«Дитя приливов» мчался на врага, направляясь к просвету между «Рассекающим волны» и двухреберным кораблем, следовавшим за ним. «Просвет маловат. – Джорон отвернулся. – Сосредоточься на своих расчетах. Пройти между кораблями это работа Миас». Он решил, что успеет сделать залп, может быть, даже два из каждой пары луков. Джорон больше не стоял за луками, теперь он командовал всеми расчетами, а Миас направляла «Дитя приливов» между быстро движущимися кораблями.
– Командиры расчетов! Целься! – Джорон не узнал крика, вырвавшегося из его груди, это был не его голос; более хриплый и громкий. – Стреляйте по готовности. Покончим с их такелажем.
– Спускай! – закричала Анзир от лука номер один.
– Спускай! – крикнула Старая Брайрет, стоявшая возле лука номер два.
И Джорон услышал жуткий звук, боевой стон натянутой тетивы, треск спускового механизма.
– Вращай! – закричал Джорон. – Вращайте лук так, словно от этого зависит ваша жизнь, ведь так и есть!
– Готов! – почти одновременно выкрикнули командиры расчетов луков номер три и четыре.
– Стрелять по готовности! – приказал Джорон.
Враг продолжал обстрел «Дитя приливов», но занятый командованием расчетов – быстрой зарядкой, вращением и прицеливанием, – Джорон почти не замечал летевшие по воздуху болты, осколки костей и камней, скрежет рвущегося такелажа и крики раненых. Он оглянулся на «Жестокую воду». Аррин еще не начал стрелять. Корабли Суровых островов уже находились в пределах досягаемости его луков, однако он ждал, чтобы не промахнуться. Джорон повернулся, чтобы посмотреть на результаты первых выстрелов своих расчетов, – и в этот момент первый и второй луки сделали по второму залпу. Он крикнул третьей паре, чтобы они приготовились. Зоресветы «Рассекающего волны» пока не изменились, хотя он видел, как рвется такелаж и рушится рангоут. На примере «Дитя приливов» Джорон знал, что большие костяные корабли способны выдерживать тяжелые удары – кости кейшана отличались невероятной прочностью.
Но двухреберный корабль справа – Джорон уже видел его имя: «Всплывающая рыба-луна» – получил серьезные повреждения. Первый же выстрел сорвал такелаж, и главный позвонок сломался пополам. В свою очередь, остальные позвонки не выдержали нагрузки, и теперь вся палуба корабля была усеяна крыльями, разорванными кусками рангоута и такелажа. Оставался лишь один зоресвет, который приобрел нездоровый желтый цвет. Команда отчаянно работала топорами, пытаясь хоть как-то исправить повреждения. «Всплывающая рыба-луна» практически потеряла скорость, вынудив последний корабль изменить курс.
Расстояние между кораблями стремительно уменьшалось. У Джорона появилось ощущение, что они уже одержали крупную победу.
«Мы можем победить, – подумал он. – Сегодня мы победим».
– Еще совсем немного! – крикнула Миас. – Мы устроим настоящий хаос, как только окажемся между ними. – Она подбежала к лестнице, ведущей на нижнюю палубу, и закричала: – Открыть бойницы луков нижней палубы. – Затем повернулась назад. – Динил, спустись вниз вместе с Фарис и подготовь луки к стрельбе!
Что-то внутри Джорона дрогнуло, когда он подумал о повреждениях, которые теперь получит «Всплывающая рыба-луна». Не слишком больших луков нижней палубы было по десять на каждом борту. Миас обернулась, посмотрела за корму «Дитя приливов», и Джорон увидел, как по ее лицу промелькнуло выражение, смысла которого он до конца не понял. Нет, еще не паника.
Скорее ненависть и ярость.
Он повернулся.
На «Жестокой воде» кого-то тащили вверх по такелажу, и этот кто-то отчаянно сопротивлялся. Мгновение Джорон не мог понять, что происходит. Все находилось в движении: «Дитя приливов», «Рассекающий волны», «Всплывающая рыба-луна», «Жестокая вода» и «Оскаленный зуб». Все сходились вместе, охваченные гневом и яростью.
«Аррин, – подумал он. – Это Аррин». Поразительная мысль. Словно все действия прекратились, пока он размышлял об этом странном событии.
Супруга корабля Аррина собирались повесить на такелаже собственного корабля.
Джорон никак не мог понять, как такое могло происходить.
И тут на палубе «Жестокой воды» он увидел хранительницу палубы, которая указывала на «Дитя приливов». Освир. Она что-то кричала команде. И на голове у нее была двухвостая шляпа. Дуголуки «Жестокой воды» приготовились к стрельбе по «Дитя приливов».
– Нас предали, – сказал Джорон, скорее для себя, чем для тех, кто находился рядом.
Он едва не прокричал эти слова, но в последний момент воздержался. Миас молчала, а она ничего не делала просто так.
«Жестокая вода» находился совсем рядом с бортом «Дитя приливов», и, хотя их восемь дуголуков заметно уступали его огромным лукам, они могли устроить настоящую бойню. Корма костяного корабля, где кость была тонкой, являлась его самым слабым местом, а также хрупкое стекло окон каюты супруги корабля. Джорон понял, почему Миас ничего не сказала. Говорить было нечего. Крики о предательстве только отвлекут расчеты луков, а она предпочитала, чтобы они продолжали стрелять, не подозревая, что сражение проиграно. Однако Миас не стала отворачиваться и отходить в сторону. Смерть. Она это знала. И Джорон знал. «Жестокая вода» нанесет им сокрушительный удар. А здесь, когда нужно сражаться сразу с тремя кораблями Суровых островов, это равносильно гибели.
Время замедлило свой бег. Освир, на лице которой застыла улыбка, подняла руку. Как ни странно, Джорон не испытывал к ней ненависти. Возможно, она увидела шанс снова стать супругой корабля. Может быть, считала, что таков ее долг.
Кроме того, для ненависти было уже слишком поздно.
Джорон думал, что именно четвертый лук на «Жестокой воде» будет для них самым опасным. Он его видел и мог на нем сосредоточиться. А потом уже не замечал ничего другого, лишь неотрывно смотрел, как расчет из женщин и мужчин заканчивает прицеливаться, и приготовился к тому, как его тело будет сметено болтом.
Однако он не принял в расчет «Оскаленный зуб».
Джорон посчитал очевидным, что оба корабля будут действовать согласованно. А Миас? Решила ли она, как и Джорон, что если предал один, то предаст и второй? И потому совсем не следила за «Оскаленным зубом», ведь Освир предала не только Миас, но и своего супруга корабля. Решила ли Миас, что ее недоверие к Брекир оправдалось, и она развернет «Оскаленный зуб» влево, чтобы также ударить по «Дитя приливов» и покончить с ним.
Но Брекир не стала так поступать.
Она не повернула «Оскаленный зуб».
Не стала замедлять полет своего корабля.
Она направила его на «Жестокую воду».
Удар усеянного шипами клюва «Оскаленного зуба» швырнул Освир на палубу, разбросал расчеты в разные стороны, и «Жестокая вода» накренилась так сильно, что женщины и мужчины посыпались с такелажа в воду. Воздух наполнился скрежетом и визгом, почти столь же громким, как зов аракисиана.
