Ну что вы, Наташа забудет. Не смотря на всю свою хрупкость, она привыкла забывать тех, кто предавал её. Тот же холодный взгляд, та же ироничная улыбка. И вы вы тоже забудете её… Знаете, говорят, что на забвение… гм, любви, это слово прозвучало с невыносимой иронией, требуется ровно половина того времени, которые вы провели вместе. А вы сколько встречались с моей дочерью? Месяц, два? Ну так вот, сами и посчитайте… А вы, с вашей потрясающей внешностью, забудете её ещё раньше. «Так вот почему она с такой неприязнью смотрела», пронеслось в моей голове. И пусть моя дочь переживёт всё это сейчас, когда всё ещё не по-настоящему, чем, когда вы по-настоящему её обидите. И причините ей боль. Но теперь уже по-настоящему. Я знаю, о чём говорю: я любила её отца. И я до сих пытаюсь его забыть. Но он был мне мужем, а вы Наташе никто. Совершенно.
Но… И я сжал кулаки.
Я все сказала, отрезала женщина. Вздохнула: И может быть, даже больше того, чем мне требовалось… Так что прощайте, молодой человек Александр. Женщина развернулась и плавно пошла к двери.
Пожалуйста, помогите мне, тихо произнёс я. Я был готов наплевать на всё, даже на гордость.
Нет, женщина покачала головой, но, подойдя к дверям, помедлив, всё-таки оглянулась. Бросила на меня чуть виноватый взгляд, и её глаза на мгновение напомнили мне глаза её дочери. Впрочем, удачи вам, молодой человек Александр. И не держите на меня зла…
Стоя напротив входа, я видел сквозь толстое коричневое стекло, как мать Наташи, медленно поднимаясь по лестнице, устало стянула с шеи платок и небрежно сунула его в карман. Я стоял, смотрел ей вслед и думал, что я сказал ей правду. И, кажется, сделал всё, что мог. И теперь мне оставался только единственный шаг. И, возможно, последний урок, который мне всё-таки предстояло выучить.
Я стоял и смотрел ей вслед. Я сказал правду. Я сделал всё, что мог.
Час с лишним на дорогу в Контору. Красно-белая плоская труба поднятого передо мной шлагбаума. Парковка, на которой больше не стоял маленький «Купер» Павловой. Крыльцо с веселыми мальчиками и девочками для них жизнь продолжалась по-прежнему. Лифт. Остановка на втором этаже, когда в кабину зашла Ленка в сопровождении своей помощницы:
В общем, по Алтухову: нам надо будет внести изменения, и… отчеканила Ленка и осеклась при виде меня.
Привет, произнёс я.
Привет, суховато бросила Ленка и отвернулась к девушке, продолжая начатый разговор. А я подумал о том, что мы с ней всё-таки стали чужими. Но эта мысль не принесла ничего, кроме облегчения. Ленка с помощницей вышли на третьем этаже, я доехал до четвёртого. На площадке у ресепшен царили привычные шум и гам. Заметив меня, сотрудники дружно сказали: «Здрасьте». Но к этому «здрасьте» сегодня добавилось ещё кое-что: взгляды, настороженные и любопытные, брошенные мне вслед исподтишка.
«Значит, об уходе Наташи все знают…»
Кивнув в ответ, свернул в длинный коридор, направляясь к своему кабинету, но задержался рядом с дверью Наташи. Неплотно прикрытая дверь, в стеклянном проёме одинокий, заблудившийся лучик солнца, пробравшийся в её кабинет из окна. Мысль о том, что Наташи там нет, раскалённым ножом резанула по сердцу.
Пройти бы мимо, но, представив, что уже через несколько часов там, в её кабинете, будут хозяйничать чужие люди, толкнул дверь и вошёл. Скользнул взглядом по стенам (постеры их заберёт и сохранит для неё Шевелёв); её кресло (она никогда его не любила); стул с гибкой спинкой (она часто сидела, забавно подперев щёку языком и подвернув под себя правую ногу). Фиалки, смешная оранжевая лейка, в которой я оставил ей первый букет (о цветах позаботятся девочки в бухгалтерии). Подумав, снял со стены висевшую на гвоздике черную академическую шапочку, которой она дорожила, в последний раз посмотрел на её кабинет, развернулся и вышел.
