Оглушительная тишина. И оглушительное понимание, что это и есть правда. Почему? Потому что на месте Саши, я сделала бы тоже самое.
Это была по-настоящему гениальная партия, придуманная гениальным мастером. Шах мне. Шах и мат Тарасову. Точка. Конец игре.
Я так понимаю, вы с Сашкой не говорили о своём будущем в Конторе? В вакуум, который сейчас затягивает меня, врезается голос Ленки. Как кукла, трясу головой. Ну и зря, я бы на вашем месте, задала ему этот вопрос. В конце концов, вы ему помогали, и он к вам неплохо относится… Ну, а теперь, когда я сказала вам всё, отдайте мне наконец все бумаги!
Поднявшись, опираюсь на стол. Молча придвигаю Ленке листы, за которые она только что заложила мне душу. На негнущихся ногах иду к двери, отпираю замок.
Но… постойте… резкое шуршание листков здесь же нет ничего! Абсолютно пустые листы. И они чистые! Вы что же, взяли меня на слабо?
«Я не открывала конверт. Я не знала, что в нём. Я просто отдала его Саше».
Но… я не понимаю!
Наверно, здесь надо бы повернуться и объяснить Ленке, что это был слепой покер игра на удачу с жизнью. Но я уже не могу. И не хочу.
Мой кабинет. Мой стол и ноутбук. На стенах смешные постеры. На подоконнике фиалки. Но этого я уже не возьму. Пересев в кресло, я выдвигаю верхний ящик стола. Под загранпаспортом я нахожу то, что держала в столе с того самого дня, когда я только пришла в Контору. Элементарная подстраховка: единственный способ помнить, что у тебя всегда есть выбор и ты всегда можешь уйти первой.
Бумага, зашуршав, легла на стол.
«Генеральному директору Тарасову В.А. Заявление. Прошу уволить меня по собственному желанию с…». Вместо даты прочерк. Я беру в пальцы ручку и ставлю цифры: «03.11.2016». Всё. Наша партия с Сашей закончена.
Стыд его уже нет. Есть боль безграничная. Оказывается, правда не лечит. Оказывается, это невыносимо больно отрывать от себя человека. Нет, поверьте, он ни в чём не виноват. За его спиной были люди. Это я очень хотела его любить. Красивый роман с красивым мужчиной… казалось бы, что ещё нужно? Он стал моей сбывшейся иллюзией и мечтой, но я не была его фантазией. Нет, он ни в чём не виноват это я обещала любить его без всяких условий. Я думала, что прощу ему всё. Оказывается, не смогла.
И вот теперь у меня нет ничего. Ничего… Ничего… Ничего…
Снег. Холодно. Ночь. У освещенной витрины замирает очень странная женщина. У женщины распахнутое пальто, развязавшийся шарф и безумные от отчаяния глаза. Эту женщину невозможно узнать. Но я знаю, кто эта женщина. Эта женщина я».
Глава 12
Игра окончена.
Эта не игра.
Если можно выиграть, игра.
Я не хотел в неё играть.
Но всё-таки сыграл блестяще.
«Менталист»
7 ноября 22 ноября 2016 года
1
«Привет! Объявили посадку на самолет. Я опоздаю: рейс задерживается. Ждёшь меня?» В конце я поставил смайлик. Наташа не ответила: то ли была занята, то ли была в своём репертуаре.
«Не можешь говорить? Хорошо, перезвони, как освободишься. У меня есть как минимум десять минут до посадки в самолёт».
В ответ гробовое молчание. Неприятная, странная тишина, от которой повеяло холодком и которое, откровенно говоря, уже начало действовать мне на нервы.
«Ладно, потом разберемся. Главное, чтобы была жива и здорова». Раздражённо сунул телефон в карман и устало протянул билет такой же замотанной, как и я, стюардессе.
Откровенно говоря, эта поездка не задалась с самого начала.
В пятницу самолет сел в Лионе с часовым опозданием. В гостиничном номере из крана с горячей водой текла почему-то холодная. В итоге в час ночи пришлось перебираться в соседний номер. На рассвете поджелудочная вспомнила, что у неё есть я. Подъём в семь утра радости не принёс, как и завтрак две чашки йогурта. Глотая белую, отдающую кефиром мерзкую смесь, позвонил хозяину и начал готовить поручение в «Société Générale». Следующим этапом были переговоры по «скайпу» с дотошной мадемуазель Амальрик, которая терпеливо диктовала мне, какие ещё документы потребуются. Вечер застал меня в гостиничной номере, утро в самолете на Париж.
В три часа дня я сидел в аэропорту Шарль де Голль и, борясь с уже ставшим хроническим недосыпанием, пил «минералку» и ждал рейс на Москву. Единственной светлой мыслью за все эти три дня была мысль о той, чью фотографию я сейчас рассматривал в своем телефоне. Смешная, странная девочка. Очень гордая. И упрямая, как… не знаю кто. Вздохнул и медленно прочертил кончиком пальца линию её чуть нахмуренного лба, скулы, острого подбородка.
«Скоро увидимся. Совсем скоро. Только дождись меня, ладно?»
В полчетвертого я уже шагал по телетрапу самолета, похожему на серую, сложенную гармошкой, кишку. Переход по гулко звенящему полу в салон «боинга». Серое кресло, мягко принявшее меня в свои кожаные объятия. Отвернувшись к иллюминатору, я попытался выхватить у сумасшедшей жизни хотя бы три, хотя бы два часа на сон. Закрыл глаза и как утонул. Мне снились туннели, закрытые двери, где-то брезживший свет, голос, который звал меня и никак не мог найти.
Очнулся я, ощутив, как напряглось моё тело: самолёт ощутимо потряхивало. Потёр переносицу, прогоняя дурацкий сон, покосился в иллюминатор на жёлтые огоньки прожекторов, ритмично мерцающие на чёрной, взлетно-посадочной полосе Шереметьево. Самолёт прыгнул вниз, от чего в желудке моментально встал неприятный холодный ком. Моё мысленное «Аллилуйя!» и облегченный вздох пассажиров, когда «боинг» на удивление мягко коснулся шасси земли. Смешки в бизнес-классе. Бурлящие голоса в зоне «coach»:
Ой, я думала, всё. Не долетим! донёсся до меня из-за перегородки истерический женский смех.
Да ладно, из Магнитки хуже летели, вторил усталый голос мужчины. Давай, сумки собирай: сейчас толстосумов из бизнес-класса выпустят, а после них мы пойдём.
Спохватившись, выгнулся и вытащил из кармана джинсов свой телефон. Ни одного звонка от Наташи. Ни одного сообщения. Чертыхаясь, не выдержал и набрал её номер. Послушал длинные гудки. На седьмом гудке связь отключилась. «Что происходит?» Поморщился и быстро набил ей смс: «Я сел. Через час буду дома. Перезвони мне, пожалуйста. Игра в молчанку это плохая игра».
Прихватив сумку, я смешался с толпой, которая сначала втянула меня в длинную очередь к паспортному контролю, а потом выплюнула в зал ожидания аэропорта. Родина встретила меня доводящим до мигрени шумом и неизменным бормотанием унылых «бомбил»: «Такси до центра, недорого». Последний рывок и я на улице.
Покрутив головой по сторонам, увидел Антона водителя из штата «SAS Radisson», с которым я познакомился примерно года три-четыре назад, когда сбежал из этой гостиницы с какой-то скучной ИТ-конференции.
