Книга Живой журнал, страница 9. Автор книги Юлия Кова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Живой журнал»

Cтраница 9

Впрочем, кое—что я всё—таки нарыл. Штука в том, что в конце 2005 года наш Кузнецов спалился с замужней адвокатессой, но историю быстро замял. Сначала «мы с Ларой просто друзья», потом «мой адвокат — мадам Голдина» и, наконец, «мы подаем в суд на клеветников, вместе с Ларисой Дмитриевной». Ну а дальше «… Краснопресненский суд города Москвы рассмотрел иск Кузнецова Д. А. и Голдиной Л. Д. к газете „Новость и День“ о защите чести, достоинства и деловой репутации, и признал» это начисто продажное, отвратительное, клеветническое издание полностью виновным. Штраф издания составляет (и дальше какая—то астрономическая сумма в рублях). После чего главный редактор вмиг обанкротившегося издания провожал Кузнецова и Голдину из зала суда, биясь головой об пол… Одним словом, Дмитрий Кузнецов — крутой чувак. Интересно, а какого лешего ему у дома Файом понадобилось? И тут мне откровенно фартит, потому что Кузнецов вытаскивает из кармана мобильный и орёт в трубку:

— Ира, зайка моя, с добрым утром! Выходи и выноси Такеши.

Моё сердце дает два глухих удара, и я активизирую встроенный в криптофоне микрофон направленного действия, предназначенный для «прослушки» на расстоянии. Надев на голову «AGV», включаю записывающее устройство, настраиваю громкость и поудобнее усаживаюсь в седле «BMW» в ожидании шоу.

«Ну давай, Красная Шапочка, выходи. А то твой Зайка заждался… вон, как прыгает.»

Минуты через две серая дверь подъезда открывается и, изогнувшись на седле, я вижу свой «объект», одетый во что—то не сильно облегающее, но довольно красивое. Похоже на платье и весеннее пальто. Причём оба наряда не скрывают ни тонкой талии, ни точёных женских ног. А ноги у «объекта» — идеальные. По моей шкале, десять из десяти. И я мысленно присвистываю, видя, во что обута Красная Шапочка. Я—то на Ламбетском мосту видел её в кедах. А тут какие—то крутые нереальные бежевые туфли на очень высоких и очень узких, иглой, стальных каблуках, которыми эта девочка может запросто кому—нибудь что—нибудь проткнуть. И мое трижды клятое воображение тут же услужливо подсовывает мне коитально—оргазмическую сцену с Красной Шапочкой в главной роли. Причем я лежу, а женщина скачет на мне, царапая каблуками мои бёдра…

Мысленно показываю телу «фак» (я всё—таки на работе). Итак, на ногах у моего «объекта» какой—то нереальный фетиш, а в руках — большая пластиковая сумка—клетка, из тех, что служат для переноски маленьких животных. Но в клетке, которую тащит Ирина Файом, сидит кто—то тяжёлый. Красная Шапочка прямо выдохнула, когда поставила клетку на асфальт. И тут Кузнецов всех «порадовал»: шагнул к Красной Шапочке, заглянул ей в глаза, лихо положил руки ей на талию и по—хозяйски притянул её к себе. Мысль о том, что они спят, показалась мне отвратительной. А еще я почувствовал непреодолимое желание слезть с седла и дать Кузнецову в зубы прямо с ноги. «Так, стоп, стоять. Стоять, дорогие фашисты… Мне что, пять лет? Почему я так их ревную?..»

— Привет, Митя, — звучит чуть хриплый, наполненный чувственными нотками, голос Красной Шапочки, от которого у меня по спине тут же промаршировал полк мурашек. Ловко, как уж, женщина выскальзывает из объятий Кузнецова, лишая того возможности поцеловать её. Зайка—Митя недовольно убрал от женщины свои руки (ну, а я убрал от руля, который чуть не свернул, свои). Прищурившись, Митя наклонился и открыл клетку. Впрочем, мне видно выражение его лица и то, как он пытается показать, что не обиделся на Красную Шапочку. Пока я мысленно целую Ирине Файом ноги за то, как круто она обломала Зайку, из сумки, как перископ подводной лодки, высовывается круглая и ушастая морда огромного серого кота с раскосыми глазами. Ух ты, мейн кун. Обожаю. Котевич огляделся вокруг и недовольно зажмурился. Потом открыл один глаз, внимательно посмотрел на Кузнецова, громко сказал «ой—фуу» и снова скрылся в сумке. Кузнецов захохотал. А Красная Шапочка улыбнулась, плавно опустилась на корточки и ласково почесала за ухом кота. В ответ довольное «муфф» и нежный взгляд абсолютно счастливого животного.

