Судорожно вздохнув, она сквозь накрывавшую ее муть подняла глаза.
«70Java2@seznam.cz» — ник Апостола в Праге и адрес чешского домена, который тот тайком от всех третий год подряд использовал для их переписки.
Пытаясь справиться с накатившей на нее слабостью и тошнотой, она открыла письмо.
«Лиз, прости, не смог ответить раньше. У нас с тобой все в силе. Ты знаешь, что через три часа ты должна быть в Кршивоклате? Поторопись, потому что Терентьева, о которой ты как-то упоминала, сейчас тоже у Никса. В ее доме под Прагой четверка белоруса. Тем не менее, жду тебя в Кршивоклате в заданной точке. Не забудь про деньги. Josef».
Лиза быстро оттерла глаза. Откуда-то взялись силы, пришла способность соображать, но теперь на нее до кучи свалилась еще и злость.
«Как ты мог допустить, чтобы R. <Ресль> оказался у Никса? И зачем Никсу понадобилась Терентьева?» — со скоростью пулеметной очереди настрочила она.
Ответ не заставил себя долго ждать и свалился к ней через три коротких секунды:
«Не трать мое и свое время впустую. Если я сказал тебе о Терентьевой, это значит, что я по-прежнему на твоей стороне. Я не в курсе, зачем ему эта девушка. Но, судя по тому, что я слышал от Ли, Никс расставил ловушку на ее бывшего парня. Насчет R. объяснимся с тобой в Кршивоклате. Жду тебя там, где мы договаривались. Josef».
Тем не менее, суховатый ответ Апостола говорил о том, что Станкевич по-прежнему играл за нее. Или он все-таки решил сдать ее Зверю? Однако, исходя чисто из логики, последнее было исключено. Покажи она Зверю всю ее трехлетнюю переписку с Апостолом, и не только на Йозефе, но и на его сестре можно было смело поставить крест. Тем не менее, причину того, почему Апостол ничего не предпринял, чтобы вывести Алекса из-под удара, еще предстояло выяснить. Чуть ли не пинками изгнав из головы парализующий ее страх перед тем, что за эти три часа сделает с Алексом Зверь, если только он сейчас находится рядом с Реслем, она начала молниеносно обдумывать сложившуюся ситуацию.
В каком-то смысле она доверилась Исаеву, а тот подставил Алекса. Вместо того, чтобы спрятать Ресля и не допускать его до ее поисков, сделав единственное, что от него требовалось — окружив Алекса стеной молчания, Исаев втянул его в ее розыски, и Алекс оказался у Зверя в руках. Это было самое страшное из случившегося. Но это только во-первых.
Во-вторых, Наташа, с которой она встречалась несколько раз, еще нося кожу Элисон, неожиданно стала разменной монетой в игре, которую Никс повел против Исаева. Это могло означать, что Исаев где-то крепко прижал Его. Однако, зная методы Чудотворца, приходилось признать, что Терентьева уже не жилец на этом свете. Но она могла помочь Терентьевой остаться в живых и при этом максимально отодвинуть опасность от Исаева, которому предстояло включить данные ему Богом мозги и выдрать Терентьеву из беды.
Самое мерзкое, что при этом звонок в полицию был исключен. Чешские полицейские будут сначала долго въезжать во все это, затем примутся расспрашивать ее и Исаева о деталях. А кончится это тем, что ее и Исаева посадят под замок, и она ничего не успеет сделать.
Глядя на красную точку, продолжавшую маячить у дома Ресля, Лиза принимала сейчас, пожалуй, одно из самых важных решений. В итоге, бросив пальцы на клавиатуру «Макбука», она напечатала Апостолу в Праге. Причем, между его последним ответом ей и тем, что она сейчас отправляла ему, прошло от силы секунды две.
«У тебя есть приказ от Никса отправить к дому Терентьевой свою группу?»
Вопрос не основывался ни на чем, кроме ее собственного понимания, что Зверь действительно мог приказать это.
Пришел ответ:
«Да, такой приказ есть».
«Сколько ты хочешь за то, чтобы там не было твоих людей?»
Станкевич был осторожен и мог отказаться. Он и так третий год вместе с ней ходил по острию бритвы. Однако пришедшей к ней ответ заставил ее слегка выдохнуть:
«Четыреста тысяч».
«Ты их получишь. Отводи своих людей».
«Хорошо». И, следом: «Лиз, я вынужден прервать переписку. Ко мне направляется Ли. Все, увидимся».
Итак, она все-таки сумела отодвинуть время «Ч» для Терентьевой и при этом максимально облегчить задачу Исаеву. Но это пока ничего не решало, и Исаеву придется поторопиться...
Еще с детства она казалась всем странной, погруженной в себя девочкой. Но она давно научилась рассчитывать свои силы, надеяться только на себя и трезво оценивать любую ситуацию. И она также хорошо понимала, что ее просто не хватит на помощь двоим. И это при том, что ей пока не дано было знать, что ее отец также находился сейчас у Никаса. Для нее Домбровский был в Москве, охраняем и защищен, как один из ключевых руководителей НЦБ Интерпол. Еще утром она видела на сайте МВД пресс-релиз, заверенный отцовской подписью. Тогда у нее еще появилась мысль все-таки позвонить отцу, при одной мысли о котором она сходила с ума. Но что бы из этого вышло? После минуты отчаянной радости: «Здравствуй, папа. Как ты?» — «Лиза, девочка...» отец потребовал бы у нее немедленно возвращаться домой, взял бы на себя ее грехи, и был бы опозорен.
Впрочем, если все пойдет не так, как должно будет произойти, ее отец в любом случае будет обесчещен. И вот тогда Лизе Домбровской лучше не возвращаться домой. Да, любой нормальный родитель ответит тебе на это, что ты говоришь глупости, что дети, какими бы они ни были, нужны своим родителям. Но у тебя-то пока нет детей. И ты не знаешь, каково это. Это вообще сложно объяснить. Просто ты слишком рано стала взрослой и привыкла «от и до» отвечать за свои поступки. Вот и в этот раз ты сделаешь то, что должна. Но сначала тебе предстоит вытянуть Наташу и Алекса из адской ловушки.
А потом время затикало все быстрей и быстрей, и понеслось вперед семимильными шагами. Сметя ноутбук в сумку, где хранился ее «CZ», она бросила на стол пару купюр, чтобы рассчитаться за столик, и стремительно вышла на улицу. По счастью до дома Алекса, где, как подсказывал ей маячок, сейчас находился Андрей, было не больше двух километров пути, а у кафе был припаркован ее серый «HUSQVARNA».
Через секунду она наденет шлем и выйдет на трассу.
Она не увидит, как к столику бросится официант, испугавшийся, что она не расплатилась за кофе, и тут же замрет, с восторженным и удивленным видом крутя в пальцах две евро двадцатки.
Она не заметит, как двое мужчин, до этого обсуждавших ее внешность, жадно прильнут к окну, обмениваясь пошловатыми замечаниями о том, что девчонка, оседлавшая байк, очень ничего и что с ней надо было все-таки познакомиться.
Ее не трогало, что в доме Алекса могла оказаться засада.
Но самое странное, ее больше не волновало, что подумает о ней Алекс, когда Зверь расскажет ему, что она сама долгие годы была Апостолом. Ее гнало вперед другое чувство. То самое, когда ты понимаешь, что людей, стоявших у черты смерти, нужно спасать любой ценой, но при этом по возможности сделать все, чтобы вернуться к отцу, потому что ты очень нужна ему.
