Они так и поступили. Все работы были приостановлены. Старая команда, новая команда, люди Куглина, и даже те немногие, что все еще следовали за Квелл, собрались возле поручней. Супруга корабля смотрела, как они подходят, позволила им обменяться несколькими словами, подождала, пока они успокоятся, и только после этого снова заговорила:
– «Жестокая вода» и «Оскаленный зуб» – корабли Суровых островов. – Команда резко выдохнула, но Миас продолжала: – Они решили присоединиться к нам, чтобы защитить вихрезмея. Они попытаются выдать нас за свою добычу, но у них может не получиться.
Квелл выступила вперед, на ее лице появилось нескрываемое презрение, и она сплюнула на палубу.
– Ты сделала нас предателями, – заявила Квелл.
Миас соскочила с поручней и моментально оказалась на середине палубы.
– Я сделала вас предателями? – Она обошла Квелл, глядя в глаза каждой женщине и каждому мужчине, но только не в глаза Квелл. – Или настоящими детьми палубы, превратила в отличную команду? В женщин и мужчин, у которых появилась гордость? Вы стали флотом! – Она заговорила громче. – Ты видела «Жестокую воду», – сказала Миас, обращаясь к Фарис. – Видела, как они направили свои дуголуки вниз, чтобы стрелять в аракисиана и спасти его ценой собственной неминуемой смерти. – Затем она подошла к Барли. – Эти корабли будут сражаться вместе с нами, ведь они видели то, что и мы. – Она указала на вихрезмея. – Они видят кейшана! Они понимают кейшана! Они знают, что его кости приносят войну и бесконечные убийства. А у тебя, – она повернулась к Каррингу, – осталось четверо детей в Бернсхьюме, и ты готов убивать, чтобы защитить их. Сто островов, Суровые острова – если кто-то сумеет захватить аракисиана, мы будем сражаться до бесконечности.
– Именно этим мы и занимаемся, – сказала Квелл. – Сражаемся с Суровыми островами. – Она повернулась и посмотрела на лица команды. Джорон не понимал их выражений. Они выглядели смущенными, тут сомнений быть не могло, но что их тревожило – слова Миас, вызов, брошенный ей Квелл? Квелл подошла к Миас и встала перед ней, расправив плечи. – Да, мы всегда сражались с Суровыми островами.
– Но в этом нет необходимости, – сказала Миас. – Вихрезмей – последний аракисиан. На далеком севере, где вода слишком глубока и опасна, чтобы поднять тело, мы убьем зверя. – Эти слова поразили всех еще сильнее, чем новость о совместных действиях с обитателями Суровых островов. – У нас есть правильное оружие. Один выстрел, и нам останется лишь дождаться, пока тело утонет. Это последний вихрезмей, и войны прекратятся.
Квелл сделала шаг к Миас.
– Если он последний, то мы должны отдать его Ста островам. И преимущество, которое мы получим, позволит нам покончить с Суровыми островами, – заявила она.
– Все не так просто, – возразила Миас. – Корабли можно захватить, а кости переправить контрабандой. Нет. Зверь умрет – другого пути нет.
– Да, я убийца, – заявила Квелл и повернулась к команде. – Но она – предатель! Предатель!
Неужели они обратятся против Миас? Возможно, сотрудничество с Суровыми островами или смерть кейшана по отдельности они могли бы принять. Но и то, и другое одновременно? Это уже слишком. Послышался шепот, члены команды начали поднимать с палубы инструменты, чтобы использовать их в качестве оружия. Неужели сражение проиграно еще до того, как началось?
Барли шагнула вперед, а поскольку она редко говорила, все замерли, чтобы ее послушать.
– Люди с Суровых островов забрали моего мальчика, – сказала она. – Забрали, чтобы принести в жертву ради своих кораблей. Он не был даже безупречным – родился с половиной ноги. Я хотела, чтобы он стал сапожником на улице Хоппити. – Барли улыбнулась счастливым воспоминаниям. Но за улыбкой последовал шторм. – Вероятно, они скормили его кровь своим кораблям, может быть, среди них даже были те, которые идут нам навстречу.
– Видишь, супруга корабля? – Квелл сумела превратить титул Миас в насмешку. – И ты хочешь, чтобы мы подружились с этими людьми. – Она снова повернулась к Миас спиной. – Женщина, называющая себя супругой корабля, лгала нам, превратила в предателей. Всем известно, что можно покинуть черный корабль, совершив великий подвиг. Он нам по силам, женщины и мужчины «Дитя приливов». Мы можем действовать вместе. – Она указала на палубу, и ее рука задрожала от гнева. – Мы уберем предательницу со сланца корабля, доставим домой тело аракисиана и отдадим его Тиртендарн. Мы избавимся от черных повязок и станем богатыми!
– Ты неправильно меня поняла, Квелл, – сказала Барли. – Супруга корабля говорит, что больше не будет костей, если это последний аракисиан. А если не будет костей, значит, не будет новых огромных кораблей. Вариск слишком хрупок, а джиону не хватает твердости для строительства, и все знают: если в корабле нет костей кейшана, Старуха его заберет. Вот о чем сказала супруга корабля – женщины и мужчины прекратят воевать и устраивать рейды. И никто не станет забирать чужих детей. – Барли повернулась к Миас: – Разве не так, супруга корабля? Я права? – Ее лицо исказилось, словно она вела тяжелейший поединок с реальным противником, пытаясь увидеть новый, лучший мир.
– Ты права, Барли, – ответила Миас. – Именно о мире между нами я мечтаю. Вот почему я стою на палубе рядом с вами. И я ни разу не слышала, чтобы кто-то сказал об этом лучше, чем ты.
– Ты не стоишь с нами, – возразила Квелл. – Ты называешься супругой корабля и ставишь себя выше нас. Для тебя мы лишь изгои дарнов. Мы уродливы и слабы, мы годимся только для того, чтобы служить.
– Да, я веду вас за собой, это правда, – сказала Миас, – и обеспечиваю дисциплину, ведь корабль не может существовать без нее. Но я стою среди вас, а не над вами. И неужели Джорон Твайнер годится только для того, чтобы служить? Его мать умерла, когда он пришел в наш мир. Его называют изгоем дарнов, говорят, что он всего лишь сын рыбака.
– Хорошие слова, – ответила Квелл, – однако ты носишь сапоги, а мы ходим босиком. Что ты на это скажешь, Барли?
Барли посмотрела на нее и повернулась к Миас. Ее взгляд скользнул по телу супруги корабля и остановился на сапогах. Потом она опустила глаза на свои босые ноги. Барли стояла совершенно неподвижно, если не считать головы, которая слегка покачивалась, кивая каким-то своим мыслям. Затем ее рука метнулась вперед, кулак угодил в челюсть Квелл – та потеряла сознание и рухнула на палубу, а Барли взглянула на распростертое тело Квелл.
– Подниматься вверх по такелажу в сапогах невозможно, тупица, – сказала Барли, обращаясь к неподвижному телу Квелл. – И если супруга корабля мечтает о мире, где не забирают детей и нет рейдов, тогда я скажу, – она посмотрела налево и направо, – что за такой мир стоит сражаться. И не имеет значения, с кем предстоит вступить в схватку и с кем заключать союзы. Но и это еще не все – Фарис, Меванс, Старая Брайрет, Карринг, Серьезный Муффаз, Анзир, и я могу назвать других, – мы научились верить супруге корабля, ведь так?
– Да! – этот крик почти одновременно вырвался из глоток большей части экипажа.