Отперев свой офис, устало стянул пальто и убрал его в шкаф. Обошел стол и сел. Покосился на ноутбук (надо бы включить его, проверить почту, разобрать текучку, «горящие» проекты, назначить совещания), но вместо этого положил локти на стол и опустил голову в ладони. Я думал, как мне найти её? Чертыхнувшись, взъерошил волосы. Пока я размышлял, а не последовать ли мне «совету» Тамары Васильевны Павловой, «любезно» предложившей мне отправить в Латвию «шпионов», кто-то постучал в дверь. Оторвав руки от лица, покосился на запястье: на часах было ровно два.
«Значит, Шевелёв…»
Входи, бросил я, и на пороге возник Вадим. Показал ему подбородком на стул справа. Вадим пристроил на стол папку и сел.
Это документы, те, по тендеру, что вы утром запрашивали. Наташа оставила, с трудом произнёс Шевелёв и уставился в окно, играя желваками и избегая смотреть на меня.
Она уволилась, зачем-то сказал я. Я ничего не успел сделать.
Да, я именно так и понял, иронично кивнул Вадим. Кстати, вы, очевидно, не в курсе, но с утра меня вызвал к себе Тарасов. Показал мне её заявление и очень доходчиво мне объяснил, что бывает с теми, кто работает на вас. Я пристроил в ладонь подбородок, разглядывая Вадима. А потом Тарасов спросил, сколько мне надо времени, чтобы закончить этот чёртов тендер! голос Вадима сорвался на крик, и он треснул ладонью по папке. Сглотнул, поморщился и посмотрел на меня: Извините, неохотно произнёс он.
Ничего, продолжай. И что дальше?
А ничего. Ответил Вячеславу Андреевичу ровно то, что просила Наташа. Что раньше двадцать второго ноября тендер закрыть невозможно. А документы вот они, всё готово. Всё, понимаете? Она же мне в пятницу последний отчет отдала. Всё сделала. Вадим резко подтолкнул ко мне папку. Скользнув гладким пластиком по стеклянной столешнице, папка полетела ко мне. Чтобы поймать её, я был вынужден прихлопнуть её ладонью. Наблюдая за мой, Шевелёв усмехнулся и откинулся на стуле, потёр ладонями лицо.
Господи, какой же бред, не отрывая рук от щёк, он покачал головой. нет, ну какой же идиотизм, а? Я же всегда считал, что это мне чего-то не хватает. Дурак: всё хотел походить на вас. А оказалось, это вы мне не соответствуете.
Хочешь уволиться? без всякой иронии спросил я. Шевелёв вскинул бровь:
Честно? Да, очень хочу. Но у меня, как у неё, духа не хватит. Рыцарь, ага… Я ещё тот герой. Вадим поморщился и отвернулся. А знаете, что она мне сказала? вскинул глаза на меня: острые, неприязненные. «Не делай глупости из-за меня, ты ему нужен». Вадим сухо рассмеялся: Всё для вас, да?
Вадим, ты знаешь, где Наташа? очень тихо и очень ровно спросил я. В кабинете повисла пауза. Вадим не сводил с меня глаз. Я смотрел на него и ждал.
Предположим, знаю, в конце концов, неохотно признался он.
Отлично. Ну и где она?
В Риге.
Адрес?
А вы думаете, я бы здесь сидел, если б знал её адрес? огрызнулся Шевелёв.
Достойный ответ от достойного ученика, кивнул я. У Вадима хватило совести покраснеть.
Улицу и дом я не знаю, но она сказала, что это где-то на Рижском взморье, нехотя добавил он. А ещё она предупредила, что аннулирует сим-карту, но личной почтой будет пользоваться, хотя в ближайшие дни не ответит ни на одно письмо, потому что она у родных и не хочет вспоминать о Конторе.
