Мы неплохо продвигаемся вперёд, обе плывём брассом – так легче держать голову на поверхности. Я всегда любила плавать, покачиваться на волнах, будто в колыбели. Но я привыкла плавать в бассейнах, где вода тёплая, пахнет хлоркой и цветом вовсе не напоминает мазут, а рядом звенит, отдаваясь от кафельных стен, детский смех. Сейчас я слышу только своё хриплое дыхание, а над головой у нас бесконечное небо. Город погружён во тьму, и ничто не мешает видеть звёзды такими, какие они есть – яркие и удивительные.
Остров недалеко, но мы плывём против хоть и слабого, но течения, и на борьбу с ним требуются силы. Нас явно сносит. Оглянувшись, я не вижу на берегу ни намёка на причал, у которого Нейт прятал свою лодку. Я уже собираюсь поделиться открытием с Кейти, как мимо меня проплывает нечто необычное. В этой реке чего только не встретишь, и мы уже столкнулись с самым разным мусором, пытаясь не обращать на него внимания и не выяснять, водоросли это, ветки, куски пластика или экскременты. Однако на этот раз я не успеваю отвести глаза. Передо мной рука. Настоящая человеческая рука, сероватого цвета, кое-где без плоти. Я вижу все пальцы, даже ногти. От ужаса я открываю рот, в который тут же заливается вода. Горькая, едкая, она обжигает горло, нос и глаза. Я вновь, уже в который раз откашливаюсь.
– Что там? – спрашивает Кейти.
– Просто ветка, – вру я.
Никогда в жизни я так не радовалась берегу. Дно скользкое, и, перебирая ногами, мы дрожим от пронизывающего холода и усталости.
– Мы его потеряли. – Я оглядываю берег.
– Он там, – показывает вверх по течению Кейти.
Вдалеке действительно вырисовываются очертания небольшой лодки.
Пошатываясь, мы выходим на берег. Я вдруг вспоминаю, что наша одежда осталась на другом берегу. Мы с Кейти обе белокожие, и нас отлично видно в лунном свете – две огромные мишени. Сейчас мы похожи на полудохлых лебедей, которые только и ждут пули охотника. Пытаясь стать незаметнее, мы пригибаемся к земле и бредём по берегу к замеченной лодке. Вблизи ничейная земля оказывается вовсе не такой ужасной, как кажется с берега. Тёмные, изогнутые силуэты – всего лишь развалины разбомбленных зданий и осыпающиеся стены, такие же как в городе на берегу реки. Однако в отличие от города здесь нет мусора, тряпок, не вьётся над крышами дымок, не звучит хоть иногда смех. Здесь очень тихо и пахнет смертью. Почему-то мне кажется, что мы заглянули в будущее дефов. Так будет, когда их не станет. В тишине очень страшно, но зато хорошо слышно, как кто-то пыхтит, вытаскивая на берег лодку.
Устроив её подальше от воды, Нейт поворачивается спиной к нам с Кейти и уверенно куда-то направляется. Мы крадёмся следом, останавливаясь, только когда тьму впереди прорезает яркий свет, сопровождаемый металлическим стуком.
– Что это? – спрашивает Кейти.
Где-то впереди на земле – круг света, а его источник, довольно яркий, находится высоко, под чем-то большим, железным, с обтекаемыми формами.
– Это вертолёт гемов, – отвечаю я.
Непонятно, откуда у меня взялись силы выговорить эти слова. Рот и губы уже давно жжёт как огнём.
Мы пригибаемся ещё ниже и садимся на корточки за бетонной плитой, прижимаясь друг к дружке, чтобы хоть немного согреться. Никогда в жизни мне не было так холодно. Я почти обсохла, и моя кожа в лунном свете приобрела синевато-металлический оттенок, но волосы и бельё до сих пор мокрые. Одеяло сейчас было бы очень кстати.
Вертолёт садится, и шум лопастей ненадолго отвлекает меня от боли и холода. Мы с Кейти подаёмся вперёд, стараясь рассмотреть, что происходит. Из вертолёта выпрыгивают двое мужчин. Первый сразу попадает в круг света. Я вижу его лицо в профиль и облако светлых волнистых волос. Это Говард Стоунбек. Тот самый, кто застрелил моего брата. Меня будто разрезали пополам и вынули внутренности. Сердце заходится бешеным стуком, я еле успеваю дышать. От переполняющей меня ярости отступают и холод, и усталость. Меня трясёт от гнева. С какой радостью я убила бы его своими руками. Пусть бы он истёк кровью, как мой Нейт.
Кейти кладёт руку мне на плечо.
– Ты что? – одними губами спрашивает она.
Я неопределённо киваю и стараюсь сосредоточиться на дыхании.
«Вдох, выдох. Вдох, выдох».
Второй пассажир тоже вступает в круг света. Он стоит ко мне спиной, но перед нами гем, сомневаться не приходится – высокий, широкоплечий, с густыми тёмными волосами.
Мы с Кейти осторожно подбираемся ещё ближе, чтобы расслышать голоса, которые пропадают за шелестом волн, звоном в ушах и попискиванием крыс. Тот, кто стоит к нам спиной, заговаривает первым. Его голос неожиданно кажется мне очень знакомым.
– Ты быстро соображаешь, Нейт. Молодец.
Нейт отвечает, глядя себе под ноги:
– Я не думал, что он… их убьёт. Было очень страшно.
Мужчина слегка похлопал Нейта по плечу и немного повернулся в нашу сторону. Теперь его лицо тоже можно было бы разглядеть, если бы не тень от лопастей вертолёта.
– Все дефы – дикари, – говорит он. – Теперь-то ты и сам это знаешь.
– Но ведь Торн – гем, – отвечает Нейт.
Человек без лица переминается с ноги на ногу. Он явно не любит, когда с ним спорят.
– Верно, но в душе он деф. А ты, как мне кажется, в глубине души гем.
– И всё же я не хотел, чтобы она погибла, – вздыхает Нейт. – А Саскья и Мэтью?.. Они ничем не заслужили такой смерти.
– Конечно, ты не хотел, – мягко отвечает мужчина. – Однако пришло время подумать о твоём будущем, Нейт. Мы зашли слишком далеко. Только представь, однажды мы навсегда решим судьбу дефов.
– Я знаю, – произносит Нейт.
И тогда мужчина наконец выходит из тени. Увидев его лицо, я застываю на месте.
Это Уиллоу.
Глава 19
– Виола —
Я зажимаю рот рукой, прикусывая костяшки пальцев, чтобы не закричать от ярости. «Вот ведь двуличный червь, скользкая тварь, мерзавец! Замышляет истребить дефов, а сам клялся, что верит в мир и дружбу, рыдал над телом Розы!»
– Однажды все поблагодарят тебя за то, что мы вскоре сделаем… даже мой сын, – говорит Уиллоу.
Стараясь унять дрожь, я щурюсь в попытке получше разглядеть этого гема. Да, он поразительно похож на Уиллоу, однако этот человек гораздо старше, кожа на его лице неестественно натянута, как будто ему удаляли морщины. В его глазах нет ни капли тепла и доброты. Он вышел из тени, однако его глаза прячутся во тьме, как, наверное, всегда.
– Кто это? – беззвучно спрашивает Кейти.
– Это отец Уиллоу, – так же одними губами отвечаю я. – Джереми.
– Гад.
В сравнении с собеседниками Нейт кажется маленьким и жалким.
– Что расскажешь нового? – вступает в разговор Говард.
