- Мы оценили, - сказал человек-гора, глядя куда-то в сторону.
А блондиночка подавилась вдохом.
- Он умел их делать похожими на людей. Я знаю. Я видела куклу, которая выглядела как мама, только в наряде айоха… он сказал, что сделал ее для этнографического музея, что они собираются открывать большую экспозицию. И туда еще отправил ма Спок, которая тоже кукла, но в таком… странном платье, которое совсем не наше. Наверное, тоже этнографическое.
- Что было дальше?
- Ничего. Я рассказала обо всем. Он выслушал. И я даже понадеялась, что мне помогут.
- Но не помогли?
- Нет. Он сказал, что знаком с Дерри, что тот в высшей степени порядочный человек, который не пойдет против своей совести, - странно, но я помню каждое слово.
И выражение лица мистера Эшби.
Непонятное.
Словно ему было жаль, что Дерри настолько порядочный человек.
- Еще сказал, что у каждого своя судьба, и возможно, моя будет не так и плоха, да… что порой страх мешает видеть. И что мне следует набраться терпения. А еще смирения. Со смирением у меня всегда было сложно.
Томас кивнул.
Это да… помню, как запустила в его куртку шершня. А вот за что, не помню. Но ведь не просто так же? Как он орал. А руку раздуло вдвое. И Джер еще вокруг прыгал, говорил, что надо к укусу приложить монету, но монеты ни у кого не было.
То есть, была. У меня. Но я не дала. Вряд ли бы мне ее вернули.
- Он отвел меня домой. И передал на руки Дерри. А еще, как я потом узнала, дал ему деньги, которые потребовала моя матушка. И с ней тоже поговорил. В общем… тогда я крепко на него обиделась. И только спустя пару лет поняла, насколько он был прав.
Я сказала это ему и хотелось бы верить, что была услышана. Христиане ведь верят в бессмертие души? Если так, то он бы понял.
Он был мудрым человеком.
- Как он умер?
- Не знаю, - я поежилась. Холод никуда не уходил. Чая оказалось недостаточно, да и пледа не хватило. Онемевшие ступни отходили, раздираемые иглами. А меня сотрясала мелкая дрожь. – Дерри… ему было очень плохо. А он держался. Если бы не я, он бы ушел раньше. Знаете, когда драконы устают жить, они ждут бурю, чтобы вместе с ней подняться к самому солнцу. А потом падают. И умирают. Он говорил, что понимает их. А я… я боялась остаться одна. И Дерри держался, сколько мог. И я рядом. С драконами и с ним. Потом я узнала, что он вообще не должен был столько прожить. Врачи ему давали год еще тогда, когда он меня забрал. Поэтому Дерри и спешил. Никто другой не стал бы возиться с женщиной.
Блондинка опять кивнула, и показалось, что она-то меня понимает. Она ведь тоже женщина. И вряд ли мужчинам нравится, что она делает их работу.
Занимает их место.
Ведет себя, будто равная.
Мужчины такого не любят.
На лоб легла холодная ладонь.
- У нее жар. Хватит.
- Это важно, Хендриксон, - человек-гора явно не считал жар оправданием. – Вы можете говорить?
Могу. Странно, пока мне не сказали, что у меня жар, я чувствовала себя вполне сносно. А тут что-то расклеилась.
И перекосилась.
Оперлась на чужое плечо. И как-то совсем не возражала, когда меня обняли.
Человек-гора хмыкнул и бровь приподнял этак, выразительно. Но руки Томаса не исчезли.
- Обопрись на меня.
Обопрусь. Еще как. Главное, не слишком увлекаться, а то привыкну еще и что буду делать, когда он уедет?
- В тот год я почти все время была с Дерри. И драконами. Он ведь до последнего с ними… и почти не вылезала. Не знала даже, что Ник вернулся. Насовсем.
Я была в странном состоянии, будто один и тот же день сменяет сам себя. И тянется, и тянется, вымучивая меня, но в то же время я панически боялась, что однажды он закончится.
Так и случилось, когда пришел Ник.
- Здравствуй, - сказал он, такой чужой и незнакомый, повзрослевший. – Я… пришел пригласить тебя… если можно так выразиться. На похороны. Мой отец умер.
- Когда? – спросил Дерри.
- Вчера.
Их взгляды скрестились, и мне показалось, что эти двое сейчас вцепятся друг другу в горло. Но Дерри отвернулся первым, кивнул.
- Завтра. Похороны завтра. Он… был бы рад, если бы ты пришла.
- Что случилось?
Я не сразу ему поверила. Пусть мы с мистером Эшби и не встречались больше, точнее порой встречались, в городе и случайно, раскланиваясь друг с другом, как и подобает двум взрослым воспитанным людям. Но это ведь совсем не то.
- Сердце подвело, - Ник прижал руку к груди. – Приходи. Пожалуйста. Мне нужен кто-то знакомый. Я ведь столько лет здесь не был.
- Слишком долго, - проворчал Дерри и сплюнул кровью. Спохватился, согнулся, полез за тряпкой…
- Я сама…
- Не хватало еще… - он добавил пару слов покрепче. – Не доросла командовать… и вообще, собирайся.
И я собралась.
- Значит, на похоронах вы присутствовали?
- Да.
- И тело видели?
- Нет.
- То есть?
- Урна с прахом была и все. Службу провели в доме. И людей было немного. Ник, я. Святой отец… матушка еще, она от церковного комитета приходила помогать. Шериф.
- Который исполнил обязанности коронера… очень удобно, - это было сказано тихо, но я услышала. – Значит, вы не можете с полной уверенностью утверждать, что Станислав Эшби умер.
- Почему?
Шум в голове нарастал, и кружилась она. И мешала сосредоточиться. Я пыталась, честно, но нить беседы ускользала.
- Потому что вы не видели его мертвым.
- Но Ник сказал… зачем ему лгать?
- Вот и мне интересно, зачем ему лгать…
Томас поднял меня на руки. И не устал он? Похоже, что нет.
- Ей отдохнуть надо. И…
- Будь рядом, - то ли приказали, то ли разрешили. Хорошо. Но в спину донеслось. – Вот дерьмо…
…да…
…а еще я не сказала, что Дерри ушел на следующий день после похорон. И почему это теперь кажется важным? Понятия не имею. Но я скажу. Обязательно. Потом, когда жар пройдет. А сейчас я тоже хочу отдохнуть. Просто лечь. Закрыть глаза. И лежать.
Вечность лежать.
Можно, даже не одной. Не знаю, зачем Томас со мной возится, но вдвоем лежать тоже неплохо.
- Спи, - сказал он, коснувшись губами виска. – Спи и все пройдет.
И я заснула.
Мужчины любят, когда их слушаются.
