– Я пыталась слиться с толпой, но, пожалуй, переусердствовала и добилась прямо противоположного результата.
– Может, снять кепку? – советует Дэнни.
Я хватаюсь за голову.
– Но это же главный аксессуар, на ней держится весь образ.
Дэнни смеётся.
– Нет, я серьёзно, – продолжаю я, вдохновлённая его доброй улыбкой, – она приковывает взгляд, что и требуется.
– Ладно, договорились. Оставь кепку. Тогда сними очки. Кепка плюс очки, и ты похожа…
– …на Бритни две тысячи седьмого года выпуска.
Он ухмыляется.
Я снимаю очки, и Дэнни одобрительно кивает. Мы заходим в интернет-кафе. Стены выкрашены светло-зелёным, повсюду суперсовременные столы и компьютеры. Однако пахнет здесь кофе и печеньем, несмотря на длинные ряды компьютерных мониторов. Мы садимся за столик у дальней стены, в углу, откуда хорошо видно весь зал.
– И что дальше? – шёпотом спрашиваю я Дэнни.
Он невозмутимо пожимает плечами.
– Ждём, пока он не опубликует новое сообщение. Я не могу отследить с какого компьютера это будет сделано. Но если он будет здесь, то мы просто пробежим по залу и посмотрим, кто над чем работает. Так и выясним, кто он такой.
Заказав кофе, мы ждём, гуляем по веб-страницам, болтаем о любимых фильмах, книгах, о том, что нас больше всего злит и раздражает. О самом простом и обыкновенном. Люди вообще склонны недооценивать самое обыкновенное. Стоит мне упомянуть о родителях, Дэнни рассказывает о старшем брате.
– Мои родители развелись несколько лет назад, после смерти брата. Отец ушёл. Наверное, мы с мамой слишком ярко напоминали ему, что он потерял. Понимаешь?
– Твой брат умер?
Он кивает, отводя глаза.
– Да. Я был совсем маленьким, а он всего на пару лет старше. Честно говоря, я его почти не помню.
– А что ты помнишь?
– Всякие мелочи. То, что не сфотографировать на память. Например… он обожал шоколадки с вафлями, и от него всегда пахло Рождеством. – Дэнни поджимает губы. – И если я мёрз, он всегда укутывал меня пледом. Таким я его и помню – улыбающегося, с клетчатым пледом в руках.
– Дэнни, мне очень жаль. Как это грустно.
– Да. Но иногда я о нём забываю. Странно, правда?
– Нет, – коснувшись его руки, отвечаю я, – ничего странного тут нет. – Мы долго молчим. Слишком долго… так что мне хочется нарушить эту тишину, сказать хоть что-нибудь. – Ты видишься с отцом?
– Да, и часто. Он у меня классный.
– А мне бы хотелось, чтобы мои родители развелись, – вдруг говорю я.
Дэнни искоса бросает на меня удивлённый взгляд, произнося:
– Разве можно такое говорить вслух?
– Лучше уж два счастливых человека, чем одна несчастливая семья.
– Что, всё так плохо?
Я вздыхаю. Жаловаться на жизнь после того, как Дэнни рассказал о смерти брата, кажется неправильным.
– Я как-нибудь познакомлю тебя с родителями, и ты сам увидишь, о чём я.
У меня в кармане дребезжит телефон. На секунду мне кажется, что звонит Виола, но потом я вспоминаю, что она в коме, и моё сердце замирает.
– Извини, – бормочу я, глядя на экран.
Пришло сообщение с неопознанного номера. Увидев текст, я едва перевожу дыхание.
Тебе понравилось смотреть на кровоточащую рану?
Мир вокруг меркнет в тумане, руки покрываются испариной. «Кто-то узнал. Наверное, меня видели. Но кто? И откуда у них мой номер телефона?» Буквы расползаются, и я моргаю, чтобы сфокусировать взгляд.
– Элис? – слышится голос Дэнни. – Эл? Ты в порядке?
– Да, – выдавливая улыбку, отвечаю я. – Просто один… фанат.
Сказать Дэнни правду я не могу. Нормальные девчонки не получают писем с угрозами или оскорблениями. Обычные девчонки не вырезают ножом слова на руке лучшей подруги. Я поскорее запихиваю телефон на самое дно сумочки, под разный мусор, стараясь закопать его поглубже. Перед глазами вспыхивает нож в мусорном баке.
– Ты уверена? – встревоженно спрашивает Дэнни. – Ты что-то побледнела.
– Да, конечно, я уверена.
Он открывает было рот, чтобы возразить, наверное, но тут опять жужжит мой телефон. Сердце подпрыгивает к самому горлу. Я отчаянно делаю вид, что ничего не слышу, но Дэнни с явным интересом поглядывает на мою сумку. Старательно притворяясь, что вовсе не дрожу в ознобе с ног до головы, я достаю телефон.
Взглянув на экран, я с облегчением выдыхаю. Фанбой опубликовал продолжение.
И я вспоминаю, что это значит.
Фанбой опубликовал новый текст на сайте. Он здесь, в кафе, прямо сейчас.
– Это Фанбой. Он вывесил продолжение, – говорю я Дэнни.
Любой из посетителей кафе может оказаться нашим графоманом. Вот мужчина средних лет в дешёвом костюме, девчонка-подросток с пирсингом, несколько юношей туристического вида. Я ставлю на дешёвый костюм. Мужчинам в таких костюмах доверять нельзя.
Дэнни уже включил ноутбук и держит его на коленях, наверное, чтобы Фанбой нас не заметил. Ткнув несколько раз в клавиатуру, Дэнни хмурится:
– Ничего не вышло, Чайлдс. Извини. Его IP-адрес переехал.
– Переехал?
– Угу. Здесь его нет.
– Ты можешь его найти?
Дэнни качает головой.
– Он здорово спрятался. Явно не хочет, чтобы его обнаружили. Вот чёрт! Придётся повозиться.
А между тем Нейта скоро отключат от всех аппаратов, а Говард Стоунбек планирует разделаться со всеми дефами и с моими друзьями…
– У меня нет времени, – шепчу я.
Дэнни озабоченно смотрит мне в глаза.
– Элис, пожалуйста, объясни, что происходит.
И я хочу ему обо всём рассказать. Правда, хочу. Но не смогу вынести его взгляда, когда он узнает, что я за чудовищный фрукт. И я качаю головой.
«Дэнни, конечно, рассердится. Но пусть лучше сердится, чем узнает правду».
Он вздыхает. Не злится, а только беспокоится обо мне.
– Я найду тебе его адрес, обещаю. А ты иди домой и отдохни. Или напиши новый фанфик.
Я улыбаюсь в ответ, хотя и натянуто:
– Спасибо, Дэнни.
Как только Дэнни уходит, я открываю свой веб-сайт, раздумывая, чем бы помочь Виоле. Вспоминается рассказ Дэнни о его брате. «Вот и новая тема! Нейт был так одинок в “Песни повешенных”, что в конце концов его верность дефам дала трещину. А что, если бы у него была сестра? Тогда и раскаяние будет выглядеть более правдоподобным. Решено, подарю ему давно потерянную и вновь обретённую сестру». Я с улыбкой заношу руки над клавиатурой. «А если сделать ещё шаг вперёд? Пусть давно потерянная сестра Нейта будет похожа на Виолу. И когда Нейт встретит Ви, то захочет ей помочь».
