Он ухватил прядку и легонько потянул. И наверное, Милдред уступила бы, но в дверь постучали.
- Можно? – раздался голос, разом заставляя отступить друг от друга. И стало вдруг неловко, будто Милдред вновь шестнадцать и она целуется с Миком из параллельного класса, прячась под старой лестницей, уверенная, что никто-то не выйдет. А выходит тетя.
С сигаретой.
А ведь говорила, что курить вредно. Сама же… Милдред хихикнула, а Лука, тяжко вздохнув, сказал:
- Заходи уже.
- Там Уне плохо, - парень выглядел взъерошенным. – Может, аспирин есть?
Девочка металась в жару.
Она молчала. Сцепила зубы. И лишь изредка из горла доносился хриплый то ли стон, то ли рычание.
- Это не простуда, - Джонни убрал руки за спину. – Я не знаю, что с ней, но это точно не простуда… горло чуть резонирует, но в основном все здесь.
Он ткнул пальцем в голову, и Уна замерла, пусть и ненадолго.
- Я похожее видел при менингите…
Томас выругался.
- …но это и не менингит тоже. И не бешенство. Странно, да… - Джонни потер переносицу. – Я не целитель… то есть, квалификацию имею, но ее точно недостаточно. Воспаление началось со спинного мозга, потом перешло на ствол головного, хотя дыхательный центр не задет. И прочие… дальше по коре. Она прямо светится вся!
Это было сказано почти с восторгом.
А Уна опять зарычала и выгнулась.
- Ригидность мышц схожа со столбняком, но опять же, в целом картина иная. Я бы сказал, что мы имеем дело с неизвестной болезнью.
- Заразной? – уточнил Лука.
Девочку было жаль.
Немного.
Молоденькая. И парень огорчится, если помрет, а он ничего, сообразительный, хотя и чересчур уж прыткий, но и такие встречаются редко. Боумен будет рад, сам жаловался, что толковых новичков днем с огнем… а если девочка загнется, то и этот в депрессию впадет.
Пить станет. Или еще какую глупость сотворит.
Джонни меж тем повернулся к пареньку и велел:
- Наклонись.
Он провел руками по вискам, по шее, прищурился, вперившись куда-то в грудную клетку, будто вправду сердце разглядывал. Хотя, может, и вправду разглядывал. Кто их, целителей, поймет?
- Интересно. А вы позволите?
Милдред позволила.
Ее Джонни осмотрел быстро.
- А… вас?
Лука наклонился. Было тепло, немного щекотно, будто под кожу муравьев пустили, но не больно.
- Очень интересно. Пиджак снимите? И вообще бы раздеться… хотя бы до пояса. Нет, не вы…
Джонни указал на Хендриксона.
- Если хотите, даму мы попросим выйти.
- Не стоит, - Томас стянул пиджак, снял рубашку, оставшись в нательной Майкле.
- Откуда этот шрам? – Джонни схватил за руку, потянул, выкручивая.
- С детства. На доску напоролся. С гвоздем. А тот ржавый. Шить пришлось. Вот и… осталось. На память.
- Ага… майку…
Майка отправилась на кровать.
А Милдред отвернулась. И хорошо. Нечего глазеть на всяких там… борзых щенков, которые, чего уж тут, будут всяко симпатичней старой обезьяны. И ревновать нечего. Объективная реальность, она такая.
Только все равно бесит.
Милдред шагнула ближе. И улыбнулась.
С менталистом жить…
…вряд ли получится, потому что здесь она ищет защиты, инстинктивно, а в Нью-Йорке вспомнит, что молода, красива и успешна. Что если ей кто и нужен, то тот, кто будет соответствовать статусу, а не…
Во взгляде появился упрек.
И задумчивость.
Меж тем Джонни пересчитал у парня ребра с одной стороны, во всяком случае, выглядело это именно так, а затем и с другой. Ткнул пальцем в груди и крепко, Томас скривился даже. Заставил повернуться спиной и прошелся по позвонкам.
- Очень интересно… знаете, а ведь медицинских карт Эшби нет. Ни здесь, ни в Тампеске. Я отправлял запросы. Так вот, ни в одной из трех дюжин тамошних больниц они не лечились. Во всяком случае официально. И кажется, я догадываюсь, почему…
- Почему?
Вот Лука не понимал совершенно, а чувствовать себя идиотом он не привык, хотя порой и случалось.
- Могу я…
- Нет, погодите… вот здесь… - палец уперся в спину. – И здесь. И еще здесь. Ощущение, что проводимость спинного мозга нарушена, но в таком случае вас бы парализовало. Но вы ходите. И бегаете.
- И прыгаю тоже, - мрачно добавил Томас. И подпрыгнул, доказывая, что способен. – Я даже нормативы сдаю.
- Чудесно, - Джонни это не впечатлило. – А вот здесь…
Он ткнул в шею.
- Здесь будто остаточное воспаление, как и в головном мозге. Было бы неплохо изучить образцы тканей мозгового вещества…
Сказано это было весьма задумчиво и с надеждой, но Томас мотнул головой.
- Обойдетесь.
- Да, подобное вмешательство чересчур инвазивно. Но… люмбальная пункция?
Томас покраснел.
- Она не опасна, но даст материал…
- Зачем?
- Во имя науки.
Кажется, парень не настолько любил науку, чтобы позволить проткнуть себя иглой.
- И ради вашей девушки. У вас схожая картина, но у нее в острой фазе, а у вас – явно хроническая, запущенная инфекция, - Джонни потер руки. – Которая, как я понимаю, жить вам не мешает?
- Я прохожу и медосмотры.
- Не сомневаюсь. Изменения не так уж бросаются в глаза. А медосмотр в основном направлен на выявление грубых патологий.
Парень натянул майку. А девчонка зарычала сквозь стиснутые зубы. И это решило вопрос.
- Когда?
- Чем быстрее, тем лучше.
- Хорошо. Где?
- Здесь. И у нее тоже нужно будет взять. Для сравнения. С нее и начнем… подержите?
Как ни странно, она почти и не вырывалась, а стоило положить набок, девчонка сама подтянула колени к груди и замерла.
- Держите крепко. Я не могу дать ей снотворное. Ничего не рискну давать, потому что не известно, как тело отреагирует, - в черном чемоданчике Джонни хранилось множество занятных вещей.
К примеру шприц с толстенной уродливого вида иглой.
Он провел над шприцом ладонью, и с другой стороны.
Смазал поясницу спиртом.
Нарисовал мишень.
- Если бы она могла слышать, я бы попросил сделать вдох. Но… просто держите. Это несложная процедура, но весьма неприятная. И если она дернется, я могу повредить ствол мозга.
