– Как ты смеешь?!.. – начал было Владимир, но один взгляд Ульма заставил его осечься.
– Мой сын, может быть, и слеп, но это он законный владелец вашего леса, и можешь быть уверен, что он сядет на твой трон и наденет твою корону. Мало того, когда я закончу, Склавия будет могущественным и стабильным государством, а имя Гракхов будут произносить в одном ряду с Драконисами. Ты знаешь, что я могу это сделать, и знал уже тогда, когда отдал мне в мужья своего внука. Но сначала мне кое-что нужно от тебя.
– Что же? – спросил старый король. В его глазах появилась тень давней искры.
– Мне нужно, чтобы ты жил. Чтобы собрал войско и двинулся на войну. А потом чтобы умер. Погиб именно тогда, когда я скажу, и именно тем образом, каким я скажу.
– То есть мне нужно будет дотянуть до момента, когда ты меня сама убьешь?
– Это не столь высокая цена за вечную славу. Как ты думаешь, о могучий король Гракх?
* * *
Кассандра закрыла глаза и стала повторять привычные за годы дыхательные упражнения. Вдыхала запах смеси трав, что должна была помочь ей сконцентрироваться. Через минуту почувствовала, что ее душа освобождается от оков тела. Понемногу поднялась над маленькой комнаткой, и ее сразу подхватил ураган, состоящий из тысяч сознаний. Никогда раньше она не делала этого вне той части замка, что была предназначена для тренировок, и уж точно никогда в месте, окруженном осаждающей армией. Ее бросало во все стороны мыслями и снами людей вокруг, так что она с трудом смогла сконцентрироваться на своей цели. Устремилась в направлении того, что было ей знакомо, борясь с невидимыми течениями, заманивающими ее на отмели кошмаров чужих снов.
Наконец, после героической борьбы, она прибыла на место. Минуту переводила воображаемое дыхание, потом вступила в сон Магнуса.
Они находились на холме, возвышающемся над древней чащей. Деревья тянулись за горизонт во все стороны, в воздухе раздавалось пение десятков различных птиц.
Магнус сидел на поваленном дереве. Сперва казался недоумевающим, но когда заметил ее, на его лице появилось понимание.
– Это сон, – сказал он. – Ты в моем сне.
– Ты не против? – спросила она, присаживаясь рядом.
– Нет. Давно же ты этого не делала.
– Драконье Логово слишком уж далеко. Альдерман может достать своим разумом, но мне никогда не удается, – объяснила она. – Но сейчас ты близко.
– Да, не скрою.
Они молчали какое-то время, любуясь катящимися по небу облаками.
– Мне нравятся твои сны, – сказала она. – В них никогда не бывает слишком много людей.
– Наверное, потому, что наяву у меня их слишком много. Особенно в последнее время.
– Это да, привел ты их с собой действительно много.
– Я прошу прощения. Действительно предпочел бы обойтись без них.
– Ты меня сейчас начнешь убеждать в том, что правда за тобой?
– Нет, – успокоил он. – И прости, но в последнее время мне часто приходится держать речи. Слишком часто, чтобы мне это нравилось.
Касс решила сменить тему. Ей более чем хватало речей, что произносил Натаниэль.
– Я думаю над тем, чтобы у нас с Риа был ребенок.
– Как?
– Ну, разумеется, нам потребуется какой-нибудь мужчина по техническим причинам. Но ребенок будет наш.
– И кто из вас его родит?
– Вот это действительно проблема, потому что никто из нас не очень-то хочет. – Касс наморщила лоб. – Я вдобавок побаиваюсь того, что если я буду рожать, то ребенок может унаследовать мои способности.
– Ну, по крайней мере, у ребенка будет кто-то, кто вовремя научит его ими пользоваться. Да и вообще, как говорится, дети – это наше будущее.
– Люциус всегда говорит, что обычно это слова людей, у которых у самих детей нет. – Женщина посмотрела на своего собеседника крайне многозначительно.
– Ну, тут ты меня поймала. – Какое-то время казалось, что он что-то добавит, но вместо этого он сменил тему. – Это ведь холмы неподалеку от бывшей Командории 54, верно?
– Это твой сон.
– Факт. – Он встал. Действительность вокруг них пошла рябью и изменилась. – Вот озеро с островком, – указал он перед собой. – Там башня и колодец. И могилы. Я уже много лет собирался посетить те места, хотя после Серого Мира с этим появились некоторые проблемы.
– Я уверена, что ты смог бы.
– Я бы хотел, чтоб изменять мир было бы так же легко и наяву. – Он не услышал ее. – Щелкаешь пальцами, и все становится таким, каким должно быть. Без всего этого… Без войны.
Касс посмотрела на свою ладонь и заметила, что та начинает расплываться.
– Мое время кончается, – сказала она. – Удерживаться в чужом сне крайне тяжело. Я бы хотела остаться подольше.
– Ничего страшного. Я рад, что ты меня навестила.
– В следующий раз мы, наверное, встретимся на поле битвы, – огорчилась она. – Я не хочу с тобой сражаться.
– И я не хочу с тобой сражаться. И надеюсь, что до этого не дойдет. А то ведь ты точно надерешь мне задницу, – попробовал он пошутить, а потом его лицо размылось и исчезло вместе со всем ландшафтом. Волна тысяч снов на какое-то время подхватила Кассандру с собой, но ей удалось вырваться и вернуться в собственное тело. Когда она наконец открыла глаза, было уже утро. Риа сидела в кресле и, вооружившись гребнем, вела заранее проигранную войну со своими непокорными волосами.
– Тебе хорошо спалось? – спросила она, не поворачиваясь от зеркала.
Касс честно хотела ответить на этот вопрос, но не смогла и лишь улыбнулась. За окном начинался очередной день осады.
* * *
Очередной день осады подходил к концу. Адрик медленно обул ботинки и застегнул пояс. Почти с религиозным почтением надел ножны с мечом. Оглядел небольшую комнатку, дышал все глубже. Он действительно старался сохранить за этой ситуацией возвышенный характер, но нервы упорно толкали его обратно в сторону ведерка, в которое он вытошнил свой ужин.
– Это не предательство, – заверил он самого себя. – Я делаю то, что необходимо. Для высшего блага.
К сожалению, несмотря на наилучшие пожелания, это не прозвучало слишком убедительно даже для него самого. В последней попытке придать себе отваги он подумал о Весне. О том, как она погибла, потому что у Стражи не хватило сил. Потому что Империя была слишком слаба и разбита, чтобы остановить склавян. Адрикарус не был наивным, он понимал, что в действиях Императора было больше амбиций, чем реальной заботы о подданных, но большой разницы он не видел. Полагал, что поводы, по которым ты делаешь что-то хорошее, менее значимы, чем тот факт, что ты это делаешь. Так же как и он должен был открыть ворота и сдать замок Магнусу, хоть и сам был не уверен в своей мотивации.
