Утром меня ждал будильник, нежданный завтрак и красные глаза Лизы.
Привет, дружелюбно поздоровался я, путешествуя между ванной и комнатой и на ходу завязывая галстук.
Привет, вяло улыбнулась Лиза. Она сидела у стола, сложив руки на коленях и тоскливо наблюдала за мной. Саш, а ты, что, завтракать не будешь?
Я? Спасибо, нет. Я, к сожалению, опаздываю. Ты уж извини меня, хорошо? И я скрылся в прихожей, вытягивая из шкафа пиджак.
А ты на работу?
М-м.
А ты… ты вечером домой придёшь?
Обязательно, но, скорей всего, буду очень поздно. Так что ужинай без меня, не жди.
«Интересно, а где мои ботинки? Ах, да: я же их в коробку из-под книг положил!»
И с кем ты… то есть, тогда я без тебя начну собирать свои вещи? донёсся до меня голос Лизы.
Безусловно, солнышко, обувшись, я чмокнул Лизу в щёку, захватил сумку и пошёл к дверям, спиной чувствуя её сверлящий, ненавидящий и растерянный взгляд.
«Фаза два расставания».
И всё-таки что-то не отпускало меня, продолжало терзать так бывает, когда у тебя дурное предчувствие, или если ты знаешь, что сегодня получишь известие от человека, который тебе неприятен. Разглядывая пробку, к разгребанию которой наконец-то подключилась дорожная полиция, я осознал, что засело, как гвоздь, в моём сердце. Это была та самая фраза Лизы: «Если эта женщина такая, как ты, то она никогда не узнает, что потеряла, пока не потеряет это».
«Она не такая», уверенно сказал себе я.
«Не такая? иронично ответило моё подсознание. А откуда ты это знаешь? Это ведь ты даже в пылу ваших самых яростных ссор не отпускал её от себя далеко. Это ты думал о ней по ночам. Это ты писал ей сообщения. Это тебя выворачивало наизнанку от нехватки её рук, взгляда, прикосновений. Это ты говорил себе, что она слишком глубоко забралась тебе под кожу, и при этом позволил себе наплевать на всё и окунуться в неё с головой. И это ты захотел продолжения ты, не она».
«Не отпускать. Не отпускать».
Ну не дурак, а?
Я перестал остервенело грызть пальцы, раздражённо тряхнул головой и врубил «поворотник». Поддал газу, вклиниваясь в плотный поток полосы, и сосредоточился только на дороге только на дорожных просветах. Пятнадцать минут сумасшедшей игры в «пятнашки» с другими водителями, и я почти успокоился. Но только почти. Пройдя весь Ленинский, я наконец свернул на Якиманку. Продолжая думать о Павловой, припарковался в Казанском переулке и теперь быстрым шагом огибал нарядный, выложенный изразцами, бывший дом купца Игумнова. Здесь с конца 70-х обосновалась официальная резиденция Послов Франции в России. Само посольство располагалось по соседству, в доме под номером сорок пять. Пройдя мимо высокой белой ограды, я миновал пост охраны, предъявил паспорт и, выйдя за заграждение, повернул налево. Толкнул дверь, направляясь прямиком в консульский отдел.
Цель обращения? равнодушно поинтересовался француз, сидевший за пластиковой стойкой.
Бизнес-виза во Францию. Транзит через Германию. Моя фамилия Васильев. Вам должна была звонить мадемуазель Амальрик, и я бросил на стойку свои документы».
2
«Ровно в девять утра я, с любопытством поглядывая на крыльцо, где курила шестёрка сотрудников, загнала свой «Мини Купер» в «vip»-квадрат рядом с пустым парковочным местом Саши. Прихватив с переднего сидения любимую жёлтую сумку и здоровенный пакет с картинками туристической Праги, выпрыгнула из машины.
«Как же я соскучилась», разглядывая ребят, замерших на крыльце, с удивлением поняла я.
Доброе утро, коллеги! весело поздоровалась и бухнула на бетон крыльца свой неподъемный мешок. Приветствия посыпались со всех сторон:
Доброе утро, Наташа!
Здравствуйте, Наталья Борисовна!
Привет, ну как съездила?
Нормально съездила. Главное, что вернулась. Я подставляла для поцелуев щёку, улыбалась, шутила, с удовольствием глядя на тех, от кого ещё пару дней назад собиралась сбежать.
А где же наш шеф? галантно целуя мне ручку, осведомился Алтухов.
Днём приедет. У него какие-то дела в городе, ответила я и осеклась. На меня смотрел Вадим. За пять дней, что я не видела его, он похудел, вытянулся, а его всегда улыбчивые карамельные глаза смотрели серьёзно и холодно.
Привет, тихо поздоровалась я.
Привет, суховато бросил он.
Разбирайте подарки, пытаясь скрыть неловкость, я указала на свой мешок. Ребята, оживленно переговариваясь, подошли ближе.
Это из Праги? Алтухов ловко выудил из пакета шоколадку в красной обёртке с портретом Моцарта.
Ага, из Праги. Только всё не разбирайте, попросила я. Мне ещё надо в бухгалтерию зайти. И для тебя у меня тоже подарок есть, глядя на Вадима, сказала я.
Мне показалось, что при этих словах Шевелёв чуть приободрился. Впрочем, его глаза оставались такими же неулыбчивыми, когда он шагнул ко мне, а я достала из сумки, висевшей на плече, хрустальную фигурку Брунсвика.
Какой хорошенький, ахнула Анечка (она работала под Алтуховым, но не суть).
Ух ты, присвистнул Алтухов, ну, Вадимыч, о тебе точно не забывали.
Шевелёв бросил на приятеля быстрый и неприязненный взгляд, помедлил и всё-таки протянул руку, принимая у меня Брунсвика. От движения наших ладоней по щиту рыцаря скользнул солнечный зайчик, и богемский хрусталь выстрелил в небо десятком радуг.
Ой, выдохнула Анечка.
Спасибо, изумлённо произнёс Вадим. Правда, спасибо. Не ожидал.
Это Брунсвик, страж Праги, пояснила я.
Страж? удивлённо переспросил Вадим. Алтухов, пряча в глазах ехидный огонёк, театрально потёр кончик носа.
Вадимыч, глубокомысленно изрёк он, Брунсвик это, знаешь ли, такой благородный рыцарь, который по преданию охранял Прагу от драконов. Или от принцесс… Или драконов от принцесс. Точнее, я не помню, кто у них и что там охранял, но что это рыцарь без страха и упрёка, вроде тебя, это факт. Тут Борисовна верно подметила.
Все засмеялись. Вадим дёрнул щекой.
Ну да, смутилась я. Рыцарь для рыцаря. Кстати, у Брунсвика меч вынимается.
Вадим примерился и осторожно потащил оружие из крошечных рыцарских ручек.
А он острый, потрогав кончик стального жала, удивлённо пробормотал он.
Ага, можно бумагу резать, ответила я, ну, или ещё что-нибудь…
Или тебя защищать? улыбнулся Вадик, но глаза у него оставались серьёзными.
Ну, тут же нет драконов, попыталась перевести всё в шутку я.
Уверена?
А ты?
Шевелёв покусал губы, словно хотел ещё что-то сказать, но так и не решился.
Слушай, Борисовна, ты же не знаешь, Вадимыч-то машину себе купил! жизнерадостно встрял в наш диалог Алтухов.