— Такеши, я тебя люблю, — говорит женщина мягко, гладит нежно. Котевич в полном улёте. А я смотрю, как пальцы этой женщины касаются серой головы кота, и искренне жалею, что это не я вместо него сижу в той сумке—клетке. Кузнецов с плотоядным интересом наблюдает за Файом:

— Ира, Такеши от тебя без ума.

«Ага, и ты, Зайка, тоже.»

Между тем Кузнецов мажет Файом глазами.

— Ир, а куда это ты так нарядилась? — и Кузнецов указывает на туфли женщины.

«У Зайки что, фантазии, как и у меня? Ну, Зайка, ты и сволочь.»

— А мне к заказчикам надо, — отвечает наш общий с Зайкой «фетиш», — хочу деньги за сделанное забрать. Видишь, как наряжаться приходится?

— Вижу. Хвалю за «казадеи». Это — очень красиво.

— Тебе такие туфли подарить? — немедленно предлагает женщина.

— А мне такое не пойдёт, — Кузнецов ухмыляется. — А ты, зайка, учти: в туфлях ты смотришься куда как лучше, чем в этих своих кедах. Давай, носи каблуки, а то дай тебе волю — так бы по двадцать четыре часа в сутки и гоняла в своих «конверсах». Кстати, тебя до стоянки подбросить, а то вдруг свалишься и поползешь по дороге? В одной интересной позе… на четвереньках… как вчера, помнишь?

«Мда. Ты, Митя, не зайка. Ты, по ходу, безыдейный импотент, потому что применительно к этой девочке мне в голову пришла не одна, а сразу четыре позы». Я успел придумать еще две, когда я услышал:

— Очень смешно, Митя. И, главное, остроумно: представлять свою постоянную партнершу только на четвереньках.

Взгляды Файом и Кузнецова скрестились. Прошло несколько секунд, и вот оба уже смеются. Надо же, а они, оказывается, дороги друг другу. Была здесь и страсть, и любовь. Смотрю на эту пару и пытаюсь поймать нечто важное, что пока от меня ускользает.

— Так что, зайка, подвезти тебя до стоянки? — не отстает Митя.

— Нет, не надо. Я, пожалуй, пройдусь. Заодно и потренируюсь. — Файом обречённо глядит на свои модные туфли.

— Ну, хорошо. Тогда до встречи во вторник. Но если ты всё—таки передумаешь и в понедельник поедешь в «НОРДСТРЭМ», то скажи мне вечером, зайка. И тогда я буду у твоей стоянки ровно в девять утра. Как обычно, подхвачу тебя и завезу домой после работы. А ты ужином меня за это накормишь. Идёт?

«Фи, так Зайка ещё и попрошайка?»

— Нет, Митя, даже не ползёт: я в контору в понедельник не поеду. В полдевятого я отправлю тебе все файлы для «НОРДСТРЭМ», а потом сразу на дачу. Надо цветы посадить, а заодно, кое—что и для Эль сделать. Если что, позвони мне после десяти, поболтаем. Ну всё, хорошего тебе дня. Всё, laters — покедова…

«Покедова? Ай да Красная Шапочка, ну молодец. Ни спортсмену с Ламбетского моста не дала, ни мне в четверг, ни этому Зайке. Этому не дала, этому не дала и этому не даёт. Так, ну и что там Зайка?»

А Зайка кивнул, подхватил клетку с котом и пошёл, не солоно хлебавши, к своей машине. Через визор шлема вижу на лице Кузнецова горькое разочарование, но жалости к нему, по понятным причинам, абсолютно не испытываю. Красная Шапочка Файом насмешливо посмотрела вслед Мите, мазанула по мне глазами, опустила на лицо солнцезащитные очки и отправилась в сторону Профсоюзной. Мне интересно, куда именно она собралась. Подождав, пока отбудет намытый Митин «лексус», увозящий с собой несчастного графа—Зайку и его кота, пропускаю далеко вперед себя Красную Шапочку, завожу «BMW» и потихоньку двигаю следом…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация