Когда Джорон поднял глаза, он ожидал увидеть, что позвонок не выдержал, однако тот продолжал стоять. Веревки метались на ветру; угол одного из крыльев оторвался, конец рангоута был сломан, но дети палубы уже заново вязали узлы, продолжая висеть на такелаже. Джорон услышал рыдание и обернулся. Один из болтов угодил в поручни левого борта и разбил их на мелкие осколки. Двое из расчета шестого лука были убиты наповал, третий держался за живот, откуда торчал осколок кости.
– Отнесите его к Руке Старухи! – крикнула Миас. Один из детей палубы, которого Джорон считал мертвым, вскочил и потряс головой. – Они не убили тебя, Ведин? – спросила супруга корабля.
– Нет, супруга корабля, – ответил он, – но с Кассит все кончено.
Едва он смолк, как к нему подбежали двое членов команды и заняли освободившиеся позиции возле лука. Мертвую женщину выбросили за борт, а раненого мужчину отнесли к Руке Старухи, чтобы она облегчила ему смерть, от таких ран никто оправиться не мог.
– Держитесь, мои мальчики и девочки, держитесь, – сказала Миас. Когда она пошла по палубе, враги сделали очередной залп – и к ним с воем понеслись новые болты. Джорон почувствовал, как все у него внутри сжалось, когда снаряды врезались в такелаж. Раздался крик, и сверху на палубу рухнуло тело вместе с частью рангоута. – Еще один залп, – закричала Миас. – Еще один залп, мои хорошие, и мы развяжем наши луки и отомстим врагу. Мы покажем им, на что способен настоящий боевой корабль. Мы тысячекратно им отомстим.
Но им пришлось пережить еще три залпа, и всякий раз Миас удерживала команду. Она расхаживала по палубе мимо кричавших раненых, отдавала приказы, словно сама была неуязвимой, хотя вокруг нее умирали дети палубы. А потом – Джорон не знал, что заставило Миас принять решение, откуда она узнала, что они больше не выдержат, – время пришло. Она метнулась к корме корабля.
– Встать, вставайте, лежебоки! – крикнула Миас. – Приготовьтесь к настоящему удару. Барли, Серьезный Муффаз, беритесь за рулевое весло. Все остальные к левым поручням. – Она гордо стояла на корме, пока Джорон и Динил вместе с остальными бежали к поручням левого борта «Дитя приливов». – Пора! – выкрикнула Миас. – Пора!
И «Дитя приливов» повернул.
Огромный бон, прикрепленный к центральному крылу, передвинулся на другую сторону, когда клюв корабля развернулся к трем костяным кораблям Суровых островов. Палуба накренилась, поручни, возле которых стоял Джорон, начали подниматься, и ему пришлось резко переместить ноги, чтобы не потерять равновесие. Песок заскользил по палубе, застревая в тех местах, где сланец был влажным от крови. Крен увеличивался, и Джорон отчаянно упирался ногами, чтобы не упасть. Руки, сжимавшие поручни, начали отчаянно болеть, и теперь он понял, почему Миас беспокоилась о киле. Во время поворота нагрузка на киль должна быть огромной. Он видел, как команда, привязавшая веревки к позвонкам, теперь стояла на поручнях, отклонившись наружу, чтобы помешать «Дитя приливов» перевернуться. Джорон знал, что, если сейчас киль не выдержит, они станут легкой добычей длинноцепов, плывших в кильватере.
Корабль проделал только треть поворота.
– На поручни! – закричала Миас, чудесным образом умудрявшаяся стоять посреди кормы, одной рукой упираясь в задний позвонок и согнув ногу для равновесия. – Дети палубы, на поручни! – пронзительно кричала она, и на сланец выскочили женщины и мужчины, прибежавшие с нижней палубы.
