То есть всё-таки ждала? Я смеюсь.
Нет!
«Нет? Павлова, поверь мне: враньё не твоя фишка».
Какая у тебя квартира?
Пятьдесят один. Забыл?
Нет: код домофона подбираю.
Она называет. А я откуда-то знаю, что она улыбается. Я просто это знаю.
Разворот такси на сто восемьдесят градусов. Профсоюзная улица, её подъезд. Золотистый свет уже знакомого фонаря, бросающего раструб света на такие же золотистые листья голых черных деревьев. Домофон. Четыре кнопки, потом «звездочка» и номер квартиры. Щелчок и дверь подъезда открыта. Дребезжащий лифт. Пятый этаж. Холл. Распахнутая дверь квартиры. На пороге стоит Наташка. Огромные голубые глазищи, дурацкий синий халатик, голые ноги, босая стопа одной ноги на другой. И улыбается да так, что мне хочется стукнуть по кнопке жизни, чтобы оставить этот кадр на вечной паузе и бесконечно смотреть на него…
Скучала? Швырнул сумку на пол, захлопнул дверь.
Нет, качает головой и смеётся. «Смешная малявка…» Заботливо сдвигает соболиные брови домиком:
Ты голоден?
Очень. Не сводя с неё глаз, стащил куртку, пристроил её на вешалку. Скинул кроссовки. Шагнул к ней.
Есть супчик с фасолью и картофельная запеканка, Наташка заложила за спину руки.
Отлично, наклонился, чтобы поцеловать, и не выдержал, впился ей в губы, потом в сердцевину тёплого влажного рта, в язык, в нёбо, во внутреннюю сторону щеки. Она задрожала и, вдруг протяжно и жалобно застонав мне в рот, обхватила мои запястья, сжала пальцы да так сильно, что я не сомневался: у меня на руках останутся царапины и синяки. Испугавшись, что я сделал ей больно, отпустил её, отстранился. Она опомнилась, разжала пальцы, приподнялась на цыпочках и сама потянулась ко мне. Не понимая, чего она хочет ласки, страсти, нежности или вообще, разговора по душам, отступил назад, давая ей простор для фантазии или агрессии. Она начала быстро и жадно искать мой рот. Ответил, скользнув губами. Тяжело и быстро дыша, она сердито сверкнула глазами. Испытующе заглянув мне в лицо, упрямо прикусила губу и, дернув мой ремень, расстегнула две кнопки на джинсах.
Что с тобой происхо?.. договорить я уже не успел: теплые пальцы шелком скользнули за пояс. Сглотнул, чувствуя, как горячие и холодные волны начинают резко, попеременно накатывать на меня. Она шагнула вплотную, прижалась, обхватила рукой за шею.
Так хорошо? горячо и влажно прошептала мне на ухо. Тебе нравится? Тебе ведь нравится… Ну скажи… Я же знаю.
Сглотнул, разглядывая её глаза:
Что ты хочешь?
Ш-ш, шепот, мягкий, как вата. И как мой персональный ад горячие, дразнящие кончики её мягких пальцев. Вжался в неё, втиснулся лбом в её лоб и почувствовал, как сильно её колотит. Бьёт изнутри, почти до тряски. Обхватил ладонью её подбородок, вцепился в её зрачки:
Что происходит?
И снова это дразнящее, сводящее с ума движение пальцами:
Не бойся… не бойся меня.
А вот это она зря сказала.
На электронных часах, мигающих на плазме в гостиной, четыре цифры: «01:01». Можно сказать, что наш новый день начался. Обхватив её за талию, резко вскинул её на руки. И видимо, вышло это чуть грубовато, потому что Наташка цапнула меня за скулу. В два шага дошёл до её спальни, толкнул дверь, поставил её на ноги. Она съехала по мне вниз, потираясь всем телом, как кошка. Звякнула пряжка ремня, окончательно отправленного ей на пол. Глядя в её блестящие глаза, сдёрнул халат с её плеч, кажется, при этом порвав её кружевную майку.
Как съездил? выдирая меня из джинсов, попыталась усмехнуться она. Недолго думая, прикусил зубами розовую кожу горячей, чуть влажной груди в самый раз для меня. Ахнув, Наташка, выгнулась, вплела пальцы мне в волосы.
Прекрасно съездил. Но видимо, лучше б я от тебя не уезжал, попробовал встать на колено.
Лучше б не уезжал, она толкнула меня к кровати.
Ты всё равно бы меня ждала. Дернув её к себе, подмял под себя. Она всхлипнула, рванула вверх мою водолазку. Прокатилась ладонями по напряженной спине, лопаткам, тяжело дыша, быстро втягивая крылья бледного носика. Я съехал по ней вниз на локтях. Она стащила с меня водолазку, та шлёпнулась на пол, к ремню. Услышал её хриплый шёпот:
Я не хочу тебя ждать! Я боюсь тебя ждать…
Придётся. Я тебя всё равно не отпущу, развернул её ноги. Наклонился, скользнул губами по нежной коже горячего, гладкого бедра. Почувствовал её мягкий интимный запах, услышал тихий стон и накрыл её ртом. Ощутил, как гибкое женское тело начало извиваться. На белой подушке заметалась её темноволосая голова, Наташа зажмурилась, затрепетали прозрачные веки. Лицо исказилось гримасой.
Не смотри, уже вибрируя, она рывком перевернулась на бок, одновременно притягивая колени к груди, поджимая пальчики ног.
На этот раз не получится. На этот раз только со мной, попытался войти, но она была слишком скользкой. Сжав челюсти, попробовал уложить её на спину. Наташка моментально обвила ногу вокруг моей талии, загоняя меня под себя.
А вот это была её вторая ошибка.
Дёрнул с постели подушку и, перевернув Наташку, загнал ей подушку под живот, распрямляя её, почти растягивая. Опустился сверху, удерживая свой вес на руках. Она, тяжело дыша, уткнулась носом в собственные кулачки.
Не надо. Ладонью повернул её затылок, заставил прижаться щекой к простыням. Наташа начала возмущенно приподнимать голову. Вплёл пальцы в её волосы, прижал обратно эту позу я знал не очень хорошо, но примерно представлял, что произойдёт, когда она будет кончать подо мной. Лизнул её в плечо, вошёл, начал двигаться, перемежая резкие, растягивающие её движения с поглаживаниями её бёдер:
Так хорошо?
Она застонала:
Ещё нет!
Нет? Тогда усилим твои природные инстинкты?
Провёл ладонями по её упирающимся в постель рукам, обвил её запястья и рванул их в стороны, одновременно впечатывая их в матрас. Наташка вскрикнула. Через секунду забилась и изогнулась аркой, резко вскидывая затылок вверх. Удерживая ладонью её голову, замедлился. Увидел, как она в беззвучном крике открыла рот. Ощутил, как она затрепетала. Через минуту её протяжный крик сменился всхлипами, стонами и конвульсиями. Сделав толчки более частыми и менее глубокими, наклонился к её уху. Хрипло дыша, прошептал:
Я больше не позволю тебе сбежать.
Это был её первый раз.
Я никому тебя не отдам.
Это был второй раз, но теперь уже общий, наш.
До ванной мы так и не дошли: лежали, смеялись, болтали о каких-то глупостях и целовались. Она, кажется, смирилась. Уже засыпая, перевернулся на живот, скрестил руки, укладывая на них голову и тихо фыркнул, почувствовав, как Наташка, сопя, трогательно, но упрямо укладывается спать сверху, мне на спину».
