Я хочу продолжения, тихо говорю я.
Вот и всё. Я это сказал. Три коротких слова лопнули, как натянутая леска. Три слова, которые были тогда нужны ей. И три слова, которые теперь очень нужны мне. Фраза, прокатившись по моему языку, упала в её глаза. Слова царапнули её зрачки, вспыхнули и умерли. И вдруг снова зажглись.
Я не понимаю, она медленно качает головой. Что ты хочешь сказать?
Я хочу продолжения, упрямо повторяю я. Пожалуйста, дай мне ещё один шанс. Ты же тоже чувствуешь это… Я же знаю, я вижу…
Зачем тебе это? Ведь я совсем не твоя история. Ощущение новизны? Желание реванша? Но ты и так уже выиграл.
Ещё один шаг, но теперь она и я делаем его вместе. Только она отступает, а я веду.
Зачем? повторяет она.
Дурацкий вопрос.
И всё равно, ответь.
А что я должен ответить? Что я жить без тебя не могу? Но я могу, Павлова… Или что я уже без тебя не хочу?
Рука запутывается в её волосах. Что это за наваждение? Что за морок такой? «Случайная связь», «одна из многих», «ты всё это уже видел…», «девочка вне схемы» как я ещё её называл? Как убеждал себя в том, что мне всё это не надо? Что всё это скоро закончится? Но это уже не проходит, не может пройти. Это я не готов отпустить её.
Пожалуйста, прошу я, дай нам шанс. Не говори мне «нет».
Прижавшись к стене, Наташа поднимает на меня глаза и медленно, невыносимо медленно, делает свой первый шаг ко мне.
Поцелуи, шёпот, тихий смех мягкий вздох облегчения, что ничего не закончилось, что мы не потеряли того, что обрели вместе. Я прижимаю её к себе, но нас вспугнула коробка лифта, загрохотавшая на втором этаже. Судя по звукам, коробка едет наверх.
Хочешь в гости? Наташа выскальзывает из моих рук.
Обязательно. Но не сегодня, поцеловав её в последний раз, я сбегаю по лестнице. У подъездной двери я оборачиваюсь:
Может быть, завтра?
Может быть, Наташка смешно морщит нос. Створки второго лифта, приехавшего за ней, с грохотом закрываются. Я хлопаю дверью подъезда и выхожу на крыльцо. Оказалось, дождь уже кончился, и в воздухе висит тот самый терпкий запах озона и мокрых листьев, из-за которого я очень люблю осень. С улыбкой смотрю на графитовые краски вечернего неба. Мне почему-то кажется, что в свете фонаря желтые листья деревьев похожи на золотые монеты. У подъезда послушно мигает оранжевой «аварийкой» «седан». А я пытаюсь найти Наташины окна. Словно подслушав мои мысли, на пятом этаже в двух слепых проёмах загорается свет неяркий, видимо, потому что окна занавешены. Свет зыбкий, как и всё наше будущее. Я сажусь рядом с водителем.
Домой?
Домой…
Светофор, съезд на Новоясеневский проспект, промелькнувшая мимо заправка, где я, когда-то ненавидя её, метался в узком периметре. А теперь у меня есть что-то, что я пока просто боюсь произнести вслух…
Приехали, сообщает водитель. Я забираю сумку. Тяну подъездную дверь и вижу консьержку. Гульнара, открыв рот, уставилась в телевизор, где на экране Андрей Малахов в очередной раз до смерти заговаривает телезрителей.
Привет, Гуля, улыбаюсь я.
Добрый вечер, Александр Владимирович, смущённо вспыхивает Гульнара, оторвавшись от Малахова.
Почта была?
Да. И много. Но Лиза уже всё забрала.
Лиза… Это имя моментально возвращает меня из потока мыслей. Именно это имя держало меня всю дорогу до дома. Это имя, как забытый мной телефонный номер и как ещё не поставленная мной точка.
Я вызываю лифт и вхожу в стальную кабину. Глядя в зеркало, пятерней убираю назад волосы. Лифт приезжает на мой этаж. Набрав воздух в лёгкие, пару раз вдохнул и выдохнул.
«Всё, что нужно сделать, ты уже знаешь», напомнил себе я и нажал перламутровую кнопку звонка. Соловьиная трель, одна, две, три секунды и дверь квартиры распахивается. На пороге стоит Лиза. Причёска, «глаза», платье всё, как мне нравится. Она такая красивая, вот только я ничего не чувствую к ней. Передо мной чужая мне женщина. Женщина, с которой я был два года. Женщина, с которой я засыпал. Женщина, в которую я пытался влюбиться. Женщина, которая так же искренне не понимала меня. Женщина-незнакомка.
Ну что, привет, солнышко, я прохожу в прихожую и опускаю сумку на пол.
Привет. Лиза настороженно пятится, давая мне место у вешалки.
Отлично выглядишь. Как там мама? поинтересовался я.
Она в Питере, недовольно морщится Лиза.
В Питере? Ну что, тогда поговорим по душам, И я стягиваю с плеч куртку.
Поговорим… Саш, я ухожу от тебя».
Глава 10
Кто-то однажды сказал: если они беспомощны и не могут сопротивляться, то вы ведете правильную игру.
«Тилт»
23 сентября 2016 года
1
«В восемь утра я маялся в вечной пробке на пересечении Ленинского проспекта и улицы Обручева. Из МР-3 долетало тихое бормотание ведущего «Business FM» что-то об инвестиционных монетах и о колеблющемся курсе рубля. В пол-уха слушая радио, я провёл пальцем по губам, припоминая свой вчерашний разговор с Лизой.
Саша, я хочу от тебя уйти, решительно и равнодушно начала она.
Понятно. Я кивнул, стянул куртку и огляделся. Открытый чемодан, распахнутые дверцы шкафов, развороченные полки с одеждой и прочая атрибутика «ухода навсегда» в моей квартире явно отсутствовала, из чего я сделал вывод, что исчезновения «вот сейчас и прямо в ночь» Лиза не планировала. Это не могло ни порадовать (ночные скандалы давно не моя фишка) и в то же время вызывало глухое раздражение: если ты так хочешь уйти, то какого чёрта ты ещё не собрала свои вещи?
Повесив куртку на «плечики» и отправив «плечики» в шкаф-купе, я одёрнул свитер и поглядел на Лизу. Несмотря на её боевой настрой, выражение лица у неё было скорбным таким, каким оно бывает, когда ты подходишь к постели тяжело больного, но абсолютного чужого тебе человека. И сейчас, видимо, этим человеком был я.
И что же тебя подвигло на это решение? осведомился я и направился в кухню: очень хотелось чая.
То есть ты не против, что я от тебя ухожу? Лиза, пытаясь заглянуть мне в лицо, потопала следом за мной, цокая по паркету каблучками домашних туфель. Раздумывая, что ей ответить, я вымыл руки над раковиной, закрыл кран, повесил кухонное полотенце на шкаф. Разыскал на верхней полке «Липтон» и бросил пакетик в чашку. Нажал на кнопку чайника и присел на столешницу барной стойки, приготовившись ждать. Лиза зачем-то взяла со стола высокий стеклянный бокал, но, подумав, вернула его на место.
То есть ты не против, что я ухожу. Так? настойчиво повторила Лиза.
Я? Нет, я не против. Откровенно говоря, Лизу было жалко, вот только играть с ней в поддавки я больше не собирался.
