Я просыпаюсь рядом с Эшем. В тоннеле черным-черно, но я чувствую, как поднимается и опускается грудь Эша – значит, он спит. Мы укрылись старым одеялом, завалявшимся в багажнике под задним сиденьем мотоцикла, а сверху навалили одежду, стараясь согреться. От кожи Эша исходит тепло, дарящее покой как ничто другое, а в темноте мне кажется ещё теплее. Представляю, как мы выглядим: два тела, слившиеся воедино на полу старого тоннеля.
Дотянувшись до фонаря, я включаю его, направив на потолок. Луч отражается, возвращаясь к нам призрачным мерцающим светом. Осторожно, стараясь не шевелиться, я смотрю на старые часы на руке Эша – 6 утра. И на мгновение, всего на секунду, и только потому, что мы лежим, переплетя ноги, я верю, что всё будет хорошо.
«Надо только отыскать ту канистру и сделать так, чтобы она не выпустила вирус».
Не знаю, отчего Эш проснулся: почувствовал, как я двигаюсь, или его разбудил свет, но он всё же открыл глаза и с улыбкой взглянул на меня. Сонный, со спутанными волосами и отметиной на лице от одеяла, он очень симпатичный. Мне показалось, он хочет что-то сказать, когда неподалёку кто-то громко охнул.
Я вскочила, забыв, что не одета, и одеяло соскользнуло с голой груди. Я прикрылась почти сразу же, заметив фигуру в темноте. Это Дейзи, я даже смогла разглядеть её прекрасное, как у всех гемов, лицо, на котором застыло выражение ужаса. Наверное, ей рассказали, что мы с Эшем поехали в другую сторону, и она пошла нас искать. Может быть, я знала, что так и будет. Может, и хотела, чтобы Дейзи нас нашла.
Я вдруг со стыдом вспоминаю, как увидела Элис с Уиллоу и как чуть не задохнулась от горя, переживая предательство лучшей подруги.
Эш приподнимается на локтях и протирает глаза. Когда он видит Дейзи, на его лице отражаются смятение, боль и страх. Его взгляд разрывает мне сердце.
Дейзи разворачивается и убегает по тоннелю во тьму.
Я жду, что вот сейчас послышится отчаянное: «Ди!», которое будет преследовать её в темноте, слившись с эхом шагов и всхлипов.
Но Эш молчит.
Наверное, я виновата, мне стыдно, и потому я вскакиваю, завернувшись в одеяло, и кричу ей вслед:
– ДЕЙЗИ!
Эш прикрывается старой курткой.
– ДЕЙЗИ! – снова кричу я.
Она не останавливается. Звук шагов постепенно тает вдали. Я лихорадочно натягиваю одежду, чтобы броситься следом за девушкой, но Эш мягко касается моей щиколотки.
– Оставь её, – просит он.
– Но…
– Она и так всё узнала бы, – прерывает меня он. – Жаль, что я не сказал ей сам. Не вини себя, это моя ошибка, не твоя.
И я застываю, стоя на одной ноге, не успев надеть ботинок и стесняясь своей наготы.
– О чём ты?
Эш улыбается. А потом произносит несколько слов. Когда-то эти слова он услышал от меня. Я прошептала их в прошлый раз, на лодке. Я и представить себе не могла, что он запомнил. Наверное, они отпечатались в его памяти, потому что теперь он говорит их мне искренне, от всего сердца:
– Для меня всегда была только ты.
– Элис —
Утром Дэнни отвозит меня домой и помогает отчистить зеркало от губной помады. Тёплая вода с очистителем, который мама оставила в ящике под раковиной, действует вполне сносно.
Всё утро я раздумывала о приглашении от Рассела и наконец приняла решение. Если ради спасения друзей нужно провести вечер с «очаровашкой» Расселом, значит, выхода нет. Когда Дэнни отправляется в ванную, чтобы помыть руки, я быстро отстукиваю ответ:
Отлично!
Я свободна сегодня вечером.
Дэнни возвращается, и тут же звонит мой телефон. Это Рассел… Я и не ожидала, что он позвонит.
«Кто вообще в наше время разговаривает по телефону?»
От неожиданности я нажимаю на кнопку приёма вызова и отвечаю:
– Привет.
– Привет, красотка. Решил узнать, как ты предпочитаешь провести сегодняшний вечер.
– Пока не знаю, – говорю я.
Дэнни с любопытством прислушивается к разговору.
– Понятно… Я тут нашёл забавное местечко в Хаммерсмите. Пришлю за тобой машину. Отправь мне свой адрес, ладно?
– Хорошо.
– Водитель будет у тебя около семи, нормально?
– Пойдёт. Спасибо.
– Ты уж принарядись, – советует он.
– Обязательно.
Я решительно отключаюсь. Ещё пара реплик от Рассела, и вполне могу передумать.
– Кто звонил? – спрашивает Дэнни, подбирая с пола забытую, перепачканную помадой салфетку.
– Рассел Джонс, – наигранно-непринуждённо отвечаю я.
– Тот самый Рассел Джонс? Тот придурок с «Комик-Кона»?
– Да. Мы организуем встречу насчёт рекламной кампании.
Во взгляде Дэнни мелькает обида.
– То есть свидание?
– Господи, нет, конечно. Он поможет мне рассказать всему свету о новом сайте.
– Наверное, ты права. – Дэнни небрежно бросает салфетку на комод. – Так ты к нему домой идёшь или куда?
– Вообще-то он снимает номер в гостинице, – чувствуя, что закипаю, отвечаю я.
– Понятно. Ну я пойду, попробую выследить неуловимый IP-адрес. А ты повеселись на своей рекламной кампании.
Даже не взглянув на меня, Дэнни выходит из комнаты.
– Как знаешь, – недовольно складывая руки на груди, бросаю я ему вслед.
Дверь за Дэнни закрывается громче, чем следовало бы.
Я падаю на кровать. Вот так – я последняя дура. Расстроила Дэнни. А ведь он единственный, кто помогает мне искать Фанбоя. Хуже всего то, что с Расселом мне и встречаться-то не хочется. Помани он меня год назад, стрелой бы полетела, а сейчас… да лучше я на внеочередную депиляцию пойду, чем к нему на свидание. Хотя и это не самое худшее. Хуже всего то, что я расстроила Дэнни.
Дверь открывается. В щель заглядывает смущённый Дэнни.
– Ты извини, глупо получилось. Мне кажется… я вроде как… наверное… ревную, что ли. Глупо, да. Мы же… не вместе. – Он поднимает на меня взгляд и едва заметно кривит в улыбке губы. – Я просто хотел сказать тебе: я очень рад, что вы с Расселом встречаетесь сегодня вечером. И ещё: не забудь надеть кепку. Это ведь главный аксессуар, на ней держится весь образ.
– Спасибо, Дэнни.
– Ты не боишься оставаться одна?
– Родители скоро вернутся. В любую минуту.
– Тогда… до встречи, – кивает Дэнни и закрывает дверь.
«Так. Пора признаться. Я втрескалась в Дэнни».
Красных букв на зеркале больше нет, но они всё равно будто следят за мной, как призраки. Я перехожу в спальню родителей и подпираю дверь креслом. В эту комнату я захожу только, чтобы исследовать мамину коллекцию духов или взять (стащить) супердорогой крем для лица. Просто так в родительской спальне я никогда не сидела. Здесь очень красиво – декор выдержан в светло-голубых, будто утиные яйца, тонах. Вот только не хватает деталей, напоминающих о хозяевах. Ни одной фотографии на стене, ни разбросанных мелочей на столике или полочках. Музей, да и только.
