– Ну да, они подчиняются Каханни. Но, если он отдаст их под твое командование, они станут твоими, а ты сможешь в ответ попросить Черного Орриса в качестве платы.
– Если только язык Орриса не успел его погубить, – заметила Миас.
– Орриса не убьют, – заявил Меванс, сверкнув улыбкой. – Он удачливый. Как и ты.
Миас отступила на шаг.
– Гвардейцы, – сказала она. – Этот мужчина, Меванс, теперь хранитель шляпы. Он выберет команду, как если бы решение принимала я. – Она отвернулась. – Джорон, нам нужно вернуться на берег.
Он кивнул и подошел к ней.
– Кто такой Каханни? – спросил Джорон.
– Если кто-то украл со склада кости, или товары ввезены контрабандой, или чье-то тело нашли плавающим лицом вниз в гавани, скорее всего, за этим стоит Каханни.
16. Если сапоги по размеру
После миазмов, окружавших тюремные суда, вернуться к вони Рыбного рынка стало почти благословением. Людей на улицах оказалось довольно много, но Миас шла сквозь толпу так, словно никого вокруг не было. Она обладала природным изяществом и знала не только свое место, но и места других в окружающем мире – одна из причин, делавших ее хорошей супругой корабля. Всегда понимать, где находится враг – будь то морская рябь или плотный туман, – бесценное умение, подобное способности слышать пение косяков рыб, которым природа наделила его отца.
Ты слышишь песню, мальчик? Ты можешь ее слышать?
В центре Рыбного рынка, в квадрате, окруженном прилавками с дарами моря, Жрицы Старухи проводили церемонию под статуей Девы, сделанной из стеблей вариска. Они стояли на пьедестале, за ними находились три избранника, чья кожа была натерта маслом, а тела плотно охватывали ремни. Лица жриц скрывали маски, раскрашенные в яркие оттенки красного, зеленого и синего. Все жрицы являлись дарнами, одетыми как Женщины Моря: Дева, Мать и Старуха. Перед ними на коленях замерла девушка, державшая на руках новорожденного. Вокруг собралась толпа, чтобы посмотреть на ритуал передачи матерью ребенка, но когда Джорон перевел взгляд на Миас, он заметил на ее лице смесь отвращения и страха.
– Нам нужно поскорее отсюда убраться, – сказала она. – До того, как они начнут.
Но они опоздали. Морские гвардейцы уже перекрыли все выходы с рыночной площади, а жрица в длинной маске и рваных одеяниях Старухи возвысила голос.
– Слушайте все! Остановитесь! Стойте и смотрите, как очищаются души!
Толпа застыла и молча смотрела на жрицу.
– Слушайте все! Остановитесь! – прокричала жрица в коротком одеянии и красной маске Девы. – Эта девушка участвовала в неделе совокуплений. И нашла много мужчин, которые просили ее благосклонности. И она ее им отдала. Дева ей улыбнулась, и благословение расцвело у нее внутри.
– Слушайте все! Остановитесь! – закричала жрица в длинных одеяниях и маске Матери, на которой было нарисовано строгое лицо. – Эта девушка отдала свое цветение. Ее живот округлился, а когда Мать испытала ее силу, она оказалась на высоте и родила здорового и сильного ребенка. Слава перворожденному!
– Слава перворожденному! – взревела толпа, а когда крики смолкли, единственными звуком, нарушавшим тишину, был плач матери ребенка.
– Подними ребенка, девочка, – сказала Старуха.
Девушка повиновалась, отняв дитя от груди. Ребенок закричал, когда мать вскинула его обеими руками над головой.
– Как волны являются памятником власти Ста островов, так плод совокуплений есть наша сила, – сказала Жрица Старухи. – Я объявляю твоего перворожденного проклятым. Но не бойся, дитя.
– Не бойся, дитя, – хором повторили Дева и Мать, а Старуха взяла ребенка у матери. – В гавань входит корабль, построенный из костей потерпевших кораблекрушение; кейшаны пали в честь твоего имени, и ты будешь путешествовать на костях как зоресвет. Твое тело умрет, но душа будет жить в корабле. – Жрица Матери шагнула вперед, сняла маску, взяла девушку за локоть и помогла ей подняться на ноги.
– Мое дитя, – печально сказала девушка, потерявшая ребенка.
– Твой ребенок теперь служит Троим, – сказала Мать. – А тебя я назову ситер и дарн. Ты присоединишься к нам в спиральных жилищах, выберешь избранника и начнешь восхождение к власти, используя магию своего плодородия и силы. Ты больше не изгой дарнов.
Вперед шагнула Жрица Девы, которая также сняла – маску.
– Я также назову тебя ситер, – сказала она. – Я одену тебя и научу правилам двора и обычаям мужчин. – Она посмотрела в толпу. – А теперь скажи мне правду, ситер. Знаешь ли ты отца своего ребенка?
Девушка покачала головой, но ее взгляд был устремлен в толпу, и глаза загорелись, когда она увидела там парня, который так пристально смотрел на нее, что у Джорона не осталось никаких сомнений – он отец ребенка. Джорон оказался не единственным, кто это понял; Дева и избранники у нее за спиной тоже все видели.
– Значит, ты совокуплялась со многими?
– Со многими, – ответила девушка, склонив голову.
– Тогда я поздравляю тебя за следование нашим традициям, как того желают Женщины Моря. – Дева присела на корточки и окунула перо в горшок с голубой краской. – Это Северному Шторму, – сказала она, взмахнула пером, и на лице девушки появилась линия голубой краски. Потом Дева повторила то же самое для юга, востока и запада, и лицо девушки покрылось перекрещивающимися голубыми линиями. – А теперь, добрые люди, – закричала Дева, – мы пойдем в гавань к камню посвящения и отправим этого ребенка в великое путешествие, потому что он станет флотом!
Мать продолжала крепко держать рыдавшую девушку за локоть.
– И пока вы празднуете обновление света над нашими славными костяными кораблями, я возьму девушку, чтобы она стала дарном!
Оглушительный крик одобрения разнесся над толпой, но когда Джорон посмотрел на Миас, стоявшую у него за спиной, он увидел, что она так сильно сжимает кулаки, что ее руки стали белыми, а лицо исказила ярость.
Конечно.
Когда-то она сама была таким ребенком.
Все знали историю Миас. Когда она родилась, ее отнесли к камню посвящения, чтобы она стала зоресветом для «Ужаса аракисиана», но день тогда выдался совсем не таким пригожим, был мрачным и полным дурных знамений. А за несколько дней до этого земля двигалась и на небе видели странный свет. Когда Миас принесли к жертвенному камню и провели необходимые ритуалы, создав связь между ним и «Ужасом аракисиана», море исчезло, ушло из бухты, корабли остались лежать на голом дне, и все увидели зубы и клешни ужасных существ, которые разевали пасти и извивались. А когда Жрицы Старухи попытались продолжить обряд, море вернулось, словно в ярости из-за того, что люди не вняли предупреждению. Огромная волна вошла в бухту, ломая корабли и городские дома. Город залило до второго перекрестка на Серпент-роуд. Жрицы, принесшие Миас к камню, погибли, а ребенка чудесным образом вынесло на берег, живого и кричащего, однако никто не осмелился прикоснуться к девочке ножом.
