«Ради Бога, Павлова! Это становится уже просто смешным».
Раздражённо поморщившись, я сполоснула чашку и отправила её в сушку. Окинула взглядом квартиру, раздумывая, чем бы заняться. В принципе, можно было сходить в магазин, чтобы забить холодильник. Но при мысли о еде мой желудок протестующе скорчился. Ещё можно было помыть окна, но на прошлой неделе я уже наводила на стекла шик и блеск. И тут мне на глаза попалась люстра. Прихватив из ванной ведро воды и вооружившись набором моющих средств, я вытащила с балкона высокую деревянную лесенку. Нет, не думайте, не такая уж я чистюля. Но мне почему-то всегда было проще убегать от мыслей, если я что-то делала руками: мыла, гладила, драила полы, или, на худой конец, просто разбирала в шкафу вещи.
И вот я, вскарабкавшись на лесенку, принялась с остервенением тереть плафон, попутно соображая, что надо бы ещё помыть кухонную плиту, а может быть, и духовку. В полпервого, закончив с кухней, я уже стояла на коленях перед громоздким шкафом и готовилась залезть с тряпкой в самый дальний угол, когда завибрировал мой мобильный, и в груди стало жарко и душно. Дыхание перехватило, руки дрогнули, и я уронила тряпку. «Неужели, всё-таки он?». Сглотнув комок, подкативший к горлу, я села на пол и вытянула из кармана телефон (не спрашивайте, почему я носила его с собой, хорошо?). Мне стало и хуже, и легче, когда на определителе высветилось имя: Олег.
Олег, мой «бывший». Слабак и игрок, влипший в болезнь, из которой нельзя выкарабкаться, потому что «бывших» здесь не бывает, а есть только «остановившиеся». Олег, постоянно перехватывающий у меня на жизнь, когда проигрывался в пух и прах, и у него не хватало денег даже на элементарную буханку хлеба. Олег, не самый лучший парень на свете и не самый пылкий любовник, хотя когда-то мне было с ним хорошо. Олег единственный человек, который знал обо мне всё и который всегда ухитрялся быть рядом, когда я больше всего нуждалась в простом человеческом участии и доброте.
Привет, откликнулась я и села на лесенку.
Привет. А теперь ты как? Олег старался говорить бодро.
Если честно, то также. Я принялась наматывать тряпку на палец. Я… У меня проблемы.
Знаешь, я почему-то так и подумал. Мне показалось, что Олег удовлетворённо кивнул, хотя я его и не видела. Я тебе ещё во вторник звонил, но ты не взяла трубку. Почему?
Изви… я вздрогнула. Прости, но я опаздывала на работу, а потом как-то всё закрутилось, и… В общем, я забыла тебе перезвонить. Я свинья, повинилась я.
Балда ты, Олег хмыкнул. Ладно, Павлова, проехали. Слушай, а хочешь, я приеду? Поболтаем. Как говорится, один ум хорошо, а полтора лучше.
Сейчас? Я окинула взглядом шкаф, ведро, швабру и стол, заваленный ворохом одежды. Нет уж, лучше не надо.
Ты порядок, что ли, наводишь? понимающе хмыкнул Олег. Не удержавшись, я фыркнула:
Ну да.
Понятно. Значит, тогда точно хреново. Олег помолчал. Ну, а хочешь, мы сделаем так: я подгребу к твоему дому, а ты спустишься вниз? Посидим у подъезда или сходим куда-нибудь.
Сколько? усмехнулась я.
Что «сколько»? не понял Олег.
Сколько мне денег с собой брать, игроман несчастный?
Да иди ты, Павлова, беззлобно огрызнулся Олег, тоже мне, банк «Империал». Между прочим, я завязал…
«Интересно, и в какой раз на этой неделе?».
…и деньги у меня тоже есть!
«Так-так, похоже, что сегодня Олежка в выигрыше».
Павлова, свирепо прошипел в трубку Олег, тебе никогда не говорили, что иногда ты так громко думаешь, что даже не надо спрашивать, о чём?
Прости, виновато махнула тряпкой. Просто я подумала, что… Впрочем, неважно, о чём я подумала.
Ага, знаю я твоё «неважно», проворчал Олег. Мы помолчали. Олег вздохнул: Павлова, я действительно завязал. К тому же, меня взяли в одну фирму, не «Микрософт», конечно, но компашка вполне так ничего. Они порталы делают, на заказ. Сейчас у них проект с крупным издательством, «Дробин и Соболев» называется. Слышала про таких?
Про эту фирму я ничего не знала.
Ну, не слышала и не надо. Но поскольку деньги у меня есть, то я тебя сегодня танцую.
Ну, танцуй, покорилась своей участи я.
Так во сколько мне быть внизу?
Во сколько? протянула я, и, выгнувшись на лесенке, покосилась на себя в зеркальный шкаф.
Я знала, что выгляжу я ужасно. И дело было вовсе не в том, что на мне красовались древние «треники» и старая, заляпанная яйцом, майка, а в квартире царил форменный бедлам. Я осунулась. Похудела всего за одну ночь, и со своим бледным лицом теперь выглядела, как форменное привидение.
Приезжай через полтора часика, прикинув свои возможности, предложила я. Я как раз закончу с уборкой.
Через полтора? Я не ослышался? Олег насмешливо присвистнул. Ну, ты точно влипла, раз тебе требуется столько времени на то, чтобы вернуть квартире божеский вид.
Через полтора часа. Внизу. Во дворе. На лавочке, отрубила я и бросила трубку.
Посмотрела на часы и начала в темпе устранять бардак. Собрала и сложила обратно в шкаф вещи. Кинула тряпки в стиральную машину, спрятала в шкафчик под ванной батарею моющих средств. Выплеснула воду из ведра в унитаз. Запулила швабру в угол балкона, туда же пристроила лесенку, а заодно и высунула нос на улицу, выясняя, кончился ли дождь. Сдирая на ходу пропотевшую майку, промаршировала в ванную. Через час, собрав волосы в хвост, натянула тёртые джинсы и с удовольствием застегнула пуговицу, которая ещё неделю назад упиралась мне в живот. Сунула ноги в мягкие полусапожки, собрала рюкзачок, которому сегодня отводилась роль сумки выходного дня, и набрала Олегу:
Ну и где ты?
Внизу, недовольно отозвался тот. Уже десять минут как я жду тебя. У тебя там потоп, что ли?
Нет, просто хотелось выглядеть, сказала я. Не злись, я уже спускаюсь.
Захлопнув «книжечку» сотового, я посмотрела на телефон. «Извини, но продолжения не планируется…». Медленно положила мобильный на полку в прихожей, закрыла дверь и вышла.
Сбежав по ступеням вниз, толкнула тяжёлую дверь подъезда и первым делом прищурилась на бледно-синее небо. Израсходовав весь запас отпущенной на сегодня воды, природа взяла тайм-аут и выпустила на волю солнце. Впрочем, порыв холодного воздуха тут же мазанул меня по голой шее, забралась в дырку на колене, и я зябко дёрнулась, поднимая воротник джинсовой курточки вверх.
Павлова, сколько я тебя помню, ты всегда мёрзнешь. Вздрогнув, я повернула голову: широко улыбаясь, Олег отлепился от железной трубы, заменяющей перила подъездного крыльца, и шагнул ко мне. Ну что, здравствуй, «бывшая»?
Ну привет, «бывший».
Олег наклонился, чтобы чмокнуть меня в щёку, но вместо этого положил ладонь на моё плечо и, отставив меня на длину вытянутой руки, одобрительно цокнул языком.
