– У нас нет другого выхода, – настойчиво напоминаю я. – Никто не знает, что тебя ждёт, если ты останешься дома. Фенн прав: люди легко поддаются предрассудкам. Вспомни, они едва не бросили тебя обратно в озеро! А если они увидят твои метки, я даже представить себе не могу, что они сделают. Нам надо уехать, и поскорее. Во́роны нам помогут. Обязательно!
В душе я вовсе не так уверена в том, что говорю, но сейчас важно одно: необходимо увезти Галл из Фетерстоуна. Оскар поддерживает меня, обняв сильной рукой за плечи.
– Я всегда буду бороться за пустых, – обещаю я. – Кто бы я ни была – Мория, Белия, Леора Флинт или вообще никто – клянусь, я буду сражаться. Я расскажу людям правду о пустых. Пусть все знают, что в Фетерстоуне живут добрые, щедрые и очень несчастные люди. Минноу может говорить что пожелает, но мой голос тоже будет услышан.
Оскар крепко обнимает меня, и на мгновение я приникаю к его высокому сильному телу. Как бы я хотела остаться с ним и не размыкать объятий! Галл вытирает слёзы и обнимает Фенна на прощание.
– Что ты будешь делать, когда все догадаются, что мы ушли? – спрашивает она брата.
– Не беспокойся, – улыбается он в ответ. – Мы расскажем им правду. Люди должны знать, что натворила Сана. Будем надеяться, что нам поверят.
Я вешаю сумку на плечо. Внутри только одежда, ключ от студии Обеля и рисунок, который он вырезал для меня из старинной книги. Когда-нибудь я выясню, что мой наставник хотел этим сказать.
Оскар подаёт мне седельные сумки.
– Тут вам кое-что в дорогу – еда, вода…
Я протягиваю руки за сумками и случайно касаюсь его пальцев. Как хочется, чтобы это мгновение длилось вечно, держать бы Оскара за руки и не отпускать. Если бы он поехал с нами… а я могла бы его попросить… Нельзя, ничего не выйдет, я всё понимаю.
– Что ты будешь делать? – тихо спрашиваю я.
– Не знаю. Но отец был бы рад узнать, что я ушёл в Фетерстоун. Всё, что он делал, было не зря.
Я не заплачу. Ни за что.
Глава пятидесятая
Теперь я в лесу не потеряюсь. Мы уходим незамеченными и скачем быстро, почти не останавливаясь, чтобы отдохнуть, и на второй день пути с восходом солнца перед нами открывается Сейнтстоун.
Пусть рассвет станет добрым знаком, символом надежды. Но мысленно я постоянно возвращаюсь на площадь в день убийства Лонгсайта и вижу кровь, сияние клинка и ужас в маминых глазах.
– Не снимай капюшон, – напоминаю я усталой Галл.
Она кивает, ошарашенная видом высоких зданий, мощёных дорог, парков и садов. Мы идём через город, стремясь как можно скорее добраться до студии Обеля, – это для нас самое безопасное место. В Сейнтстоуне повсюду знаки траура: вдоль пешеходных дорожек лежат цветы, в окнах магазинов виднеются чёрные ленты, двери домов отмечены крестом, начертанным золой и пеплом. Так всегда горюют по ушедшему в лучший мир члену правительства.
Я пришла в город, где нет официального лидера. Лонгсайт мёртв. В моём сердце разгорается искорка надежды – если Лонгсайт мёртв, всё будет по-другому. Возможно, я отвоюю свободу. Минноу, конечно, расскажет свою версию событий, но я тоже не стану молчать. Я прокричу обо всём, что случилось, хоть с каждой крыши в городе. Я стану говорить с любовью и без страха. Мне есть на что надеяться.
С площади доносится шум. Наверное, начинаются приготовления к похоронам. Тело Лонгсайта будет выставлено на обозрение, чтобы каждый мог подойти и отдать усопшему последнюю дань. Потом с него снимут кожу, а душу взвесят.
Шум постепенно превращается в какофонию. На площади, видимо, собрался весь город – вот почему мы почти никого не встретили на улицах. Оставаясь незамеченными, мы наблюдаем за громадной очередью, она извивается наподобие змеи и тянется от площади до самого рынка. Я прислушиваюсь, пытаясь разобрать горестные песнопения, всхлипы и стоны, но различаю только весёлые разговоры, взволнованные перешёптывания и… не обманывает ли меня слух? Да это смех!
В чёрном никого не видно, наоборот, все пришли в лучших разноцветных одеждах. Это не траур. Это праздник! Я пробираюсь сквозь толпу терпеливо ожидающих людей и тащу за собой Галл. Мы входим на площадь. Какая невообразимо огромная толпа! Играет торжественная музыка, люди поют, обнимаются, рыдают от счастья. Я пробираюсь вперёд, улыбаясь по пути знакомым.
– Леора Флинт! – шепчутся вокруг.
Неподалёку от середины площади толпа вдруг пропускает меня, и я шагаю, будто по морскому дну между расступившимися водами моря, и пытаюсь понять истоки этой странной магии. А потом поднимаю голову и падаю на колени.
– Добро пожаловать домой, Леора! – улыбается мэр Лонгсайт. – Удивлена? Не ожидала меня увидеть?
Лонгсайт огромен… он выше любого человека на свете – и он жив! Живее всякого! Он словно король-солнце из старинной легенды. Лонгсайт поднимает руки, и люди умолкают. Его слова эхом разносятся по площади.
– Я умер, – объявляет Лонгсайт восторженным зрителям. – Но теперь я жив. И я вижу! И буду править вечно!
Он стоит, раскинув руки, и все видят смертельную рану на его теле. И люди склоняются перед ним и возносят молитву.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
От автора
Мои удивительные редакторы – Дженни Гленкросс, Женевьева Герр и Лорен Фортьюн! Вы мне очень помогли, и я вам бесконечно признательна. Вы все удивительные, терпеливые, умные и просто замечательные. По справедливости, ваши имена должны бы стоять на обложке этой книги.
Джо Анвин, ты самый лучший литературный агент на свете. Спасибо за твою доброту, мудрые советы и отличное чувство юмора. Я невероятно счастлива работать с командой JULA.
Очень много работы над книгой проходит незаметно для читателей, и я хочу поблагодарить моих литературных редакторов Джессику Уайт и Питера Мэтьюза, а также корректора Эмму Джоблинг. И огромное спасибо команде по продаже авторских прав издательства Scholastic – вы творите настоящие чудеса!
Оливия Хоррокс, ты просто восхитительна! Спасибо за такую важную, но ненавязчивую помощь в первый год после публикации моей самой первой книги. Без тебя я бы совершенно растерялась.
Каждый писатель надеется, что его история выйдет в свет под красивой обложкой, но дизайнеры в издательстве Scholastic делают невероятное: раз увидев эти обложки, читатели не могут перед ними устоять. Джейми Грегори, Эндрю Бискомб, вы просто волшебники!
