой дверь. Быстрым шагом проскочила коридор, вызвала лифт, толкнула «вертушку» дверей и наконец забралась в «Купер».
Стрижом пролетела ещё свободную от пробок Профсоюзную улицу и на минутку завернула к себе домой. Первым делом вытащила из холодильника приготовленный вчера ростбиф в портвейне и пирожные с апельсинами и шоколадом (кулинарный репертуар у меня относительно небольшой, но кое-что я умею). Стянула пиджак, брюки, рубашку. Теперь быстро в душ. Расчёсывая волосы, покосилась на висящее на дверце шкафа платье то самое, бирюзовое, в котором когда-то пришла на день рождения Саши. Но передумала его надевать: слишком вычурное, слишком парадное. А это совсем не то, что мне сегодня требуется.
Подумав, присела перед шкафом на корточки и вытянула из его недр то, что не надевала ещё никогда свободное тёмно-серое платье. Крупная вязка, хорошая длина, длинные рукава всё было просто и скромно, если бы не одна деталь: широкий ворот платья красиво скатывался с одного плеча, подчёркивая ту безупречную, присущую только женщинам, линию, где нежная женская шея плавно переходит в плечо. Капля духов, ноль косметики, аккуратный хвост на макушке вот, пожалуй, и всё.
И всё было бы хорошо, если б только так не горели щёки.
«Купер», Профсоюзная, левый, короткий, съезд у метро к Новоясненевскому проспекту. Если б вы только знали, как у меня колотилось сердце! Волновалась так, словно иду на первое свидание. Изгрызла губы, принялась за внутреннюю сторону щеки, даже сунула в рот прядь волос и успокоилась только, увидев высокий бежевый дом в двадцать три этажа. Темно-коричневые стеклопакеты, встроенные эркеры этот дом я про себя называла «щепкой» (он действительно чем-то напоминал небоскрёб из одноименного фильма). Завела «Купер» в парковочный «карман», заглушила машину.
Положив руки на руль, пристроила на них подбородок и посмотрела на украшенный завитушками палисадник. На нём когда-то, скрестив ноги, сидел бородатый Сашка и рассматривал меня с удовлетворенной улыбкой разбойника, отловившего в лесу и принцессу, и мешок с золотом. Как же я злилась тогда на него! Мне даже не приходило в голову, что однажды я вернусь сюда и скажу ему: «Саша». Мотнула головой и улыбнулась: «Ну что ж, здравствуй, вот я и приехала…»
Достав с заднего сидения пакет с ростбифом и пирожными, переложила их в свой рюкзачок, заперла «Купер» и неторопливо зашагала к подъезду. Толкнула тяжелую дверь, переступила порог и очутилась нос к носу с черноглазой девочкой лет двадцати двадцати пяти на вид. Хорошенькая: высокие скулы, чистая смуглая кожа и толстенькая чёрная косичка, затейливо заплетённая в «колосок». Ансамбль довершали стеклянная будка, в которой сидела девочка, телевизор с передачей «Давай поженимся!» и модная меховая жилетка, в которую куталась девочка.
«Так, понятно: консьержка. Жаль только, Саша меня не предупредил и не сказал, как её зовут». Но улыбнулась: уж больно консьержка была хороша эдакий симпатичный цербер.
Добрый день, начинаю «дружить» с девочкой я. Девочка сдвинула брови:
Добрый. А вы к кому? Голос у неё был низкий, чуть хрипловатый. Мужчина бы сказал, чувственный.
А я в квартиру восемьдесят три.
А хозяев дома нет, сходу «режет» девочка.
А у меня ключи есть. Вот, показала кольцо с ключами. Консьержка наморщила лоб и вдруг расплылась в улыбке, из-за которой почему-то сразу утратила половину своего обаяния.
Ой, подождите, заворковала она, Александр Владимирович ведь предупредил, что к нему гостья придёт. Вы ведь Наташа, да?
«Гостья? Наташа? Фи». Фамильярность девочки меня, честно скажу, покоробила, но не объяснять же ей, что мы с ней не ровесницы?
Лучше Наталья, поправляю девочку я. Мне так больше нравится… А вас как зовут?
А меня зовут Гуля.
Смотрю в горящие, как угольки, глаза, а они, как мышата, принимаются бегать по моему лицу, словно их обладательница гоняет в голове какую-то мысль, которая никак не даёт ей покоя. Где-то на лестничной клетке хлопнула дверь, и по подъезду прогулялся неприятный сквозняк. Гуля плотнее запахнулась в жилетку и с любовью разгладила на ней лисий мех.
