Глухой вздох.
Резкий, высокий треск.
«Дитя приливов» издал жуткий стон, когда главный позвонок начал наклоняться. Наступила пауза, такелаж еще удерживал конструкцию. На миг все замерло. А затем послышались сотни ударов хлыста, и верхняя часть позвонка начала оседать. Веревки срезало точно ножами. И они сами резали на части все, что оказывалось у них на пути.
А потом вся конструкция рухнула вниз.
Сначала главный позвонок, который потащил за собой кормовой, и их общая тяжесть переломила носовой. Переплетение веревок, рангоута, рвущихся крыльев летело вниз. И когда все это рухнуло в море, поднялся высокий столб воды, обрушился на палубу «Дитя приливов», промчался над Джороном и унесся прочь, окрашенный красным. После того как сломанные крылья оказались в воде, «Дитя приливов» остановился, и его палуба сильно накренилась.
– Топоры! – закричала Миас. – Рубите позвонки, пока они нас не перевернули! – Джорон видел супругу корабля, которая оглядывала свой изуродованный корабль. Видел, как команда – один, два, три – пыталась встать. Джорон тоже, но ноги его не держали. Он смотрел на Миас, заметил краткий миг полнейшего отчаяния, потом она залезла на остатки левого поручня, сорвала с головы двухвостую шляпу, взмахнула ею в воздухе, и ее волосы подхватил бриз. – Нам конец! – крикнула она. – Нам конец! – И бросила шляпу в море, чтобы команда «Охотника Старухи» поняла, что она сдается.
Они ждали.
И ждали.
На палубе стали появляться новые женщины и мужчины. Парами и по одному. По три или четыре человека. Они хромали, их одежда была испачкана кровью и покрыта пылью.
И они ждали.
Ждали, пытаясь понять, принял ли «Охотник Старухи» их капитуляцию.
Ждали, будут ли продолжать стрелять три палубы огромного корабля.
Ждали, когда огромный корабль замедлит ход.
Удалось ли им хотя бы задеть его? Столько смертей и разрушений, пострадал ли «Охотник Старухи»? Но тут Джорон увидел зоресветы, которых осталось только семь, четыре практически полностью потускнели. Идеальные белые крылья были полны дыр. Веревки свисали с рангоута, по разорванным крыльям текла ярко-красная кровь, заливая борт.
Джорон попытался подойти к Миас и обнаружил, что правая нога его слушается, а левая едва держит. Нет, она не была сломана, но он получил очень сильный болезненный ушиб. Он нашел обломок рангоута, оперся на него и сумел доковылять до стоявшей у поручней Миас. Наступила тишина. На них смотрели люди с другого корабля.
– Зачем останавливаться, супруга корабля? – спросил он. – Мы корабль мертвых, мы здесь, чтобы умереть.
– На то есть причина, Джорон. – Ее голос был хриплым, и он пожалел, что у него нет для нее воды. – Мы умираем ради цели. Позвонки сломаны, и мы больше не можем сражаться. На нижней палубе хаос. Посмотри на борт, если сомневаешься в моих словах. – Он не сомневался. – Мы постараемся выиграть время для вихрезмея, чтобы он уплыл как можно дальше. Это единственное, что мы можем сделать.
– Ты хорошо сражалась, Миас, сестра моя. – Крик с другого корабля казался странно нереальным, его искажало расстояние и грохот волн между двумя кораблями. Супруга корабля «Охотник Старухи» стояла на поручнях, держа в руке конус для усиления голоса. – Тебе нечего стыдиться. У тебя не было ни единого шанса на твоей развалине. И против меня. Мне будет приятно, когда ты расскажешь матери о моей победе. Пусть она услышит, что я превзошла тебя, и тогда я сохраню жизнь твоей команде.
Миас не ответила. Она лишь стояла и смотрела на другой корабль.
– Она лжет, – спокойно сказала Миас. – Она всегда лжет.