Прежде Джорон не понимал, почему во время подготовки к сражению веревки укладывали поперек палубы, но теперь до него дошло. Команде приходилось взбираться по ней вверх, чтобы добраться до поручней. Наклон корабля стал таким крутым, что Джорон сверху вниз смотрел на «Рассекающего волны» и остальные корабли Суровых островов. Он видел, как не верившие своим глазам офицеры показывали друг другу маневр Миас, а расчеты заряжали для новых выстрелов большие дуголуки.
– Держитесь! – кричала Миас. – Я сама скормлю длинноцепам того, кто выпустит из рук поручень. Будет больно, мои девочки и мальчики, но мы возьмем суровую плату с врага, я вам обещаю.
Теперь Джорон понял, почему их дуголуки оставались привязанными, он представил, какой урон могли бы причинить их тяжелые стойки в противном случае.
Только два лука «Рассекающего волны» могли достать «Дитя приливов», и их расчеты не собирались упускать такую возможность. Вся палуба «Дитя приливов» была открыта для прицельной стрельбы. Офицер на вражеском корабле поднял руку. И опустил. Крылоболты ударили в центр и клюв «Дитя приливов» с таким звуком, словно они оказались внутри грозовой тучи. Каменный болт развалился на части, обломки полетели во все стороны, на палубе появилась паутина трещин, и от удара в воздухе заметались куски сланца. Раздались крики, осколки разбили часть поручней на левом борту, и те, кто там находился, рухнули в море. Женщины и мужчины срывались с позвонков и рангоута и падали в воду. Что-то прожужжало мимо Джорона, и он ощутил острую боль в щеке. Потекла теплая кровь.
А затем они завершили поворот.
«Дитя приливов» выровнялся. Стрельба продолжалась, но большой корабль двигался быстро, и стрелки не успевали прицеливаться. По какой-то причине – удивление, неопытность, Джорон не знал – луки «Рассекающего волны» были направлены в корпус черного корабля, в то время как им следовало продолжать бить по такелажу. Джорон обернулся и увидел хранительницу палубы Освир на клюве «Жестокой воды». «Дитя приливов» сделал свое дело: привлек на себя большую часть внимания лучников кораблей Суровых островов, и оба двухреберника практически не пострадали.
– К лукам! – приказала Миас, и расчеты бросились на свои места. Узлы! – Дети палубы быстро развязывали веревки. – Поднять! – Массивные желоба быстро встали на шарниры, щелкнули замки. – Тетива! – Через несколько мгновений тетива была натянута.
– Готовы, супруга корабля! – пронесся крик командиров расчетов по всей палубе.
– Тогда вращать! – закричала Миас. – Вперед, лучники, покажите, как вы умеете стрелять по врагу. Я не позволю им безнаказанно нас атаковать. Мы отомстим за «Дитя приливов»! – Голос Миас был полон ярости, но все женщины и мужчины корабля улыбались, слушая ее слова. Последовал новый вражеский залп, заставивший задрожать «Дитя приливов», пока стрелки наводили на цель передние дуголуки. – Каттеры! Заряжайте каттеры! Уничтожим его такелаж!
Динил остановил женщин и мужчин, которые несли крылоболты.
– Моча Старухи, у вас жабры вместо ушей? – рявкнул он. – Она хочет каттеры, а не крылоболты. Нет, сложите их возле поручней. Ну, не стойте, бегите обратно!
– Заряжай! – подали команду командиры расчетов, и заряжающие принялись за работу.
– Динил, – Джорон схватил его за руку. – Почему они не стреляли каттерами в наш такелаж?
– Слушай, – ответил Динил, – давай обсудим тактические ошибки врага после окончания сражения. Разве тебе не следует быть рядом с расчетами?
– Да, следует.
Джорон тяжело дышал, его охватило возбуждение – он все еще был жив, – отвага опасного маневра Миас заставила его гордиться, что он в нем тоже участвовал. Джорон побежал вперед. Команды лука номер один, Ядовитого Хостира, и лука номер два, Шутки Девы, уже зарядили каттеры – два заостренных камня, связанных между собой цепью из закаленного вариска. Вращаясь в воздухе, они будут ломать рангоут, кость и такелаж.
