Джорон услышал свист приближавшегося болта, и Черный Оррис взлетел с его плеча.
Ему только показалось, что болт свернул в сторону, или это действительно произошло? Джорон увидел, как его подхватил порыв ветра, он начал беспорядочно вращаться и упал на поляне около башни, пробив в земле огромную дыру. Ветрогон повернул голову – но не тело – к Миас.
– Они промахнулись, – сказал он. – Не промахнись ты, женщина корабля.
– Зарядить лук, – крикнула Миас. Куглин и Анзир уже заняли свои места, Меванс повернул лук, и болт занял свое положение. – Пуск! – Все, кто находился в башне, бросились к парапету, чтобы проследить за полетом болта.
Но он стал падать. В точности как первый.
Ветрогон издал яростный визг и выбросил оба крыла вперед. Откуда-то далеко снизу и справа донесся ответный, более низкий, многотональный крик приближавшегося аракисиана. Уши у Джорона заболели, и он подумал, что слышит песню ветрошпиля, красивую, громкую и триумфальную, ответ на зов ветрогона и кейшана.
А потом говорящий-с-ветром поднял свои когтекрылья над головой, ветер взревел вокруг башни и над морем, начал поднимать падающий болт, все выше, выше и выше на своих невидимых потоках, много выше, чем мог даже самый мощный дуголук. Ветрогон издал новый пронзительный визг, полный ярости, и вновь ему ответил морской дракон. И тогда говорящий-с-ветром опустил крылья вниз.
Болт начал падать, точно огромный камень. Сотрясение от удара в противоположную башню было таким мощным, что она развалилась на части. Болт прошел сквозь платформу, опоры и пол под ними, во все стороны в равнодушную воду полетели вариск и тела.
И наступила тишина.
Ветрогон повернулся, соскочил с парапета, прошел через башню и запрыгнул на другой парапет. Потом посмотрел вниз, в сторону исчезнувшего угла, где должна была находиться лестница, и встряхнулся.
– Как ты спустишься вниз, Джорон Твайнер? – спросил он.
Ветрогон перебрался через парапет, головой вниз. А с неба слетел Черный Оррис и снова уселся Джорону на плечо.
– Задница, – сообщил Черный Оррис.
Птица берет весло.
Богоптица облегчит путь.
Дева берет весло.
Шутка для Девы.
Мать берет весло.
Долг для Матери.
Женщины берут весло.
Честь для дарнов.
Мужчины берут весло.
Монета для избранников.
Гребем за Старуху.
Старуха заберет всех.
Традиционная песнь гребцов
32. Лучше не начинать, чем сделать работу наполовину
Они спустились по веревкам, которые нашли и забросили наверх пережившие обстрел Фарис и те, кого Джорон оставил с ней у основания башни. Когда все собрались внизу, Миас приказала поджечь башню. Они покидали остров на флюк-лодках, и, обернувшись, Джорон увидел, как огонь делает свою работу, – башня рухнула в море, подняв в воздух огромные столбы воды вокруг проплывавших мимо «Жестокой воды» и аракисиана.
Ветрогон сидел на носу лодки Джорона, точно невероятно уродливое украшение. Он молчал и смотрел вперед. Гребцы выглядели уставшими, и Джорон знал, что они чувствуют. У него отчаянно болели мышцы, он провонял дымом, а если закрывал глаза, перед его мысленным взором проходили бесчисленные моменты, когда он мог расстаться с жизнью: первый удар крылоболта, Канвей и его рейдеры, жизнь, покидающая людей в мгновение ока.
Джорон посмотрел на Фарис, которая командовала гребцами, поддерживая ритм при помощи старой песни, и хотя каждое ее движение говорило об усталости, она сумела ему улыбнуться.
– Мы хорошо поработали, верно, хранитель палубы?
– Точно, – ответил он, выпрямляясь на своем месте на корме лодки, – и я по-настоящему вами горжусь.
Все, кто находился в лодке, опустили головы, словно их смутила его похвала, но Джорон почувствовал, что они довольны. Он выпрямил спину и позволил им грести дальше, вдруг подумав, что его звание создает непреодолимый барьер между ним и теми, кто занимает более низкое положение, – такая мысль никогда прежде не приходила ему в голову. Он будет, должен, на них полагаться, доверять им свою жизнь, но никогда не сможет назвать друзьями. Их и его всегда будет разделять расстояние. Кое-кто из сидевших сейчас в лодке был с ним, когда он называл себя супругом корабля, и в прежние времена они посмеялись бы при мысли, что должны выполнять его приказы. Им бы следовало по-прежнему считать его бесполезным дураком, но все изменилось. Миас сотворила какую-то диковинную магию, и благодаря ей он стал другим человеком.
Флюк-лодка встретилась с «Оскаленным зубом», следовавшим за хвостом дракона. Супруга корабля-двухреберника, Брекир, приказала взять лодки на буксир, и дети палубы вытащили весла из воды, получив долгожданную возможность отдохнуть.
Они прошли между скалами канала Арканнис, черными по правому борту и белыми по левому, Джорон посмотрел на тлеющие руины башни и безмолвно попросил Морскую Старуху приглядеть за теми, кто там погиб. Его ошеломили горы Хребта Скирит, в основание которых ударяли волны с шапками пены, и заснеженные вершины, скрывавшиеся в облаках. Но его команда не видела в этом ничего особенного, они демонстрировали великое искусство истинных детей палубы – способность спать в любых условиях, и флюк-лодка плыла по морю под их дружный храп.
Позже, когда они благополучно вернулись на «Дитя приливов», Миас поздравила Джорона и налила ему чашку аккальса, крепкого напитка, который пользовался популярностью у богачей Бернсхьюма. Прошло много времени с тех пор, как Джорон прикасался к алкоголю, и, хотя ему доставило удовольствие тепло, разлившееся внутри, оно пробудило неприятные воспоминания о том, кем он был, как прятался в заброшенных фленшерных дворах, где пытался упиться до смерти. Он не стал просить у Миас еще раз наполнить его чашку, впрочем, она и не предлагала.
– Мы прекрасно справились с нашей задачей, – сказала она наконец, – хотя, если бы не ветрогон, мы все погибли бы.
– Никогда не сомневайся в дарах Девы, – ответил Джорон, у которого алкоголь слегка развязал язык.
– Это так. И я не сомневаюсь. – Миас взяла свою чашку, но снова поставила на стол. – Тяжелое было сражение, но с нынешних пор нас ждут именно такие.
– Неужели? – удивился Джорон, который пожалел, что не попросил Миас налить ему еще аккальса.
Во рту у него пересохло, а тело молило об алкоголе, но он заставил себя прогнать это желание.
– Да, – ответила Миас и положила руки на стол. – Мы уже прошли центральную линию, и теперь будет становиться все холоднее.
– Но чем ближе мы подходим к Северному Шторму, тем меньше у нас будет шансов кого-то встретить. Островов там почти нет, и нам это выгодно.
– Может быть, – проговорила Миас, которая встала и подошла к двери. – Пришлите ко мне Эйлерина и Динила, – крикнула она.
Джорон услышал эхо, прокатившееся по кораблю, и через минуту курсер, за которым следовал смотрящий палубы, вошли в каюту.