– Иди сюда, Миас, – крикнула Кири.
– Ты должна называть меня «супруга корабля»! – крикнула Миас в ответ. – Ты не заслужила права называть меня по имени. Ребенок мог победить нас на таком корабле, как у тебя. Так что ты будешь обращаться ко мне «супруга корабля». И, если ты намерена игнорировать мое звание и рассказывать матери, что ты меня победила, тогда прихвати с собой клинок и заслужи право это сделать.
Шум волн, ударявших в корпус «Дитя приливов». Журчание воды внутри поврежденного корабля.
– Признай, что над тобой одержала верх супруга корабля, которая лучше тебя, – прокричала Кири. – Я не позволю тебе вынудить меня на поединок до последней капли крови ради славы. Мои луки заряжены. И нацелены на твой корабль. Я разнесу его на кусочки, твоя история закончится здесь и сейчас, и никто не узнает о твоей отваге в последней битве. Я расскажу матери, что Великая Удачливая Миас вместе со своим кораблем напоролась на риф и погибла вместе с командой.
Джорон увидел, как Миас сделала глубокий вдох и прошептала:
– Спускайся вниз, Джорон. Ты еще можешь уцелеть. – Она отвернулась от него и закричала: – Я ничего тебе не дам. Так что пусть твои луки стреляют, трусливая сестра!
– Очень хорошо. У меня нет желания… – Кири неожиданно смолкла.
Дети палубы, собравшиеся вдоль поручней «Охотника Старухи», показывали в сторону «Дитя приливов».
Почему?
Джорон не понимал. И тут со стороны «Охотника Старухи» раздался крик. Рев.
– Кейшан! – Слово растянулось, оно длилось и длилось, команда была охвачена изумлением, восторгом и ужасом. – Кейшан всплывает!
Джорон повернулся – за ними поднимался фонтан бурлящей воды, выше, чем остров Шипсхьюм, а из него возник кейшан с разинутой пастью – пещера зубов – белые глаза горят, на коже переливаются миллионы меняющихся оттенков цветов. Он звал так громко, что «Дитя приливов» содрогнулся, и на миг Джорону показалось, что сейчас их корабль развалится на мелкие кусочки, но морской дракон нырнул, и «Дитя приливов» взлетел на огромной гладкой водяной горе, которая уносила его к самому небу.
Джорон бросился к поручням, забыв о боли в ноге, и стал смотреть через борт на огромное тело проплывавшего под ними вихрезмея, бледная кожа которого стала синей, когда аракисиан нырнул. Джорон увидел, как тени плавников дважды поднялись и опустились, и форма тела изменилась.
Он поднимался из воды.
Кейшан поднимался.
Белые глаза горели в глубине.
Джорон услышал песню, песню, песню.
Такую громкую. Огромный рот открывался.
«Дитя приливов» поднимался вместе с кейшаном!
А также «Охотник Старухи».
Поднимался над морем. Огромный корабль в центре корпуса сжали челюсти вихрезмея, которого «Дитя приливов» охранял в течение всего путешествия через моря Разбросанного Архипелага.
Зверь.
Громадный.
Страх и трепет, обретшие плоть.
Женщины и мужчины закричали, когда «Охотник Старухи» взлетел над водой, выставив на всеобщее обозрение ярко-зеленый от водорослей корпус под ватерлинией. Его держали челюсти длиной с большой корабль, кейшан продолжал всплывать, его тело росло и становилось все огромнее по мере того, как восставало над водой благодаря мощно работавшему хвосту. Джорону казалось невозможным, чтобы столь громадное существо могло подняться так высоко. Он смотрел, как дети палубы с криками падали за борт, а потом, в самой высокой точке, аракисиан сомкнул могучие челюсти. Его зубы, каждый размером с высокого мужчину, размололи корпус «Охотника Старухи». Джорон представил ужас и панику на нижних палубах корабля, когда его кости стали смыкаться, давя людей.
