Не хочу! Чем мой «Купер» плох? окончательно обиделась я, тоже крутя по сторонам головой (опасалась, что нас заметят сотрудники).
А ничем не плох, но больше я в нём не поеду. Сашка взвалил на плечо сумку и насвистывая, уверенным, широким шагом направился прямиком в Контору.
Вечером он уехал к себе на такси. В среду он привёз мне домой цветы. Белые розы, мелкие жёлтые хризантемы, охапки нежных тюльпанов, даже терпкие лилии и восковые орхидеи они все перебывали в моём доме. Это была настоящая осень цветов. Но Саша ни разу не купил мне только один сорт цветов: яркие подмосковные астры.
Говорят, дьявол живёт в деталях. В субботу, в одиннадцать утра Саша выковырял меня из кровати и потащил на Красную Пресню, в московский зоопарк. Утки, пингвины, зайцы. Выдры, тигры, тюлени, слоны. А верблюды и обезьяны, оказывается, очень любят мелкие подмосковные яблочки.
Пошли в террариум, на змей поглядим, с хрустом откусывая от последнего яблока, предложил Васильев.
Да ну тебя, сам к ним иди, я даже поёжилась. Сашка хмыкнул, прицелился и метко закинул огрызок в урну. Вытер руки, собрал пальцы лодочкой и наклонился ко мне.
Ш-ш-ш… начал он. Взвизгнув, подпрыгнула. Выпалив одно слово: «Дурак!», спряталась за его спину. Отдышавшись, выглянула.
Я тебя убью! пообещала я.
А ты, оказывается, трусиха, Наташка. Как все нормальные женщины, с удовлетворённой улыбкой заметил Васильев. Ладно, уговорила, к змеям и паукам мы не пойдём. Мы лучше сходим на Айвазовского. Скажи, хочешь на Айвазовского?
Хочу! огрызнулась я. Тем более, что девятый вал и морские баталии это как раз про тебя! Только имей в виду: я тебе билеты у спекулянтов не дам покупать. Отстоишь со мной в очереди, в кассу, как все нормальные люди.
А кто говорил про перекупщиков? удивился Сашка. Между прочим, я эти билеты заказал по Интернету ещё в тот день, когда впервые был у тебя в гостях. Это ведь ты у нас живопись любишь?
Я долго на него смотрела.
Воскресенье. Час дня. Звонок на мобильный. Угадайте, кто? Правильно!
Привет, Наташка, не разбудил?
Чешу нос:
Не-а.
Это радует. Что делаешь?
А, ничего особенного. Я стояла у холодильника и складывала себе бутерброд.
Слушай, я что спросить хотел… Тебе какие обои нравятся?
Красивые, усмехнулась я. Пристроила к хлебу кусок ветчины, подумав, добавила ломтик вкусно хрустящего огурца. Но если ты собрался менять обои в кухне, то купи лучше немецкие. В «ОБИ» загляни, у них моющиеся есть. Тебе точно понравятся.
«Ты же у нас аккуратист…»
Понял. Гран мерси, мадемуазель. Сашка фыркнул и положил трубку. Через минуту пришла смс-ка: «Обожаю, когда ты хозяйственная!» В конце сообщения стоял подозрительно-нахальный смайлик.
Вторник. Вечер. Я сижу в его «бэхе». Саша везёт нас ко мне.
Саш, давай в «Ашан» съездим, прошу я.
Это ещё зачем? Плавный поворот руля влево. Ты в выходные курицу вроде делала.
Нет больше курицы, вздыхаю я, мы с тобой «подъелись».
Ещё один плавный поворот руля.
Ясно. Тогда приглашаю тебя в ресторан. Говори, куда хочешь?
Я сказала, что я хочу в «Ашан»!
«И вот дался мне этот «Ашан»…»
М-м… Значит так, Павлова: поскольку я периодически столоваюсь у тебя и даже остаюсь ночевать, то либо я открываю на твоё имя счёт, откуда ты берёшь деньги, либо ты принимаешь у меня разными услугами. Потому что по гипермаркетам я не мотаюсь, по супермаркетам не хожу и максимум, куда могу сбегать, так это в «Перекрёсток». Но если тебе очень нравится «Ашан», то ты можешь ездить туда в любое удобное время, только без меня. А вот когда ты вернёшься домой, то, пожалуйста, перезвони мне, и я с удовольствием приеду и затащу к тебе в квартиру твои неподъемные сумки. Но если ты хотя бы раз попробуешь приволочь на себе эту тяжесть, то мы с тобой очень крупно поссоримся… А теперь вопрос на миллион: куда поедем ужинать?
Знаешь, что, Саша… начинаю я.
Знаю. В «Якиторию» хочешь?
Хочу! отвернулась к окну.
Отлично, тогда поехали есть твои любимые суши.
Пятница. Вечер. Сашка и я припарковались у моего дома.
Есть хочешь? выходя из «Купера», спрашиваю я. Есть сибас с лимоном и фенхелем.
Совершенствуешься в кулинарии? весело хмыкает эта синеглазая язва.
Можешь не есть, пожимаю плечами, мне больше достанется.
На губах Сашки расползается подхалимская улыбка:
А ты погулять не хочешь?
Хочу, усмехаюсь я, для собственного аппетита.
Оставила ноутбук в багажнике его «бэхи». Саша взял меня за руку:
Не замерзла? Сунул мою холодную ладонь в карман своего пальто. Я потянула его к аллее, где была детская спортивная площадка. Посмотрела, как два дворника старательно расчерчивают краской на асфальте будущее футбольное поле. За дворниками, вцепившись тонкими пальчиками в крупную красную сетку и приоткрыв в любопытстве рты, следили трогательные малыши. При виде детей в горле встал тугой ком. Сглотнула, посмотрела на Сашу:
Знаешь, а мне Вадик рассказывал, что ты хорошо в волейбол играешь. Любопытные синие глаза и изогнутый в улыбке уголок рта: Сашка явно ждал продолжения. А ещё он сказал, что ты не любишь футбол.
Не правда, люблю, но с Шевелёвым играть не буду.
А Вадик чем плох? я даже моргнула. Мне кажется, ему бы польстило сыграть с тобой.
Ещё бы ему не «польстило»: у твоего «Вадика» юношеский разряд, а я обычно стою на воротах.
И что? не поняла я.
А то, остановившись, Васильев аккуратно поправил воротник моего пальто, если ты хочешь ловить мячи, то должен уметь падать… А начальник, Наташа, это такой человек, который, даже, если он носит по выходным кроссовки, джинсы и бороду, никогда не должен падать при подчиненных лицом в грязь. Ни при каких обстоятельствах.
Так сложился ещё один кусочек головоломки.
Вторник. Полседьмого утра. Я, корчась от боли, подтягиваю колени к груди и тихо подвываю в подушку. Саша быстро выходит из ванной.
Что с тобой? присел на корточки, заглянул мне в лицо. Объяснила ему, что со мной.
Что тебе купить? Быстро натянул спортивные штаны, куртку, кроссовки, шапочку из серого трикотажа. Бросил в карман права и ключи от машины.
Аптеки же… закрыты, скулю я.
Плевать, я в круглосуточную на Вавилова съезжу. Так что тебе купить?
Пришлось, уже краснея, объяснять ему, что мне купить.
Я возьму ключи от твоей квартиры?
Кивнула. Закрыла глаза, услышала мягкий щелчок замка. Через десять минут в замке заворочались ключи.
